Павел снова взглянул на часы. На войне частенько всё решают минуты, а немцы почему-то не спешат, набирают очки, в смысле – планомерно захватывают все новые стратегические объекты, закрепляются и держат оборону. Почему? Не хотят «чинить» то, что и так неплохо работает? Возможно. Новая тактика «воздушного сдерживания» приносит свои плоды, но все-таки эйзенские диверсанты пока ведут в счете. Зачем искать добра от добра? Хотя нельзя исключать простого стечения обстоятельств: ведь, по милости самих же землян, война началась раньше срока. Вот теперь немцы и «вынашивают» свой недозревший плод. Что же будет, когда он «созреет»?
– Ждете кого-то? – поинтересовался Ривкин, в последнее время почти превратившийся в верную тень начальника ГРУ.
– Сам не знаю, – признался князь. – Чутье обострилось. А может, мысль какая-то зудит на уровне подсознания. Что-то идет не так. Не стыкуется. А что – не пойму.
– Зуд дело неприятное, но полезное, – многозначительно изрек подполковник. – Вроде звукового сигнала о незакрытой двери в машине. Раздражает, но нужен, бесспорно. А что с чем не стыкуется?
– Чего они ждут? Почему не атакуют всеми силами?
– Маловато этих самых сил, – Ривкин пожал плечами. – Или изматывают нас, выжидают удобный момент.
– А если мы перегруппируемся и ударим по их логову?
– А мы ударим?
– Пока нет, но…
– Вот именно, ваша светлость. Немцы точно знают, что мы можем сделать, а чего нет. Пока нашим флотам Эйзен не по зубам, да и диверсанты нас серьезно сдерживают. Даже если кораблям удастся прорвать оборону Железяки, кто будет ее захватывать? Весь десант на усилении, мечется по планетам, помогает полицейским армиям вылавливать диверсантов. Все это фрицам известно, поэтому они и не торопятся. Когда мы окончательно увязнем, да еще и весь флот уведем подальше от метрополий, тогда они ударят, не сомневайтесь. И ударят точно в цель, строго в назначенное время.
– В каком смысле – назначенное?
– В том смысле, что его назначит «крот». Тот самый, который сейчас сливает им сведения о том, что мы «зашиваемся» и на решительный отпор неспособны.
– Я об этом и толкую, – при упоминании «крота» Преображенский поморщился. – Мы «зашились» уже выше крыши, самое время ударить главным калибром. Почему же они тянут?
– Я думаю, что…
Что думает Ривкин, осталось загадкой. Да, в общем-то, уже в следующую минуту это стало не важно. Ситуация резко изменилась, изменились и мысли. По коридору разнесся сигнал тревоги, и подполковник испуганно оборвал фразу.
– Или уже не тянут, – Павел расстегнул кобуру. – Ривкин, шире шаг!
В стенах коридора буквально «протаяли» ниши-позиции, которые быстро, но без суеты заняло отделение серьезно вооруженных охранников, поднявшихся в переход по узким лесенкам прямиком из подвального караульного помещения. Потолочные панели тоже трансформировались, провиснув в нескольких местах объемистыми пузырями. Выехавшие из «пузырей» пулеметные стволы сначала дернулись в сторону торопливо шагающих по коридору офицеров, но система идентифицировала «своих» и скорректировала прицел. В трех местах коридор сузили толстые бронеплиты, выехавшие из тайников и отрезавшие каждая по трети расстояния от стены до стены.
Ривкин испуганно шарахнулся от одной из этих створок и едва не сбил с ног Преображенского.
– Спокойно, подполковник, успеем, – помогая подчиненному вернуться на прежний курс, сказал Павел Петрович.
– Это… нападение?!
– Пока неясно, – Преображенский подтолкнул аналитика и в два прыжка преодолел оставшееся расстояние до конца коридора.
Едва офицеры вошли в крыло, двери в коридор закрылись наглухо.
– А если они в нашем крыле появятся? – Ривкин беспокойно оглянулся. – Куда бежать?
– Никуда.
– Драться до последнего?
– Зато в другие блоки враг не прорвется.
– Вы серьезно? – Ривкин нервно сглотнул.
– Абсолютно, – Павел Петрович ободряюще похлопал аналитика по плечу. – До последнего мы выкосим диверсантов, а не они нас, обещаю. Буквально через минуту все здание превратится в лабиринт, какой не снился даже Минотавру. И путеводные ниточки будут только у нас. У немцев нет шансов.
– Надеюсь, вы знаете, о чем говорите, – Ривкин неуверенно царапнул клапан кобуры и вновь шарахнулся от трансформирующейся стены. Просторный вестибюль здания действительно превращался в замысловатый лабиринт из стальных перегородок. – А где выдают эти ниточки?
– Они у вас в компе, – Павел придержал аналитика, а затем вдруг резко оттолкнул к стене. – За угол, быстро!
Несколько неприцельных выстрелов из лучевого оружия оставили на панелях лабиринта справа от Преображенского черные отметины. Павел отпрянул, выдержал секундную паузу, сверяясь с рекомендациями боевой программы, и выглянул в просвет ломаного коридора. Диверсанты были облачены в черную униформу и почти не тащили на себе лишнего снаряжения. Последнее обстоятельство существенно повышало их подвижность. Ведь в условиях земной гравитации, когда на тебе бронекостюм, а за плечами болтается РД [27] , полный боеприпасов, особо не поманеврируешь. А налегке – запросто!
Обещанного Барышевым и другими наблюдателями зеленоватого свечения вокруг вражеских бойцов Павел не заметил, но, возможно, оно терялось в ярком освещении. Специальные точечные лампы постоянно держали чужаков в круге света, и как ни старались диверсанты избавиться от демаскирующей подсветки, у них ничего не получалось.
Прямо на Павла двигались четверо. Преображенский снова выглянул в просвет коридора, пригнувшись, как того требовала программа безопасности ниже полутора метров, и короткой очередью вышиб из строя первого. На этот раз зеленое свечение было хорошо различимо. Диверсант вспыхнул, будто спичка, и бесследно «сгорел» зеленым пламенем. Было отрадно, что убойной силы генеральского «Хеклера» вполне хватило для решения проблемы. Жаль, что такое мощное личное оружие было редкостью и полагалось только старшим офицерам.
Трое диверсантов попятились, но программа трансформации внутреннего пространства «услужливо» изменила конфигурацию лабиринта, натурально поставив чужаков «к стенке». Преображенского программа наоборот «прикрыла» лишним углом, позволив князю стрелять, тщательно целясь. Павлу потребовалось три секунды, чтобы разобраться с незадачливой дивгруппой, но расслабляться и почивать на лаврах он не спешил. На «разбирательство» ушла треть боезапаса, а сколько могло встретиться таких групп до момента, когда удастся раздобыть полный магазин, знал только его величество Случай.
Павел взглянул на Ривкина, опустил взгляд на подрагивающий в руке у аналитика лучевой пистолет и отрицательно качнул головой.
– Спрячьте, не то поранитесь. Этот «фонарик» вам не поможет. Лучше займитесь компом, будете моим координатором.