Ученый кивнул и с благодарностью перевел взгляд с Комптона на Сару, потом – на Менденхолла.
– Спасибо вам.
Уилл мгновение смотрел на профессора, а после, отвернувшись, пробормотал:
– Отлично! Сперва русские убийцы, а теперь очередной миф, который час назад просто не мог существовать. И все это, вместе взятое, будет пытаться откусить мне задницу…
Сара, кивая, потрепала Менденхолла по спине.
– И не забудь про француза, который хочет всех нас убить, а еще про то, что половина правительства США пытается нас выследить.
– Да, – сказал лейтенант, глядя в пространство. – Подумаешь – монстры в лесах! Мы можем даже туда не добраться.
– Вот видишь, все дело в расстановке приоритетов, – усмехнулась мисс Макинтайр.
Развесив по всем стенам маленького гостиничного номера карты Британской Колумбии и Аляски, Коллинз, Александер и Фарбо сравнивали их с описанием местности у реки Стикин в письме домой Л.Т. Латтимера на последней странице дневника Петрова.
– Не знаю, Джек. Сколько раз за сотни лет Стикин менял русло, пусть даже всего на фут? – сказал Панчи. – Думаю, если я вернусь в Оттаву, я смогу накопать больше. Вдруг кто-нибудь в нашем министерстве внутренних дел сможет подать какую-нибудь идею…
Коллинз отошел от большой карты и посмотрел на него:
– Ты знаешь лучше многих других, что, если мы обратимся с этим делом в любое отделение любого правительства, нас арестуют. Но этим дело не кончится. В те места зашлют столько канадской конной полиции и разведут такую бюрократическую волокиту, что Линн наверняка убьют.
– Проклятье. Прости, Джек. Наверное, мне нужно немного поспать.
Полковник кивнул старому другу:
– У нас будет время отдохнуть по дороге в твои владения.
Фарбо сидел за столиком и прихлебывал кофе из большой чашки, морщась от ужасного вкуса. Он переворачивал страницы дневника Петрова – очень осторожно, – но все равно чувствовал, насколько хрупка была бумага.
– Если не считать упоминания о нависающих обрывах и среднего размера плато, которые наш полковник Петров описывает в рассказе о своем последнем лагере, приметы того места крайне скудны. Слишком многое с тех пор изменилось, – сказал он.
Джек оглянулся на перелистывающего дневник француза:
– Латтимеру дневник помог обнаружить золото. В бумагах и дневнике есть какие-нибудь указания на то, где именно он его нашел?
Анри закрыл старую тетрадь, взял вложенное в пластик письмо, отпечаток которого все еще сохранился на последней странице тетради, и, покачав головой, протянул все это Коллинзу:
– Я не вижу никаких ссылок на его находку, за исключением того, что он открыл потрясающую россыпь.
Джек тоже покачал головой. Он начинал думать, что они могли бы разузнать больше, если бы просто добрались до Стикина в надежде на лучшее. Скорее всего, в тех диких местах русским трудно остаться незамеченными.
В приступе досады он хлопнул по столу вложенным в пластик листком и сел. Он знал, что обманывает сам себя: берега Стикина были самой глухой, почти неисследованной областью Северной Америки, и поиски там могли походить на поиски иголки в стоге сена.
Коллинз в отчаянии принялся перечитывать заявление Латтимера о его находке и заявку.
– Почему русский полковник вообще очутился в той части света? Как кому-то удалось так заблудиться, тем более опытному армейскому офицеру? И кто, черт подери, эти дети, которых он все время упоминает? – спросил Александер. – Это наводит меня на мысль, что вся тетрадь была написана безумцем. Или… Вы вообще рассматривали возможность, что вся эта штука – фальсификация?
– Думаю, мы спросим Сару, что на сей счет сказал док Элленшоу, – ответил Коллинз и потер глаза.
Фарбо начинал склоняться к мысли, что член КСРБ прав.
– Полагаю, тот человек мог быть дезертиром из русской армии, – заметил он. – В конце концов, тогда у них царила политическая неразбериха, если я правильно помню маленькую заварушку под названием «русская революция».
– Но сбежать на Аляску, заблудиться, похоронить где-то повозки, полные золота, а после исчезнуть? – недоумевал Джонатан.
Джек взглянул на него и снова принялся медленно перелистывать документы. И внезапно нашел запись, которую искал.
– Сукин сын! – сказал Коллинз, с улыбкой положив бумаги на стол. – Это все время было тут, а мы, гении такие, не замечали!
Фарбо молча приподнял правую бровь и сделал еще глоток кофе. Панчи Александер отвернулся от большой карты и уставился на Джека:
– Чего не замечали?
– Вот! – Джек толкнул дневник через стол, показав сперва на предпоследнюю страницу. Там были заметки, набросанные почерком Латтимера.
– Он пишет, что наконец-то у него есть россыпи, аллилуйя, что они все время были прямо перед ним, под утесом, как раз там, где Петров и его дезертиры устроили свой последний лагерь. Кстати, там же Латтимер набрел на странный с виду алюминий в сотне ярдов от описываемого места.
– Он пишет про россыпи, Джек, а не про повозки, полные золота. Может, он нашел кучку алюминиевых консервных банок. Не вижу, чем это может нам помочь, – сказал Александер.
Фарбо перевел взгляд с письма на канадца, который присоединился к ним у стола. Потом француз пристально посмотрел на Джека:
– Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, полковник.
– Да, Латтимер нашел вовсе не золотые россыпи. Он нашел дневник, а после обнаружил как минимум одну повозку с золотом, – кивнул Коллинз.
– Да ладно, это натяжка, Джек, – сказал Панчи, покачав головой.
– Нет, он пишет, что там, на реке, огромные россыпи, а не какая-то мелочь, вымытая водой.
Коллинз показал на дату первой записи, указанную в правом верхнем углу предпоследней страницы. Карандашные строки поблекли, но дата была ясно видна: «22 июля 1968 года».
– Но своим родным на последней странице дневника он сообщил другую дату, – сказал американский полковник. – Посмотрите сюда – в заключение он пишет, что посылает Элленшоу обратно с дневником, а сам заберет «россыпи» и двинется обратно, как только местные индейцы помогут ему погрузить находку.
– И что? – спросил Александер.
– Дата, старина. Последняя запись датирована двадцать третьим июля тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. А теперь подумай – как он мог найти месторождение, какое бы там ни было, выкопать золото, уложить и приготовиться выступить через день? Да даже через два, три или четыре дня?
– Будь я проклят! – воскликнул Джонатан. – Да, вполне возможно, что он нашел золото уже переплавленным и отлитым в монеты. Может, в американские «двойные орлы», о которых и…