— Маловато, чтобы выжить на арене, — презрительно сказал Тарак, отбросив ногой шест Атрета. Затем он сунул свой шест стоявшему рядом стражнику и подошел к германцу. — Вставай!
Сгорая от стыда, Атрет поднялся. Он стоял и ждал, какое еще унижение приготовил для него ланиста. Тем временем остальные гладиаторы по команде Тарака разошлись со своими стражниками и наставниками по разным углам зала.
Тарак снова повернулся к нему.
— Скорп заплатил за тебя большие деньги. Я ожидал от тебя большего. — Атрет, услышав эти слова, стиснул зубы, но ничего не сказал. Тарак холодно улыбнулся. — Ты удивлен тем, что тебя так быстро спустили с небес на землю, да? Но ведь тебя пять недель держали в цепях, а потом еще четыре дня в норе. Наверное, поэтому ты ослаб и поглупел. — И тут он заговорил с ним более серьезным тоном. — Тебя погубит не столько неумение, сколько высокомерие и глупость. Запомни это, и тогда, может быть, выживешь.
Возвращаясь к своим делам, Тарак критически посмотрел на него и сказал:
— Тебе нужно набрать в весе и тренироваться, тренироваться, тренироваться. Потом ты пройдешь проверку. Когда я увижу, что ты достоин того, чтобы я тратил на тебя время, присоединишься к тем, с кем я работаю, — кивнул он в сторону разношерстной группы мужчин, тренировавшихся в дальнем углу зала, — а пока тобой займется Трофим.
Атрет взглянул на низкорослого и мускулистого офицера, кричавшего на нескольких мужчин, которые выглядели так, будто пришли не с поля боя, а из рудников. Атрет усмехнулся. Тарак снова выхватил свой меч и плашмя слегка ударил им Атрета, сразу почувствовавшего на своем животе холод металла.
— Я слышал, что по дороге сюда ты убил римского стражника, — сказал Тарак. — Вижу, что смерти ты не боишься. Для тебя только важно, как именно умереть. Это хорошо. Нет ничего позорнее для гладиатора, чем страх смерти. Но предупреждаю тебя, Атрет, что бунтарства здесь никто не потерпит. Посмей только руку поднять на стражника, и ты проклянешь тот день, когда родился. — Атрет почувствовал, как внутри него все холодеет, когда Тарак слегка провел мечом вверх и вниз по его животу, а потом едва коснулся кончиком меча половых органов германца. — Тебе ведь лучше умереть с мечом в руках, чем быть кастрированным, не так ли? — Тарак тихо засмеялся. — Надеюсь, теперь до тебя дошли мои слова, юный Атрет? — В этот момент Атрет почувствовал, что кончик меча угрожающе уперся в его плоть. Лицо Тарака мгновенно стало суровым. — Мне сказали, что ты отказался дать Скорпу клятву гладиатора. Ты дашь ее мне сейчас… или станешь евнухом. На них сейчас в Риме большой спрос.
У Атрета не было выбора. Он повиновался.
Тарак убрал свой меч.
— Ну, а теперь посмотрим, хватит ли у германского варвара характера и чести, чтобы сдержать свое слово. Иди к Трофиму.
Все оставшееся утро Атрет тренировался в беге через препятствия, но недели, проведенные в кандалах, и несколько дней без пищи сделали свое дело — он быстро уставал. Однако другие в его группе тренировались еще хуже. Одного из них приходилось подстегивать едва ли не на каждом шагу.
По свистку Трофима все встали в колонну. Затем их повели в зарешеченное помещение, служившее столовой. Атрет взял деревянную миску, которую протянула ему какая–то рабыня. От запаха пищи у Атрета даже свело в животе. Он занял свое место на длинной скамье, рядом с остальными, к ним подошли две женщины, которые несли два больших сосуда и раздавали сидящим большие порции мяса и ячменной каши. Все, в том числе и пища, было здесь не случайным. Мясо способствовало росту мышечной массы, богатая калориями зерновая каша покрывала артерии слоем жира, что предотвращало быстрое кровотечение и смерть от потери крови при ранениях на арене. Еще одна женщина раздавала большие куски хлеба. Другие женщины разливали по деревянным стаканам воду.
Атрет с жадностью набросился на пищу. Когда его миска опустела, смуглая темноволосая женщина подошла и положила ему еще еды. Затем она подошла к еще одному рабу, который стукнул своей миской по коленям, чтобы подозвать ее. Когда женщина вернулась к Атрету и положила ему еды в третий раз, сидящий рядом британец прошептал по–гречески:
— Не увлекайся, не то тебе будет тяжело на дневных тренировках.
— Не разговаривать! — крикнул Трофим.
Атрет съел все в третий раз, и тут всем приказали встать. Когда их выводили, он бросил свою миску и стакан для воды в большой сосуд у выхода.
Стоя под лучами солнца, Атрет почувствовал сонливость, а Трофим тем временем говорил им о необходимости наращивать силу и тренировать выносливость для выступлений на арене. Атрет неделями не ел как следует, и теперь тяжесть пищи в животе навевала на него самые приятные чувства. Он вспомнил те пиры, которые следовали за каждой их удачной битвой, вспомнил, как воины набрасывались на жареное мясо и пили хорошее пиво, а потом все рассказывали веселые истории и смеялись.
Трофим повел их на огороженную тренировочную площадку, где стояло несколько пали. Пали представляли собой большие колеса, положенные набок и возвышающиеся над землей, а через центры этих колес были продеты толстые столбы. Через каждый столб были продеты два меча, покрытые кожей, — один на уровне головы взрослого человека, а другой на уровне колен. Кривошип, приводимый в движение рабом, передавал это движение пали, от чего столб с мечами начинал вращаться с такой скоростью, которую задавал наставник. Всякий, кто становился на колесо, должен был перепрыгивать через нижний меч и тут же нырять, увертываясь от удара верхнего меча по голове.
Трофим вызвал на колесо Атрета и британца. Они заняли свои места, а нумидиец встал за привод. Когда столб начал вращаться, Атрет стал своевременно подпрыгивать и нырять, уворачиваясь от ударов. На шестом круге британец пропустил удар верхнего меча и слетел с колеса. Атрет продолжал тренироваться.
— Быстрее, — приказал Трофим.
Нумидиец стал крутить быстрее. Атрет уже чувствовал усталость, но продолжал тренироваться, до предела напрягая мышцы.
Тяжесть пищи мешала ему, но столб все крутился и крутился. Трофим как ни в чем ни бывало стоял рядом и равнодушно наблюдал за происходящим. Атрет уже начал задыхаться, он почувствовал, что его тошнит. Верхний меч уже чиркнул его по голове, и он едва не споткнулся о нижний. Пот застилал ему глаза. Он посмотрел на Трофима и тут же почувствовал взрыв боли в переносице. Его отбросило назад, и он тяжело упал спиной на землю. Со стоном он с трудом заставил себя приподняться, и тут его вырвало. Из сломанного носа хлестала кровь. Тут он услышал смех стоявшего неподалеку Галла. Атрет отполз от колеса и тряхнул головой, пытаясь сообразить, что с ним произошло.
Трофим вызвал на колесо двух других рабов и подошел к Атрету.
— Встань на колени и откинь голову назад.
Атрет вспомнил предупреждение Тарака о кастрации и сделал так, как ему сказали. Трофим схватил его за голову, после чего провел большими пальцами вдоль разбитого носа Атрета, прощупывая хрящ.