– Вот и хорошо. Пусть пока съездят за город или сводят своих детишек в зоопарк, если он тут есть, в чем я здорово сомневаюсь. Должен же и у них быть отпуск, – удовлетворенно кивнул я.
Проклятый камень внезапно свалился с моего сердца. Мне даже показалось, что слышу стук. Лучшее средство от метафизических тревог: два взгляда на сэра Мелифаро перед едой, желательно запить чем-нибудь покрепче.
Наулыбавшись, я поинтересовался:
– А что, Кофа уже ушел?
– Разумеется. Наш Мастер Кушающий-Слушающий, как всегда, на боевом посту. Наверное уже хрустит какими-нибудь деликатесами в очередном трактире. Уж не знаю, какие там тайны он выведывает, а жует так, что стены дрожат, будь уверен.
– А чем мы хуже, да? – И я таинственно поманил его пальцем. – Пошли.
– Куда? – Мелифаро бодро закутался в свое кошмарное желтое лоохи.
– В «Джуффинову дюжину». Хочу привести грозному Мохи нового клиента. Может быть, тогда он не побьет меня своей ужасной поварешкой. Более того, я рассчитываю, что этот бука выставит мне бесплатную выпивку, за такую-то услугу.
– Ого, да ты заводишь новые порядки, – Мелифаро восхищенно покачал головой. – Подумать только: уйти со службы в рабочее время, да еще и не в «Обжору Бунбу»! Смело, очень смело!
– А ты думал? Я же – величайший герой всех времен и народов, разве не заметно?
Эта не лишенная бравады выходка свидетельствовала, что я снова понемногу становлюсь легкомысленным болваном. Честно говоря, такое состояние души устраивало меня как нельзя больше. Если уж любой мир может рухнуть в любую минуту… Кто не спрятался – я не виноват!
В Дом у Моста я вернулся часа через три. Мелифаро я отпустил «порезвиться» – по его собственному выражению.
Немного поразмыслив, я понял, что начальник из меня вышел хреновый: все подчиненные шлялись невесть где, а я сам сидел на службе. Теоретически говоря, надо бы наоборот.
– Как дела, умник? – спросил я Куруша, вручая ему сверток с пирожными. – Ничего не стряслось?
– Ничего, – лаконично ответил буривух, принимаясь за пирожные.
Через полчаса я сам себя проклял, пытаясь оттереть от липкого крема его многострадальный клюв. А еще через час явился сэр Кофа. Он мгновенно оценил ситуацию и добродушно рассмеялся.
– Дай тебе волю, ты бы еще и Городскую полицию домой отпустил и постарался бы сделать их работу самостоятельно. Экий ты человеколюбивый, смотреть противно.
– Неужели так противно?
– Разумеется. Хочешь хороший совет? Прикажи мне занять твое кресло, а сам ступай домой. Тебя же ждут.
– Наверное, – вздохнул я. – Что, мое человеколюбие оказалось настолько заразно?
– Считай, что так. Впрочем, могу сказать тебе правду: я собираюсь составить компанию леди Кекки Туотли. Она сегодня ночью дежурит, и вы, сэр «Почтеннейший Начальник», мне здесь только помешаете.
– Вот это да! – восхитился я. – Выходит, я оказался хорошим сводником?
– Да, вполне. Честное слово, мальчик, ты можешь отправляться домой с чистой совестью. Джуффин, между прочим, обычно покидает свое кресло на закате.
– И то правда, – благодарно улыбнулся я, направляясь к дверям. – Хорошей ночи, Кофа.
В трактире «Армстронг и Элла» было очень людно, я даже удивился. А потом вспомнил, что мне давненько не удавалось попасть сюда в это время суток. Обычно после заката я как раз приступаю к работе.
На табурете за стойкой клевал носом мой приятель Андэ Пу. В последнее время он стал здесь настоящим завсегдатаем – странно, если учесть, что у Теххи не подают никакой еды. На диету он сел, что ли?
Звезда столичной журналистики была пьяна вдрызг – его нормальное состояние.
– Ты мне не мерещишься? – спросила Теххи. – Вот это сюрприз!
– Для меня тоже, – согласился я, устраиваясь на высоком табурете рядом с источающим дивные сивушные ароматы Андэ. – Думал, что вернусь к тебе не раньше, чем через дюжину дней. Но небеса с легкой руки сэра Кофы смилостивились. Жалко, что у тебя так много народу. Честно говоря, у меня были фантастические планы на сегодняшний вечер.
– А они сейчас рассосутся, – усмехнулась Теххи. – Вот увидишь. Ребята приходят сюда каждый вечер с одной целью: собственными глазами увидеть, как ты со мною кокетничаешь. И вот сбылось наконец-то. Но сомневаюсь, что твое длительное присутствие будет способствовать их приятному времяпрепровождению.
Она была права. Примерно через полчаса трактир опустел. Мы остались наедине с похрапывающим Андэ.
– Этот парень может проспать до утра, если его не трогать, – вздохнула Теххи. – Немудрено, если учесть, что он начал издеваться над своим телом сразу после полудня.
– И чего ему неймется? – удивился я. И потряс Андэ за круглое плечо. – Чего тебе неймется, потомок укумбийских пиратов? Жизнь прекрасна. И жизнь как таковая, и твоя в частности. Сколько можно «зажигать», а, Морган-младший?
– Вы все время придумываете мне какие-то потусторонние имена, Макс, – буркнул Андэ откуда-то из сонного далека. – Ничего-то вы не впиливаете!
– Да нет, врубаюсь, – сочувственно вздохнул я. – Что, опять тоска загрызла?
– Макс, вы бы не надорвались подарить мне билет до Ташера? – печально спросил Андэ. – Я хочу на юг. Там тепло. И еще там…
– …любят поэтов, знаю, ты говорил. Хотелось бы верить, что хоть где-то любят поэтов. А почему ты сам не купишь себе этот грешный билет? Насколько я знаю, сэр Рогро платит тебе сумасшедшие деньги, так что его газета скоро вылетит в трубу, разорившись на твоем жалованьи.
– А, они все время куда-то деваются, эти маленькие кругляшки, я не впиливаю – куда, – признался Андэ. – Полный конец обеда!
В результате нам с Теххи пришлось угробить часа три, чтобы твердо усвоить одну-единственную немудреную истину: господин Андэ Пу желает уехать на юг, в Ташер, поскольку там тепло, а здесь, в Ехо, «никто ничего не впиливает».
Зато остаток вечера принадлежал только нам – редкая удача.
На рассвете меня разбудил зов сэра Кофы Йоха. Честно говоря, мне опять почти не удалось поспать, но Кофа оказался очень настойчивым.
«Я знаю, что нет мне прощения, – виновато сказал он, – но чем раньше ты приедешь в Дом у Моста, тем лучше».
«Ладно, если вы так говорите, значит, так оно и есть, – сонно согласился я. – Закажите в “Обжоре” камру, дома мне сейчас ничего не светит».
«Уже заказал. Давай, сэр Макс, покажи, на какую скорость ты способен».
– Ладно, покажу.
Это я уже сказал вслух, обращаясь к бутылке с бальзамом Кахара, которая в очередной раз спасла мне жизнь. Дома, где к моим услугам был только черный кофе, я бы уже давно скончался от хронического переутомления при таком-то сумасшедшем режиме, а тут – ничего, как-то держался.