– Любительский спектакль, значит? Но ведь твоего шефа довольно убедительно распяли в финале.
– Да нет, не его! – наперебой заговорили мои гости. – Распяли совсем другого парня, в этом-то и была настоящая шутка! Был такой беспокойный юноша, тоже шлялся по Иерусалиму, что-то проповедовал… Правда, его больше интересовала так называемая «социальная несправедливость».
– Слушай, а как вышло, что ты ничего не знаешь? – отсмеявшись, спросил Иоанн. – Ты ведь не обыкновенный обыватель, если уж оказался во главе этой армии.
– Представьте себе, меня допустили к работе без экзамена по истории религии. У меня даже таблицу умножения не спрашивали. Так вы говорите, вместо Иисуса распяли совсем другого парня? Действительно неплохая шутка – для всех, кроме пострадавшего. Ничего себе повеселились!
– Да ну, ерунда! – отмахнулся Иоанн. – Впрочем, тогда мы тоже были шокированы, почище, чем ты сейчас. Иисус ужасно рассердился и чуть было не разогнал нашу компанию. Кричал, что мы – тупые сентиментальные идиоты… Впрочем, потом он благополучно оживил этого беднягу. У него в то время как раз был такой пунктик – оживлять все, что перестало шевелиться. Кстати, эта встряска оказала на нашу случайную жертву удивительное воздействие. Негативный опыт обычно приносит куда больше пользы, чем позитивный. Этот человек потом недолго оставался с нами. Он первым обрел настоящую свободу, о которой мы сами до сих пор только смутно догадываемся…
Они неожиданно посерьезнели и испытующе уставились на меня: видно, пытались раз и навсегда уяснить, что я за зверь и под каким майонезом меня следует подавать к столу.
– Ты очень могущественное существо, это сразу видно. Но ты не воин духа! – неожиданно строго сказал Иуда. – Я вижу, что ты не обещанный Иоанном Зверь. Его сердцевина должна быть крепка, как скала, а твоя – нежна, как ладони младенца. Ты бы должен плестись в хвосте своего войска, среди самых бесполезных людишек, а ты управляешь ходом вещей и диктуешь свои условия силам, которые не подвластны никому. Я никогда не встречал подобных тебе. Кто ты?
– Какая разница, кто я? Чем дольше я живу, тем меньше у меня охоты искать ответ на этот вопрос. А уж вам-то и подавно должно быть по фигу. Когда вас уносит смерч, вам уже нет дела, как окрестили этот самый смерч метеорологи из далекой лаборатории: Лаурой или Карменситой – и какие природные явления стали причиной рождения этого смерча, теплый фронт воздуха встретился с холодным или какая-то иная херня приключилась… Смерч просто есть, и пока он несет вас, этого вполне достаточно, все остальное не имеет значения. Профессор, который знает, как называется смерч и почему он возник, не имеет никаких преимуществ перед самым несмышленым дошкольником. У них равные шансы погибнуть или уцелеть. Со мной то же самое. Я не кто-то, обещанный пророчествами, великий, ужасный и роковой, я вообще не «кто-то», я – то, что происходит, событие, порыв ветра, который может разрушить ваш дом или просто сорвать с головы старую ненужную шляпу. Как получится, так и будет.
Они переглянулись и вдруг зааплодировали, словно я только что безупречно исполнил какую-нибудь сложную арию перед собранием истинных меломанов.
– Браво! – голос Иуды звучал насмешливо и печально. – Ты умеешь хорошо говорить. Но что ты собираешься делать, господин Смерч? Куда ты ведешь свое странное воинство и чего ты хочешь?
– Ничего я не хочу. И я больше никуда не веду свое воинство. Вы же видите, я еду следом за ними. Куда приедем, туда и приедем. Я ничего не делаю, что-то само происходит – с моими мертвыми ребятами, со мной и с вами заодно.
– Ты лукавишь, – покачал головой один из апостолов, тот, что так до сих пор и не представился. – У тебя есть какая-то цель, это заметно.
– Цель? – удивился я. – Что ж, можно сказать и так. У меня есть великая цель – постараться сделать свою работу как можно хуже. Я никогда не дорожил этим прекрасным миром, но теперь он умирает, и я начинаю понимать, что был круглым дураком. Мир этот более чем хорош. Мне нравятся его старые и не слишком удачливые боги, мне даже начали нравиться люди [20] : служба в моей армии пошла им на пользу, и они перестали быть тупыми занудами – давно пора! Одним словом, я полностью солидарен с вашим шефом. Я хочу, чтобы ему было куда прийти в костюме Санта-Клауса на следующий день после предстоящей битвы и чтобы он нашел кому дарить свои красные свертки с дурацкими бантиками. Я понятно выражаюсь?
– Ты понятно выражаешься. Но доказательства? С какой стати мы должны тебе верить?
– Не тяни жилы из человека, Петр! – усмехнулся Иоанн. – Он не Антихрист, это видно невооруженным глазом.
– Ну, если тебе нравится так думать – на здоровье, – упрямо сказал Петр. – Я верю только фактам, а не пустым словам.
– Петр – самый лучший из нас… и самый непрошибаемый! – доверительно сообщил мне Иуда. – Можешь себе представить, шутки шутками, а лет пятьсот после моей знаменитой эскапады с тридцатью сребрениками он требовал, чтобы я выходил из комнаты, если ребята начинали шушукаться о чем-то важном. Говорил: «Как бы там ни было, а предатель есть предатель». Иисус сначала смеялся, потом злился, а однажды задумчиво сказал: «О, сколь разнообразен сей мир!» – и как бы закрыл эту тему.
Петр насупился, его товарищи тактично сдержали ехидные улыбки.
– В конце концов, мне все равно, верит ли мне господин Петр, – вздохнул я. – Я вам не враг. Нападать на вас я не собираюсь. Собственно говоря, я хотел попросить вас, чтобы вы не пытались со мной сражаться: это совершенно бесполезно. Я сейчас силен до неприличия. Но драться мне не хочется – ни с кем. Невелико удовольствие перешагивать через очередную гору трупов, горделиво думая: «Экий я герой!» Лавры Терминатора меня никогда не прельщали.
– Так что, Последняя битва не состоится? – деловито спросил Иоанн.
– Состоится. К сожалению, кроме меня есть целая куча гадов. Мировой Змей Ёрмуганд, например. Он ядом, говорят, плюется, скотина такая.
– Да? – заинтересованно переспросил Иоанн. – Не помню ничего похожего… Что ж он-то мне не привиделся?
– Зато он привиделся одной безумной старухе. Она тут же нарисовала эту картинку своему приятелю Одину, а тот, в свою очередь, нашептал одному хорошему скальду… Вы никогда не читали «Эдду»? Отличная литература, что Старшая, что Младшая. Впрочем, неважно. Я вот в последнее время думаю – может быть, все дело в том, что Один здорово испугался слова «Рагнарёк»? Знаете, со мной самим так не раз бывало: прочитаешь какую-нибудь чушь – да хоть дрянной гороскоп на будущую неделю! – проникнешься, впечатлишься и совершенно самостоятельно устраиваешь себе все неприятности, обещанные дураком астрологом, который при личной встрече производит впечатление человека, не способного предсказать даже, когда засвистит его собственный чайник на плите. А Один очень могущественный. И очень впечатлительный. Так что теперь нам предстоит дружно бороться с его страхами. Поможете?