– Точно робот, – сделал вывод Протасов. – Надо его шокером… цепи ему перемкнуть.
– Погоди, – перебил лейтенанта Рыжиков. – Боря, газоанализаторы что показывают?
«Наш клиент. Капсул в кишках нет, но душок героиновый есть. Только странный какой-то».
– Пополам с машинным маслом? – Протасов усмехнулся.
«Ну-у, не знаю…»
– Главное, что есть, – Рыжиков окончательно отбросил сомнения. – Берем субчика. Боря, перекрой третий выход и охране аэропорта сообщи.
«Уже, – заверил Борис. – Вы там поаккуратнее, робот все-таки… или что там, не знаю…»
Рыжиков не дослушал мысленную реплику заботливого технаря. Тип, к которому опера проталкивались сквозь толпу прибывших пассажиров и таксистов, вдруг развернулся и торопливо пошагал по широкому коридору в зал вылетов. Капитан Рыжиков примерно этого от него и ожидал. Не предвидел, а просто предположил. Куда еще мог двинуть этот странный тип в темных очках? Назад в зону выдачи багажа? Бесполезно, там охрана в узких дверях. Прямиком на оперов? Тоже безумный вариант. Значит, к третьему выходу в зоне вылета. Там его и следовало ловить.
Подозрительный субъект шел быстро, но оперативники двигались быстрее. Очень скоро они догнали странного гражданина, взяли его под локотки и отвели в сторону, за стойки регистрации. Субъект не сопротивлялся, не возмущался и вообще вел себя, как тяжелая резиновая кукла. Когда же наступил момент истины – Рыжиков развернул типа к себе лицом, представился и попросил предъявить документы, – произошло то, чего оперативники никак не ожидали, даже с учетом того, что держали в уме вариант с «роботом». Подозрительный тип так ничего и не сказал, ничего не предъявил, а просто взял да и грохнулся навзничь. Да так крепко приложился спиной и затылком к полу, что звук удара перекрыл вечный гомон и прочие шумы в терминале.
– Вы что с ним сделали? – поинтересовался сотрудник подоспевшей группы охраны аэропорта.
– Ты же видел, ничего. Даже пальцем не тронули.
– А этим? – охранник постучал пальцем по виску.
– Этим тоже не пользовались, – усмехнулся другой боец, склоняясь над рухнувшим субъектом. – Слышь, опера, а он, кажись, того… ласты склеил. Может, капсулу с ядом раскусил?
– Не шпион вроде бы, – возразил Протасов. – Да и посинеть должен от яда. А он, видишь, розовый.
– Сейчас доктор придет, – пообещал еще один охранник. – Вон, топает. Главный спец округа, ветеран Сопротивления.
– Знаем, – проронил Рыжиков.
Врач шел неторопливо. В другой ситуации это выглядело бы нормально, но сейчас типичная докторская неспешность раздражала. Впрочем, высказываться на эту тему никто не стал. Оно и верно, куда спешить, если пациент скорее мертв, чем жив, и это очевидно даже для неспециалистов? К тому же врач на ходу настраивал какой-то компактный, но явно мудреный приборчик.
– Привет, Артем Сергеевич, – Рыжиков протянул врачу руку.
– Салют, Рыжий, – ответил врач. – Все в рейдах? Я думал, тебя повысили, в кабинете сидишь.
– Сижу, но тут особый случай.
– Вижу. Разошлись все, – приказал доктор, присев рядом с телом. – И не дышать. В первую очередь вас касается…
Он указал на одного из бойцов охраны.
– А я чего? – охранник дыхнул на ладонь и понюхал. – Сутки ни капли.
– Отойди, – Протасов оттеснил бойца. – Медицина – точная наука.
– Верно мыслите, юноша, – доктор приложил аппарат к запястью странного пассажира. – Посмотрим, посмотрим…
Минуты три или четыре врач сидел на корточках, сосредоточенно изучая показания на маленьком экранчике прибора, затем встал и показал приборчик Рыжикову.
– Я не разбираюсь, – сказал капитан. – В двух словах, если можно.
– Отчего ж нельзя, можно, – врач кивнул. – Вашей вины тут нет. Пациент был мертв по прибытии.
– Это как? – удивился Рыжиков.
– Как-то так. Уже часа четыре как.
– Мертв?
– Мертвее некуда.
– А как же он… ходил? – негромко спросил Протасов.
– Е-мое, – проронил третий оперативник. – Это зомби, что ли, не робот?
– Хрен редьки не слаще, – сказал Протасов.
– Зомби, не зомби, – врач пожал плечами. – Сами разбирайтесь. Мое дело поставить предварительный диагноз. Я поставил. Cadaver. То есть труп. Судя по первым признакам трупного окоченения… вот здесь, мышцы лица, шея… при столь худосочном телосложении… могу предположить, что мертв этот юноша уже часа три или четыре. А наркота растворена в крови. Или, наоборот, кровь в наркоте. Концентрация настолько высока, что определить трудно.
– Не понимаю, Архангел, – капитан поморщился. – Концентрация чего в чем?
– Концентрация наркотиков в том, что заменяет кровь этого вот… пациента, – терпеливо пояснил бывший коллега Рыжего-Рыжикова по ночной охоте на чужаков.
– В том, что заменяет кровь? Это в чем?
– В жидкости, – доктор поднял приборчик на уровень глаз и рассмотрел встроенную в него прозрачную капсулу на просвет. – Видите вот эту жидкость, розовую в крапинку? Крови минимум, и та сгустками. А что вместо нее, не знаю, возможно, физраствор, а может, специальный растворитель. Я на язык должен пробовать? В лаборатории определят, не волнуйтесь.
– И как же они это сделали? – озадачился все тот же любознательный Протасов.
– Я врач, а не наркодилер, поэтому технологию вам не распишу, но, думаю, кровь из трупа слили, закачали в сосуды раствор с наркотой, а чтобы мужчина не выделялся среди других пассажиров, наложили слой грима. А уж как он ходил и все такое, это вы мне расскажете, если захотите, я ведь человек старой закваски, не индиго. Расскажете?
– Нет, Артем, не расскажем, – Рыжиков мотнул головой.
– Так я и думал. Тогда у меня все.
– Понятно, доктор, спасибо.
– Не за что, Рыжий. Обращайтесь. Желательно живыми.
– Типун тебе…
– Вот она, благодарность, – врач усмехнулся и вынул из приборчика флэш-карту. – Держи прибор, Рыжий. Передай своим алхимикам. Лучше всего прямиком Сан Санычу отнеси. А я отчет напишу и по электронке ему отправлю.
– Архангел, это секретная операция, – с серьезной миной предупредил Рыжиков. – Так что…
– Флэшку съем, – пообещал врач. – Всем нашим привет передавай. Танку персонально.
Он отсалютовал и вразвалочку удалился восвояси.
– Нет, вы поняли! – проводив взглядом доктора, пробормотал лейтенант Протасов. – Зомби! Откуда? Как?!
– Кто его вел, вот вопрос, – сказал третий опер.
– А вот это правильный вопрос, – заявил Рыжиков. – Кто, а уж потом – как. Если найдем кукловода, он сам все расскажет.