– Мышка прибежит, верёвочку и заденет. Верёвочка выдернет гвоздик, гвоздик освободит камень, камень перевернёт ведро, из ведра выльется вода и прямо на мышку. Мышка испугается и больше не придёт.

– Ерунда какая-то! – отмахнулся Шурка.

Лера хотел было заспорить, но в этот момент из норы выскочила Мышка-Норушка.

– Ой! – пискнула она испуганно, увидев вместе с Рябой двух богатырей.

Друзья не успели глазом моргнуть, а мышь уже нырнула обратно в нору.

– За мной! – махнул рукой Лера и в боевом запале бросился следом.

Шурка, не задумываясь, последовал за другом. На глазах изумлённой Курочки богатыри превратились в обычных вихрастых мальчишек, стремительно уменьшились в размерах и исчезли в мышиной норе.

Далеко Мышка-Норушка не убежала. Мальчишки наткнулись на неё, не пробежав, наверное, и сотни своих уменьшенных шагов. Мышка сидела возле противоположного выхода из норки и плакала.

– Страдаешь? – подошёл к ней хмурый Шурка.

Мышка глянула и ничуть не удивилась тому, что недавние богатыри стали с неё ростом, лишились доспехов и оружия.

– Страшно, – призналась она сквозь всхлипывания.

– Всякое преступление наказуемо! – сумничал Лера.

– Да знаю я, знаю, и наказание готова понести самое суровое. Не из-за того страдаю, – и мышка показала лапкой на улицу: – Вона.

Друзья выглянули из норки и увидели лавочку Сергея Вервольфовича. Рядом со стариком сидела Лиса Патрикеевна.

– Это Лисафья меня заставляет, – призналась мышка. – А не пойдёшь, грозит, так я твою норку разорю, твоих деток погублю. Вот и приходится яйца бить, а она их ест.

– А как же Курочка Ряба, что же она – ничего не замечает? – не поверил Лера.

– Да куда ей! Ряба в это время к воеводе бежит жаловаться.

– А лиса откуда знает, что яйцо разбилось и пора на Курочкино подворье идти?

– Так Курочка кудахтать начинает на всю деревню.

– А чего же сейчас лиса не идёт? Курочка ведь уже кудахтала?

– Кудахтать-то она кудахтала, да за ворота ещё не выбегала, – резонно заметила мышь.

– А ведь точно, – почесал затылок Лера. – Как это я сам не догадался.

– Тише вы! – шикнул на них Шурка и показал на лавочку. – Слушайте.

Спорщики прислушались.

– Хорошо ты, лисица-сестрица, устроилась, – сердито выговаривал Сергей Вервольфович. – Каждый день яйцами лакомишься. Вон у тебя какая теперь шуба красивая стала, прямо золотая.

– Смекалку надо иметь, – скромно ответила на то Лиса Патрикеевна.

– Ага, смекалку, – сделал скучное лицо старик. – Сколько ни караулю Красную Шапочку, ничего у меня не выходит.

– Это почему же? – хитро прищурилась лиса.

– Потому, что волком я за полночь становлюсь. А ночью Красная Шапочка за ворота не выходит. Ужасно правильная девочка! Если и встретишься с ней, то только после восхода солнца. А утром я опять человечье обличье обретаю.

– Так-так-так, – задумалась лиса. – Действительно, проблема. Может, её днём изловить, а ночью стрескать?

– А воевода наш – Котофей Иванович, он всегда начеку. Это тебе не мелкое мышиное хулиганство.

– Тогда вот что, – оглянулась Лиса по сторонам и перешла на шёпот.

Друзья напрягли слух, но так ничего и не услышали.

– Что она сказала? – посмотрел Лера на друга.

Шурка только плечами пожал.

Мышка-Норушка, которая обладала феноменальным слухом и могла слышать даже ультразвуковые [40] сигналы, заплакала ещё горше.

– В чём дело? – обернулись к ней друзья.

– Лисафья хочет Красную Шапочку погубить, – посмотрела грустными глазками-бусинками Мышка-Норушка. – Сегодня в три часа пополудни будет полное солнечное затмение. Сергей Вервольфович в это время волкодлаком обернётся и тогда…

– Всё ясно, – кивнул Шурка. – И тогда он съест девочку.

– Затмение затмением, – заметил тут Лера, – но для того, чтобы Красная Шапочка попала волку в пасть, нужно, чтобы она в лес пошла. Ничего у них не выйдет.

– Лисафья хитрая, – пискнула на это мышка, – она выманит бедную девочку из деревни.

– А ведь точно, – переглянулись друзья и вместе с мышкой вновь высунулись из норки.

Лиса Патрикеевна всё ещё сидела возле Сергея Вервольфовича.

– Не надёжно как-то, – ёжился старик, словно ему холодно было в овчинном тулупе. – Подозрительно как-то.

– Не бойся, – успокаивала его лиса, – я всё устрою. Но помни, времени у тебя будет три минуты.

Отомщённая Ряба

Вернувшись на подворье Рябы вместе с мышкой, мальчишки едва не оказались заклёванными и затоптанными разгневанной хозяйкой. Увидев троих существ мышиного размера, Курочка первым делом тюкнула Леру клювом в лоб, потом отшвырнула крылом Шурку, а уж затем собралась наступить лапой на Норушку. Спас положение клюнутый Лера. От удара с ним произошло обратное преобразование. Мгновение – и Лера превратился в полноразмерного подростка, каким и был до того, как стать богатырём.

– Стой! – закричал он шёпотом. – Мышка не виновата!

Напуганная Ряба застыла, словно изваяние. Из зарослей крапивы выбрался полноразмерный Шурка.

– Это всё Лиса Патрикеевна, – подтвердил он, почёсываясь.

И друзья рассказали Курочке о коварных лисьих планах.

– Ко-ко-как же быть? – заволновалась Курочка. – Ведь Лисафья и меня не оставит в покое, и мышку разорит.

– Что ты там про верёвочку говорил и ведро с гвоздиком? – посмотрел на друга Шурка.

– Точно! – просиял Лера. – Устроим одновёдерную лисоловку!

– Есть у вас ведро? – посмотрел он на Курочку.

– Ко-ко-как не быть, есть.

Ряба принесла ведро, мышка притащила верёвочку, Шурка отыскал под забором увесистый камень, а Лера выудил из кармана гвоздик. Конструкторы с энтузиазмом принялись за работу. Вскоре ловушка для Лисы Патрикеевны была готова.

– Может, лучше солонку повесить, – предложила Курочка, с сомнением оглядывая нависшее над её гнездом невиданное доселе в Макеевке устройство.

– Зачем? – удивился Шурка.

– Дёрнем за верёвочку, солонка опрокинется, посыпет Лисафью солью, и злодейка испустит дух, – пояснила Ряба.

– Соль только для птиц ядовита, – вмешался тут Лера и посмотрел на солнце. – Спешить надо.