– Но ведь это просто примета, – Меламори с сомнением покачала головой.
– Просто примета, – согласился я. – Но одна-единственная хорошая примета – гораздо лучше, чем ничего.
– Ладно, я учту и это, – совершенно серьезно кивнула Меламори. А потом по-хозяйски ухватила Друппи за лохматое ухо, и они помчались наперегонки, все сметая на своем пути.
Наша душеспасительная беседа закончилась. Со счетом 1:0. Правда, я так и не понял, в чью пользу.
Я подвез Меламори к Управлению и отправился домой.
Конечно, номинально трактир «Армстронг и Элла» вовсе не был моим домом. Тем не менее, я был совершенно уверен, что еду именно домой – куда же еще? Друппи я решил пока таскать за собой, в качестве компенсации за три дюжины дней, которые он безвылазно провел в моей так называемой «царской резиденции». Более того, я планировал взять его на службу, хотя и опасался, что за такие выкрутасы сэр Джуффин Халли меня испепелит. Собственноручно.
– Макс, это уже перебор, – испуганно сказала Теххи. – Сначала ты притащил ко мне кошек, потом взвалил на мои плечи воспитание своих многочисленных жен, а теперь собираешься посадить мне на шею эту громадину?!
Вышеупомянутые кошки – пушистые Армстронг и Элла – презрительно смотрели на своего огромного коллегу с недосягаемой высоты старинного буфета. Слезть вниз и познакомиться с Друппи поближе они не спешили. Их можно было понять.
– Обойдешься! – Я залез на барную стойку и чмокнул Теххи в нос. – Пока я не собираюсь с ним расставаться.
– В том-то и ужас, что только «пока», – вздохнула она. – Пройдет дюжина дней, и ты впервые оставишь его здесь, сославшись на какую-нибудь аудиенцию в королевском дворце, куда, дескать, с собаками не пускают. Несколько дней спустя ты скажешь, что Друппи выглядит просто замечательно, что я ухаживаю за ним гораздо лучше, чем обитатели Мохнатого Дома, что его шерсть прекрасно сочетается с цветом моих волос и узором ковра в спальне, а значит, пес должен остаться здесь. Я стану возражать, ты меня поцелуешь, а когда я приду в себя, эта собака уже будет считать меня своей новой хозяйкой. Макс, я тебя слишком хорошо знаю! И потому заранее содрогаюсь.
– Ну уж нет. Хватит с меня на сегодня прекрасных леди, мрачно глядящих в собственное будущее, – заявил я, сползая со стойки на свой любимый высокий табурет. – Поверь мне, этого красавца ждет его личная спальня и пара дюжин слуг, жаждущих наполнить его кормушку. Все равно им больше нечем заниматься. А что касается моих жен, ты вполне могла бы приспособить их к делу. Это трио будет великолепно смотреться за твоей стойкой, а мы наконец-то отправимся в отпуск. Заодно можешь поднять цены. Насколько я знаю, столичных жителей еще никогда не обслуживали три совершенно одинаковые чужеземные царицы сразу. За такое удовольствие можно и приплатить.
– Идея грандиозная, но от нее здорово попахивает международным скандалом, – рассмеялась Теххи. – К тому же они – слишком серьезные барышни, чтобы наполнять стаканы столичных выпивох, ты еще не заметил?
– Когда это, интересно, я мог заметить, серьезные они или нет? – проворчал я. – Я же видел их раза три, не больше.
– Сам виноват. Кто ж тебе мешал? Кстати, а кого ты имел в виду, когда говорил о «прекрасных леди, мрачно глядящих в собственное будущее», которых с тебя на сегодня якобы хватит?
– Угадай с трех раз.
– Все ясно. – Теххи задумчиво улыбнулась, вышла из-за стойки и уселась рядом со мной. – Ты имел удовольствие выслушать драматический монолог Меламори о далеком, прекрасном Арварохе и ее гипотетической трусости.
– Более того, мы ограничились только вторым пунктом, – вздохнул я. – Я постарался объяснить ей, что с проблемами такого рода ежедневно сталкиваются обитатели всех известных и неизвестных мне Миров – поголовно! И не очень упирал на то, что победить в этой битве с собой удается только единицам. Да и то с горем пополам.
– Смотри-ка, какой ты иногда бываешь мудрый, – Теххи уткнулась носом в мое плечо и тихо добавила: – Уезжать или оставаться… Дорого бы я дала, чтобы однажды столкнуться с подобной проблемой!
– Зачем это? – удивился я. – Неужели без острых переживаний жизнь не мила?
– Да нет, вполне мила. Ты не понял, Макс. У меня просто нет выбора. И никогда не будет. Мне, знаешь ли, не стоит уезжать из Угуланда, если только я не решусь продолжить свое существование в качестве призрака.
– Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросил я.
– Я не могу удаляться на большое расстояние от Сердца Мира, потому что вдалеке от него я умру. Закончусь, как любое впопыхах состряпанное чудо. Такова уж моя природа, милый. Неужели ты думал, что дети Лойсо Пондохвы – обычные люди?
– Я вообще об этом не думал. И я не очень-то понимаю, что ты все-таки имеешь в виду. Не хочу понимать, наверное.
– Да нечего тут понимать. Просто мы не совсем обычные люди – я и мои мертвые братишки. Думаю, у этого шутника, нашего папочки, просто не могло быть нормальных детей. Мы – порождение его странной магии. И его черного юмора, наверное! С одной стороны, это неплохо. Мы, кажется, действительно вполне бессмертны. После того, как мои погибшие в Смутные Времена братья стали призрачными, но вполне дееспособными существами, я могу не сомневаться на сей счет. С другой стороны, мы – не очень-то свободные люди. Какие уж там путешествия между Мирами, какой там Арварох! Мне из Угуланда уехать нельзя. А еще лучше – безвылазно сидеть в Ехо – пока не умру, конечно. Вот тогда и начинается настоящая жизнь для таких существ, как мы… Макс, я тебя шокировала, да? Не стоило и затевать этот разговор, пожалуй. И чего меня понесло?
– Нет, что ты. Молодец, что сказала. Просто немного грустно все это. Честно говоря, я надеялся, что когда-нибудь смогу показать тебе свое любимое наваждение, маленький город в горах возле Кеттари, а там – чем черт не шутит?! – может быть и еще что-нибудь, достойное твоих прекрасных глаз. Ничего страшного, теперь я просто буду постепенно привыкать к тому, что ты – заядлая домоседка, и тебя тошнит от одной мысли о том, что человек может променять свою любимую спальню на какую-то дрянную койку в захолустной гостинице.
– Ну, на твоем месте я не стала бы так сгущать краски. Все может измениться. Не знаю уж, каким образом, но иногда это самое «все» берет и меняется! – Теххи неожиданно рассмеялась. – Кто знает, может быть, мы с тобой еще там погуляем.
Мне оставалось только поцеловать ее, благо в трактире все еще было пусто. Целоваться оказалось гораздо приятнее, чем обрабатывать информацию, которую она на меня только что вывалила.
Я почувствовал на своем затылке чей-то тяжелый взгляд и поспешно оглянулся. С порога на нас хладнокровно взирал сэр Шурф Лонли-Локли. Впрочем, я бы здорово удивился, если бы узнал, что этого парня можно шокировать таким заурядным зрелищем, как поцелуй. Думаю, что даже если бы мы с Теххи решили немедленно перейти к следующему этапу, он бы просто присел за дальний столик, достал из-под белоснежного лоохи какую-нибудь познавательную книгу и терпеливо подождал бы, пока я освобожусь.