– Но… как? – выдавил Альфред.
– Очень просто, – лениво процедил Штраух. – С врачом лазарета мы уже побеседовали и выяснили, что за палатой фройляйн Вильгельм до определенного момента никто толком не следил. Да, работали медицинские мониторы, но что стоит их обмануть такому талантливому программисту, как эта сударыня? Она гуляла по сороковому уровню, а они показывали, что пациентка лежит бревном.
– Гуляла?! Но документы!
– И что ей стоило состряпать себе аусвайс, выкрав из компьютера Рейхсканцелярии нужные документы? Помните самый первый взлом и сомнительный репортаж в гиперсеть? Она сделала это прямо из ординаторской лазарета, когда беспечный врач отлучился куда-то, по привычке не заперев кабинет.
– Но… точки доступа в сеть… они каждый раз менялись!
– Верно. Причем, заметьте, Краузе, менялись в пределах уровней и секторов, где присутствовали другие фигуранты дела: пятьдесят пятый, «золотая свастика», с двадцатого по сорок пятый… Ваша пассия очень профессионально страховалась, обманывая следящие программы. Она работала на удивление грамотно, снимаю шляпу перед ее талантом, хотя она и не арийка.
– А как же… – Краузе почувствовал, что садится голос, и попытался откашляться. – А как же взлом пожарно-охранной системы цеха? Катрина не могла быть сразу в двух местах!
– А этот момент нам прояснит сама госпожа Вильгельм. Так же, как и то, что она делала в Литейном. Хотите присутствовать на очной ставке?
– Я… мне… – Альфред говорил с большим трудом, горло сдавил спазм. – Это… обязательно?
– Нет, но вы пройдете этот путь до конца, Краузе, – комиссар зло взглянул на униженного и растоптанного Альфреда. – Этим вы не искупите грехи и не заработаете себе реабилитацию, но, глядя на вас, будут учиться другие. Они поймут, что Великий Порядок – это абсолютный закон, что любое отклонение от него приводит к катастрофе! Малейшее отклонение! На вашем примере сотни честных офицеров научатся, наконец, главному на войне – бдительности! Так что на очной ставке вы будете в ложе, герр пособник. С одной стороны инженер Шмидт, с другой ваша несравненная славянка, а посередине вы. И уверяю, Краузе, на этом ваши муки не закончатся.
– Убьете ее на моих глазах? – Краузе взглянул на комиссара исподлобья.
– Зачем же? – Штраух ткнул пальцем в экранчик компа, и через секунду в кабинете появились двое конвоиров. – Вы оступились, вам и исправлять ошибку. Вы сделаете это сами.
Автоматика «смирительного» кресла почему-то не сработала. И все же, хотя Краузе был достаточно быстр, осуществить задуманное ему не удалось. Дубинка охранника оказалась быстрее. Альфред провалился в забытье, не дотянувшись до горла Штрауха на десяток сантиметров.
– Все сделали точно по инструкции, – гордо доложил Барышев. – Я установил наблюдение за всеми генералами из вашего списка и отправил им на служебные электронные адреса «уточненные» время и место вашей тайной операции. Отправил, понятно, в «пакетах», которые вскроются сами в час «Ч». На контроль сел Ривкин. Ему я дал вводную: если будет взлом, не блокировать передачу, а просто зафиксировать номер вскрытого досрочно пакета.
– Да, так мы и договаривались, – Преображенский снова взглянул на портрет «крота» и покачал головой. – Кто бы мог подумать?
– Я мог, – сказал Воротов. – Мотивов у этого гражданина было выше крыши. Обиделся старичок, что задвинули его за ширму, да и сглупил по тихой грусти.
– Неужели трудно понять, что бывают ситуации, когда интересы государства требуют нестандартных решений?
– Старость не радость, маразм не оргазм, – Ярослав пожал плечами. – А если серьезно: чтобы понять, нужно этого захотеть. Не обижаться и не парить себе мозги вплоть до закипания, а подумать; трезво и холодно. Но этот старикан, похоже, зациклился. Решил любым способом доказать, что вы хуже него. А вы разве не подозревали его в первую очередь?
– Подозревал, но в последнюю. Все равно странно. Никто ведь и не говорил, что я лучше. Его сразу известили, «на берегу»: Преображенский тут временно! И, главное, как он собирался исправлять всё, что натворил, пока «выживал» меня из Управления?
– Может, и не собирался. Поначалу на эмоциях действовал, а когда понял, что вляпался – поплыл себе по течению. Так частенько бывает. Например, это типичный сценарий брака.
– То брак, – князь усмехнулся. – А тут государственная измена. Разные меры пресечения, знаешь ли.
– Не такие уж разные. Наручники или цепи Гименея – всё кандалы. Но обошлось – и это главное. Хотя, конечно, завернуть нашу «живцовую» бригаду на полпути или как-то уберечь от удара в лоб шансов было маловато. Даже в случае, если бы Ривкин и Барышев сработали предельно оперативно и вычислили «крота» задолго до появления бригады в точке неминуемой засады-гибели. Ведь для достоверности нам все равно пришлось бы выйти из прыжка и помелькать перед носом у армады, так?
– Верно, Слава. Мы в любом случае попадали под раздачу. Но ставки того стоили, – князь махнул рукой. – Проехали. Сам же сказал – обошлось, и слава Богу. «Неминуемая» гибель в засаде не состоялась, «крот» пойман, теперь можем действовать в полный рост. Барышев, как дальше было дело?
– Все просто, ваша светлость. Когда Ривкин зафиксировал, что один из пакетов взломан, то просигналил мне, я вызвал группу захвата и арестовал… генерала Лугового.
– Сопротивлялся?
– Сначала пытался «возмущаться», скандалил, потом сменил тактику, начал оправдываться. В общем, сдался в конце концов, поплыл. Я заставил его передать немцам подтверждение информации, и убедиться, что те перебросили силы на ложное направление. Ну, а дальше… вы мне скажите, ваша светлость, стоила игра свеч?
– Все получилось, – Павел устало улыбнулся. – Трюк сработал, немцы стянули все силы, чтобы встретить нашу армаду, а встретили только безумный флот автоматических брандеров, несколько истребителей и отряд абордажных катеров. Но пока они разбирались, что к чему и с чего вдруг земляне ринулись на массовый таран, наш реальный флот зашел немцам в тыл и, прикрываясь судами конвоя, обработал армаду «шайбами». Четверти кораблей как не бывало. Уцелевшие развернулись довольно быстро, но слишком долго решали, стоит ли стрелять в свои же пассажирские суда. Ведь иначе достать корабли Накано было нереально. Пока медлили, потеряли еще четверть боевого состава. А если учесть, что часть наших брандеров тоже попала в цель…
– Полный разгром?!
– Вроде того. Небольшая группа кораблей прорвалась и прыгнула к Руру, несколько рейдеров поодиночке выскользнули из окружения и ушли в направлении Марты-Гефеста. Зато весь конвой и флагман армады сдались.
– Флагман мы взяли еще до подхода Накано, – гордо заметил Воротов.
– И взяли условно, и не удержали, – поправил князь. – Так… проникли, подрались да ушли.