Райден был на грани взрыва. Скарлетт боролась с монстром, чтобы защитить… его.
– Мне удалось остановить кровотечение и покинуть отель незамеченной. Мне удалось добраться до секретного медицинского центра. – Она помолчала. – Поправившись, я стала работать над своей новой внешностью и новой личностью. Я приехала в Японию в надежде, что смогу видеть тебя хотя бы издали. Но ты меня узнал.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем Райден хрипло спросил:
– Почему ты не рассказала мне это, когда мы снова встретились? Когда я был вне опасности? Почему позволила мне думать о тебе худшее?
Неожиданно ее глаза стали такими, как на фотографии, которую ему показал Нумаир. Безжизненными, без проблеска надежды.
– Потому что в этом не было смысла. Я понимала, что ты добиваешься своей цели, положения в обществе и вряд ли вспомнишь обо мне, когда срок нашего соглашения истечет.
– Я не хочу с тобой расставаться, Скарлетт. – Райден обхватил ладонями ее лицо. – Я прожил все эти годы, сходя с ума. Я не мог объяснить расхождение между тем, что чувствовал с тобой, и тем, что происходило. После тебя я не смог сблизиться ни с одной женщиной.
– Ты хочешь сказать, что?.. – В ее глазах забрезжил слабый огонек надежды, который почти сразу потух.
Райден сжал Скарлетт в объятиях. Ему нужно было заставить ее поверить, что он всегда принадлежал ей, стереть все ужасы, которые ей пришлось пережить.
– Я тосковал по единственной женщине, какую когда-либо желал, и мне было мучительно сознавать, что все, что нас связывало, для тебя было ложью. Но ты была настоящей, ты защитила меня и братьев. Ты сохранила нам жизни. Почти ценой своей.
«Это стоило мне больше, чем жизнь…» – Скарлетт едва сдерживала готовые вырваться слова.
Это Райден не должен узнать. Но пусть он не думает, что ее поступок был жертвой. Защитить его ценой жизни – привилегия.
Скарлетт попыталась отмахнуться от благодарности, но Райден настаивал:
– Ты должна принять то, что тебе причитается. Не только я, но и мои братья благодарны тебе. Да, «Черный замок энтерпрайзес» создали те, кто сбежал от Организации. В тюрьме мы организовали братство и поклялись уничтожить Организацию и всех связанных с ней людей. – Он нахмурился. – А что случилось с теми людьми, которым ты хотела помочь?
Скарлетт подумала о друзьях, благодаря которым держалась все эти годы – как до Райдена, так и после него. Сейчас они были в безопасности и вели новую жизнь.
На ее губах заиграла улыбка.
– Я их тоже вытащила и создала им новые личности. Я же говорила тебе, что твои деньги пошли на благие цели.
В его невероятных глазах отразилось нечто похожее на гордость, и это заставило ее сердце затрепетать.
Затем на лице Райдена снова появилось выражение холодной, смертоносной ярости.
– Едва заметные шрамы на твоем животе – результат борьбы с Медведевым?
Скарлетт снова накрыла удушающая волна воспоминаний. Она кивнула, отводя взгляд в сторону, и приготовилась сказать полуправду.
– Они стали такими благодаря пластическим операциям.
– Скажи мне, что он умер в страшных муках.
Она пожала плечами:
– Возможно. Я была слишком поглощена собственной болью и грозящей мне опасностью, так что не смотрела на него.
Его пальцы впились ей в плечи.
– Почему ты мне не позвонила? Боже милостивый, Скарлетт, ты не рассчитывала, что я приду на помощь?
– Я не могла выйти с тобой на связь ни при каких обстоятельствах, – прошептала Скарлетт.
– Даже если ты думала, что умираешь?
– Я никогда не вовлекла бы тебя в преступление, подвергнув риску твою репутацию и заставив правоохранительные органы смотреть на тебя с подозрением.
Ее доводы, казалось, вызвали у него апоплексический удар. Он дрожал, пытаясь совладать с бушевавшими в нем чувствами. Когда ему более-менее удалось взять себя в руки, Райден спросил:
– Какие у тебя были раны? Сколько времени ушло на то, чтобы их залечить? Остались ли последствия?
Она не ответит. Это была ее потеря, она не позволит ему разделить ее с ней.
Но Райден продолжит задавать вопросы, пока не загонит ее в угол. Чтобы отвлечь его и чтобы не потерять ни одной драгоценной секунды, проведенной с ним, Скарлетт прижалась к нему:
– Больше никаких вопросов. Я хочу тебя.
Его лицо исказилось.
– Не надо, Скарлетт. Я себя не контролирую. Я еще никогда не был в таком состоянии.
Не вняв предостережению, она вытащила рубашку из его брюк и взялась за молнию.
– Я хочу, чтобы ты потерял контроль. Я хочу видеть тебя неистовым и грубым. Возьми меня, Райден. Я не могу ждать. Не могу!
Ее нетерпеливость доставила ему удовольствие. Скарлетт принялась целовать его лицо, его тело, и остатки самоконтроля оставили мужчину. Райден поднял ее на руки и устремился к кровати.
Положив Скарлетт на живот, он накрыл ее своим крупным телом. Он словно защищал ее так, как должен был сделать это в прошлом. Должно быть, Райден подумал о том же, потому что Скарлетт услышала его мучительный стон.
Чувствуя исходящий от него жар, вдыхая головокружительный запах его тела, она подняла голову и встретилась с его сверкающими от страсти глазами в зеркальной поверхности изголовья.
– Пять лет, Скарлетт, пять бесконечных лет я пытался смириться с тем, что потерял тебя. Ты тоже пыталась с этим примириться, ты страдала. – Услышав боль в его голосе, она простонала. – Но сейчас, когда мы вместе, я знаю: все, что между нами было и что происходит сейчас, – это настоящее.
Он лег на нее, и Скарлетт с наслаждением ощутила тяжесть его тела. Она перевернулась, мечтая раствориться в нем.
– Я каждую ночь сходил с ума, потому что мне была нужна ты, но я был уверен, что ты больше никогда не будешь моей. Это причиняло мне дикую боль. Мое желание оставалось неутоленным, и не было надежды, что однажды мне удастся его утолить.
Его признания не укладывались у нее в голове. Было невозможно поверить в то, что после нее у Райдена не было женщины.
По ее телу прошла дрожь, когда она, глядя ему в глаза, спросила срывающимся от волнения голосом:
– Ты в самом деле… У тебя никого не было?..
– Да, черт возьми, в самом деле. Еще ребенком я научился контролировать свои желания и годами оттачивал это мастерство. Я не испытывал интереса к сексу. Женщины, которых мне подсовывала Организация, были мне ненавистны.
Глядя ему в глаза, Скарлетт поняла, что он спрашивает: не оказывала ли она подобного рода услуги.
Не в силах это выносить, она повернула голову и уткнулась лицом в шелковую подушку. По ее лицу побежали слезы.