Да, найти подходящего ребенка, представить его на церемонии и с матерью под видом кормилицы поселить в поместье. Риск?
Тут выбирать не приходится. И не только мне, но и той девушке, которую нашла мадам Элиза. Обычная история — сначала великая любовь к дворянину у бедной служанки, а потом оказывается, что длины любви хватило ровно до беременности. А так — извиняйте, мы только от благородных размножаемся. Что с ребенком делать?
Да хоть и обратно засунь, дворянину‑то какое дело? Он же благородный! Понимать надо, деревня…
Где оказываются такие девушки, объяснять, думаю, не надо? Так что Лина принимает мое предложение, как дар Сияющего. А что? Не проституткой же, а в поместье, под надежной охраной, мальчика воспитывать будут, она хорошее приданое получит, если замуж решит выйти, а когда ребенок взрослым станет — поможем ему свое дело начать. Или в войско пойдет, если пожелает.
Опасно?
А в борделе как‑то тоже не сахар. И не все для этой работы предназначены. Спиваются, заморским дурманом баловаться начинают, вены себе режут…
Так что совесть меня не мучает. Она ученая.
* * *
Церемония представления наследника очень красива.
Роскошные одежды, цветы, трубы, фанфары, шествие по улицам столицы, громогласные объявления на каждом углу…
Смешно.
Единственное, что могло бы нас выдать, как раз и не предусмотрено обрядом. На трон наследника не возлагают. Ну, понятное дело, тут‑то сомнений нет, король сам всем дитя представляет. А вот когда есть сомнения…
Сейчас их ни у кого нет.
Последнее — представление придворным в тронном зале.
После этого я отдаю ребенка 'кормилице', и Томми утаскивает ее в мои покои. Мне же надо открыть бал.
Выбрать даму, пригласить ее на первый танец… надо сказать — наши придворные стервочки уже вовсю оживились. Переглядываются, шушукаются… нахожу взглядом Иннис.
Моя девочка стоит в одном из дальних углов. Ну да, кто бы пропустил ее к трону поближе, когда тут своих, неогулянных, столько?
Медленно спускаюсь с трона, иду по залу.
Дамы расступаются предо мной, одна задерживается… вот как?
Это та фрейлина Дариолы? Которая еще пыталась меня… ну — ну. В глазах надежда и нахальство — вдруг выберут меня!? Почему бы не меня!? Я же достойна!
Объяснять ей, что достоинство девушки — не отдаться королю, а отказать, я не собираюсь. Было бы с кем разговаривать.
Обхожу ее, как столб — и прохожу к Иннис. Подаю ей руку.
— Моя прекрасная дама…
Тонкие пальцы ложатся в мою ладонь.
— Ваше величество.
Мы кружимся в плавном танце — и мне безразличны ненавидящие взгляды.
Я — король. Я сделал свой выбор, а они могут либо принять его — либо умереть. Меня устроят оба варианта.
* * *
— Примерно через три дня я официально объявлю тебя невестой короля.
— Для укрепления связей между странами, так, что ли?
Моя голова лежит на коленях у Иннис, и тонкие пальцы перебирают мои волосы.
— Да. И крепить мы их будем очень старательно, ни одну связь не пропустим. Правда?
Иннис чуть краснеет.
— Как скажешь.
— Хорошо, что сегодня уже закончилось.
— Да неужели? А может, только началось?
И верно, за окном светает. Бал недавно закончился — и мне захотелось побыть рядом с Инни.
— Кто ж его знает. Никогда не понимал, как Рудольф кочевал с бала на турнир, потом опять на бал… и еще королевством занимался.
Иннис фыркает в ответ на шутку. Но потом становится серьезной.
— Алекс, а ведь у нас есть и еще один вопрос.
— Какой?
— Дети.
— Так их же еще нет.
— У тебя уже есть Рик. Ты считаешь, что это правильно — ребенок будет расти вдали от отца? А наши дети? Ты их тоже отошлешь? Или мне придется уехать вместе с ними?
Я вздыхаю.
— Иннис, я не знаю, правда. Или мы будем постоянно удирать в Торрин, или как‑то еще, но жить здесь они не смогут. Ты же понимаешь!
— Внешность…
— Да. Полудемонята — народ своеобразный, я по себе знаю. Запереть их не получится, амулетов тоже надолго не хватает… мои каждый раз разряжались, я помню. И то приходилось по три — четыре штуки надевать. А если их увидят — такими…
— Бунт…
— Да, маленькая. Почему‑то нас не любят.
— А вы такие хорошие…
— А что — плохие?
— Со всеми не знакома.
— Оно и к лучшему. Так что Иннис, мы еще это обдумаем. И я уверен, нашим детям не дадут расти спокойно. Без заговоров, покушений…
Иннис крепко сжимает кулачки.
— Но мы же справимся?
— Да. Но мне легче будет, если наши дети будут в безопасности. И Марту я попрошу их тоже воспитывать…
— Корона…
— Да, маленькая моя. Именно корона, будь она проклята.
— Ты ведь так не думаешь…
— Кто знает, может я был бы более счастлив в Андаго, с тобой и детьми…
— Тебе стало бы там тесно. Ты бы рвался на волю, а я бы… наверное, я не смогла бы отпустить. Я слишком сильно тебя люблю.
Ловлю тонкую ручку, касаюсь губами ладони.
— Я тебя тоже люблю.
* * *
— Ваше величество…
Смотрю на девицу с недоумением.
— Что вам угодно?
Ведь караулила, ждала… зачем?! Надеюсь, сейчас она не скажет, что беременна от меня? От того, что было между нами, детей не бывает, это точно.
— Ваше величество, я люблю вас!
Девица падает на колени. Поднимает заплаканное лицо, смотрит с мольбой. Я чувствую себя идиотом.
Хотя нет.
Это меня считают идиотом.
Неужели можно любить человека, который использовал тебя — и выкинул вон? Не смешно!
Но по пухлым щечкам фрейлины (как же ее зовут?! Тесса? Лесса? Что‑то шипящее, точно) льются потоки слез. Она ломает пальцы, пытается обнять мои ноги.
— Ваше величество, умоляю, не гоните меня!
— Да вроде никто и не собирался?
— Нам сказали, что незамужних выдадут замуж в Риолон! Ваше величество, я там без вас умру! Я просто возьму и умру, дышать перестану…
Отступаю на шаг.
Умрет? Это вряд ли! Если б такие каждый раз умирали — мир бы обезлюдел. Но что ей надо?