Весь этот кайф и еще чуть ли не дюжину часов крепчайшего сна в придачу я получил по полной программе, вот уж не ожидал. Проснувшись после полудня, я разрешил себе валяться сколько влезет, да еще и строить какие-то сладкие планы на вечер. Главным действующим лицом неизменно оставалась Теххи, зато предполагаемые места действия менялись с пугающей скоростью.
Зов Мелифаро настиг меня незадолго до заката. Я только-только собрался несколько разнообразить свой досуг. Например, что-нибудь съесть.
«Куда подевались девочки, Макс? Ты знаешь, что там случилось?» – спросил он.
Если бы это был обыкновенный разговор, он орал бы дурным голосом. Безмолвная речь – не лучший способ выражать эмоции, но я все равно понял, что с ним творится неладное.
«Я ничего не знаю. Почему ты спрашиваешь?»
«В Мохнатом Доме никого нет. Все пропали – и девочки, и твои слуги, и даже собака. Честно говоря, я ничего не понимаю. А наш шеф уехал в Холоми допрашивать какого-то дурацкого заговорщика, которого даже из камеры выпустить боятся, – как нельзя более вовремя! Так что связаться с ним пока невозможно. Приезжай в Мохнатый Дом, ладно?»
«А ты посылал зов девочкам? – спросил я. – Может быть, они просто сбежали в родные степи? Все-таки я довольно плохой муж».
«Я посылал им зов. И Кенлех, и ее сестрам, и даже слугам. Их нет! Такое впечатление, что они не просто умерли, а даже никогда не рождались… И потом, я тут кое-что нашел. Приезжай скорее, будет лучше, если ты сам все увидишь».
«Хорошо, выезжаю».
Я галопом помчался вниз.
Теххи изумленно уставилась на мою перекошенную рожу.
– Ты уже настолько устал отдыхать?
– Это отдых устал от меня, а не я от него. Мелифаро говорит, что все обитатели Мохнатого Дома пропали неизвестно куда. На зов никто из них не отвечает. Надеюсь, это какое-то недоразумение, но…
– Да уж, это ни в какие ворота, – согласилась Теххи. – С чего бы им исчезать?
– Надеюсь, я вернусь сегодня… или хоть когда-нибудь, – тоскливо сказал я. – Грешные Магистры, ну почему?! Я так хорошо продумал, чем мы будем заниматься вечером и, тем более, ночью. Это был классный, крепко сбитый сценарий. Ничего оригинального, но в то же время…
– Верю, – улыбнулась Теххи. – В любом случае, постарайся не забыть, что ты там напридумывал. Рано или поздно мы попробуем реализовать твой план.
– Педантично, до малейших деталей?
– Спрашиваешь!
Она помахала мне на прощание, и я исчез из ее жизни – по крайней мере, на какое-то время.
Жалкие остатки Мелифаро ждали меня в холле Мохнатого Дома. Это сникшее существо с отчаянными глазами было настолько не похоже на хорошо знакомое мне стихийное бедствие, что их внешнее сходство скорее пугало, чем успокаивало.
– Все настолько паршиво? – спросил я.
– Не знаю. – Мелифаро выдавил из себя жалкое подобие обычной печальной улыбки. – Может быть, ты сейчас возьмешь ситуацию под контроль, убьешь пару дюжин каких-нибудь злодеев, заодно пару сотен ни в чем не повинных граждан, и тогда окажется, что все действительно паршиво, но не настолько… Посмотри на это, Макс.
Только теперь я заметил, что Мелифаро вертит в руках какой-то предмет. Приглядевшись, я понял, что это мягкая игрушка, небольшая фигурка, изображающая мальчика в узорчатом лоохи. На полу лежала аккуратная горка подобных игрушек – хотел бы я знать, откуда они взялись?
– Что это? Обещанные военные трофеи, имущество несчастных Манухов? Мои подданные приволокли мне кучу каких-то подарков, но я так и не успел их посмотреть. Во всяком случае, я никогда раньше не видел эту игрушку. И вообще ничего похожего.
– Я тоже, – мрачно сказал Мелифаро. – Но у меня было время подумать. Его лоохи тебе ничего не напоминает?
– Нет.
Я на всякий случай еще раз оглядел нарядную одежду игрушки и снова помотал головой, теперь уже более уверенно.
– Ну да, конечно. Ты же сюда почти не заходишь, а если и заходишь, то бродишь с видом лунатика среди книжных полок или с визгом гоняешься за своей собакой.
Ядовитый тон Мелифаро свидетельствовал о несокрушимости его душевного здоровья. Парень быстро приходил в норму, мне такие темпы и не снились.
– Узоры на его лоохи в точности повторяют узоры на форменных лоохи слуг, которыми наводнен твой дворец по приказу нашего заботливого Величества Гурига. Кстати, сколько их у тебя, ты, случайно, не в курсе?
– Представь себе, в курсе. В конце весны я как раз писал о них Королю. Благодарил его за заботу о благополучии обитателей Мохнатого Дома, а в конце письма деликатно намекал, что три дюжины слуг – это слишком много. И заверял его, что в такой маленькой резиденции ни к чему держать больше дюжины этих почти бесполезных ребят. На мой взгляд, вполне хватило бы и двоих – чтобы поддерживать дом в чистоте и вовремя кормить мою собаку. Но я так и не решился поведать Его Величеству эту страшную правду. С тех пор в моем доме суетится дюжина слуг – всего лишь!
– Ну вот, все правильно, именно дюжина, – кивнул Мелифаро. – Я уже осмотрел дом и нашел ровно двенадцать таких кукол. Между прочим, у той, которую я обнаружил на кухне, имеется поварешка. Вот, полюбуйся.
Он сунул мне под нос еще одного тряпичного человечка, в чьих руках действительно красовалось что-то вроде большой ложки, сделанной из того же мягкого материала, что и сама фигурка.
– Хочешь сказать, что мои слуги превратились в кукол? – недоверчиво переспросил я.
– Соображаешь. Хочешь еще одно доказательство? Только не падай.
Он извлек из кучи игрушек белую мохнатую собачку.
– Это все, что осталось от Друппи? – с ужасом спросил я, осторожно беря в руки игрушку. – Дырку над тобой в небе, боюсь, что ты прав. Смотри-ка, это же его ошейник, только он стал совсем маленьким.
– Точно его ошейник? Ты уверен?
– Уверен, – вздохнул я. – Видишь, на застежке недостает одного камешка? Я сам его нечаянно сковырнул, когда надевал на этого непоседу его обновку. И не нужно смотреть на меня, как на главного городского людоеда. Я всего лишь подтвердил правильность твоей догадки.
– Я только что понял, как сильно надеялся, что все-таки ошибаюсь! Боюсь, с девочками случилось то же самое. То-то я не могу докричаться ни до Кенлех, ни до ее сестер.
– А ты пока не нашел ничего… ничего похожего?
– Нет. Но я не так уж хорошо искал. Пробежался по всему дому, заглянул в их спальни, на кухню, и все.
– Пойдем, поищем?
– Пойдем, – обреченно согласился Мелифаро.
Поиски окончательно вогнали меня в уныние. Я совершенно не привык иметь дело со скорбящей ипостасью Мелифаро. Честно говоря, его состояние беспокоило меня гораздо больше, чем кошмарная история с игрушками. Мое сердце сжималось от его боли, а мысли путались от его отчаяния. Сейчас я, пожалуй, предпочел бы, чтобы Мелифаро оказался именно такой восхитительно бесчувственной скотиной, за которую его можно принять при первом знакомстве. При втором, третьем, четвертом и три тысячи восемьсот двадцать пятом, впрочем, тоже вполне можно.