– Возможно, вы не поверите, но у меня вряд ли найдется время для торговли говорящими собаками, – проворчал я.
Признаться, я здорово опасался, что он меня в конце концов уговорит, благо посадить мне на шею очередного домашнего питомца – дело нехитрое. Дримарондо, конечно, славный пес, но меня чрезвычайно пугала перспектива заполучить в сожители столь бойкого говоруна. Я ведь, пожалуй, через неделю такого счастья из дома убегу.
– Что ж, нет так нет, – пожал плечами старик. – Ладно, засиделся я тут с тобой. А чего сидеть-то, все уже вроде и так ясно. Выйду через дверь, теперь нет нужды скрывать, что я к вам ходил.
– Правильно, – кивнул я. – Лучше передай своему семейству: если кто-то знает, куда подевался Урмаго, пусть расскажет. Как только этот пропащий объявится, мы тут же уедем домой, ко всеобщей радости. И заодно постарайся вдолбить в их горячие головы: убить нас гораздо труднее, чем им почему-то кажется. А рассердить довольно просто. Я-то, если честно, еще со вчерашнего вечера сердит.
– Ты сердит? – изумился мой собеседник, поспешно сползая с табурета. – А с виду и не скажешь.
– Когда это станет заметно, будет уже поздно что-то исправлять, – пригрозил я, запирая за ним дверь.
– …Фу-у-у-у! – с облегчением выдохнул я, оставшись в одиночестве. И добавил уже про себя: «Какое же счастье, что я не специализируюсь на дознании! Собачья работа».
Потом я снова уставился в окно и глазам своим не поверил: во дворе не осталось и следа от недавних земляных работ. Праздник труда благополучно завершился, пока я беседовал с дедушкой Тухтой. Во всяком случае, кучи земли вперемешку с камнями были убраны, а на том месте, где увалень Арало рыл яму, теперь красовался большой яркий ковер.
Некоторое время я рассеянно рассматривал крупные лиловые цветы на зеленом фоне ковра, а потом меня осенило: да это же ловушка, специально для дорогих гостей! Примитивная настолько, что место ей не в реальной жизни, а в одном из мультфильмов про Тома и Джерри, нежно любимых шефом столичного Тайного Сыска. Очевидно, предполагалось, что мы увидим во дворе красивый ковер и тут же решим немного на нем попрыгать, даже не сообразив, что на этом самом месте поутру рыли яму.
– Не верю! – сказал я вслух, обращаясь к низенькому беленому потолку, каковой должен был символизировать небо. – Ну не верю, и все тут.
Потолок безмолвствовал. Зато в дальнее окно снова постучали.
На сей раз судьба решила вознаградить меня визитом прекрасной дамы – за хорошее поведение, так, что ли? За окном обнаружилась хорошенькая жена Маркуло, как ее там? – ну да, Мичи. Леди Мичи Кутык, с ума сойти можно.
Она улыбалась мне из-за пыльного стекла, демонстрируя пару дюжин великолепных мелких зубов, и отчаянно строила глазки. Я проникся уважением к ее простому человеческому желанию приблизиться ко мне, любимому, и распахнул окно. В глубине души я надеялся, что прекрасная леди окажется переносчиком какой-нибудь полезной информации.
Ага, размечтался! Мичи тут же взобралась на подоконник и спрыгнула в комнату, не дожидаясь особого приглашения.
– У нас есть всего полчаса, – заговорщическим шепотом сообщила она, награждая меня многообещающим взглядом.
Можно было подумать, что мы уже много лет были любовниками и давно научились использовать всякую возможность в очередной раз обмануть ее бдительного супруга.
– Ты мне сразу понравился, – снисходительно добавила Мичи и начала деловито расстегивать многочисленные крючки своего теплого жилета.
Я опешил. Во-первых, бурный дорожный роман не входил в мои ближайшие планы, во-вторых, меньше всего на свете мне хотелось осложнять и без того непростые взаимоотношения с семейством Кутык, в-третьих, ясное дело, ждал подвоха, а в-четвертых… Честно говоря, госпожа Мичи мне активно не нравилась. Было в ее привлекательной мордашке нечто отталкивающее – я и сам не мог сформулировать, что именно.
Суммировав все вышеперечисленные аргументы и присовокупив к ним тот факт, что поблизости дремлет сэр Шурф Лонли-Локли, чей покой казался мне практически святыней, я решил любой ценой соблюсти невинность. И, за неимением лучших средств самообороны, обрушил на гостью мощный словесный поток:
– Служба скорой сексуальной помощи нуждающимся ландскнехтам? Программа «Адюльтер в каждой семье»? Или просто скука заела, милая барышня?
– Алю… адю… Чего? – испуганно спросила она, продолжая расстегиваться.
– Того! – фыркнул я. – Впрочем, и сам понимаю, что скука заела. Сочувствую. Но ничем помочь не могу.
– Я тебе не нравлюсь, что ли? – разочарованно спросила Мичи. – Ну так бы и сказал, а то мелешь не пойми чего. Ладно, тогда я пойду.
Она не выглядела слишком огорченной. Просто надулась, как ребенок, которому объяснили, что конфету можно будет получить только после обеда.
– А я, между прочим, хотела тебе чего-то рассказать, – с хитрой усмешкой шепнула она. – А теперь не расскажу!
– Надо будет – расскажешь, – пообещал я, с тоской вспоминая о своих могущественных Смертных шарах.
Шарахнуть бы ее одним, и через несколько минут мое удовлетворенное любопытство мирно поползло бы обратно в норку – дремать до следующей оказии. Ох уж этот любитель законности, сэр Шурф Лонли-Локли, связавший меня по рукам и ногам! Утешало меня только одно: после полудня этот парень проснется и устроит допрос всех Кутыков, поголовно, а я могу умыть руки. Но на всякий случай я использовал прием, который обычно оказывается действенным не в реальной жизни, а в бородатых анекдотах.
– Да и не можешь ты знать ничего интересного, – высокомерно сказал я ей. – Откуда?
– Откуда?! – возмутилась Мичи. – Да я все разговоры в доме слушаю! И все замечаю. От меня ничего не укроется!
Кажется, мой примитивный прием подействовал: вот теперь она действительно обиделась.
– Ну и что такого интересного ты могла услышать? – с деланым равнодушием спросил я.
– А вот не скажу! – И она торжествующе уставилась на меня круглыми голубыми глазами, пустыми и недобрыми, как у дешевой пластмассовой куклы.
– Ну вот, я так и думал, – подзадорил ее я.
– Чего ты «так и думал»? Пока ты тут думал, Арало для вас яму вырыл! – выпалила Мичи. И тут же спохватилась: – А где – не скажу!
– О, грешные Магистры! – я закатил глаза к потолку. – Это не новость, деточка, ты уж извини. Я все утро смотрел, как он рыл эту грешную яму.
– Да? – искренне удивилась Мичи. – Вот дурак этот Арало, даже глаза отвести тебе не смог. Я пойду, – сердито добавила она. – Все равно от тебя никакого толку. Тебе же, наверное, вообще женщины не нравятся.
– Не нравятся, – с энтузиазмом подтвердил я. – Ни женщины, ни мужчины, ни дети, ни старики. Мне нравятся только менкалы. У вас тут часом нет парочки молодых менкалов?
К моему искреннему восхищению, Мичи мне поверила. Покосилась на меня с откровенным ужасом и заспешила к окну.