У большинства задержанных агентов… изъяты: толовые шашки весом 1 кг каждая; куски взрывчатки, заложенные в брикеты каменного угля; специальная взрывчатка механического действия для взрыва паровоза; специальные спички для поджога поездов».
Среди других технических успехов, прежде всего СД, было создание специальных фотоаппаратов (фотокамер), с помощью которых незаметно для окружающих производилось фотографирование. Их размер не превышал объема спичечного коробка, а рабочие элементы (линзы), маскировались в запонках, пуговицах, других местах мужского и женского гардероба. Значительные возможности были заложены и в фотопленки: на одном-двух сантиметрах они могли поместить десятки страниц различных документов. Тогда же немецкие спецслужбы стали микрофильмировать свои успехи в тайной войне, прежде всего касающиеся диверсионно-разведывательных кадров. В частности, по приказу Шелленберга такая работа была проделана, а ее результаты упакованы в две стальные шкатулки, свободно помещавшиеся в небольшом ручном кожаном чемоданчике, оборудованном взрывным устройством. По его же словам, все наработки были уничтожены при известных обстоятельствах. Зная, каким образом в этом случае поступил Рейнхард Гелен [172] , в это верится с трудом.
Абвер и РСХА серьезно продвинулись и в области тайнописи. Химики изготовили состав, с помощью которого написанное невозможно было обнаружить при экспертизе любыми химическими средствами или под светом ультрафиолетовых лучей. Его основным составляющим был гемоглобин крови человека. Добавляя собственную кровь из проколотого пальца в раствор, агент получал «симпатические» чернила, написанное им исчезало через несколько минут. Восстановить изображение можно было, только зная секретную химическую формулу. Написанное проявлялось в зеленом цвете.
Под кодовым названием «Операция Бернгард» в недрах СД был налажен выпуск фальшивых английских фунтов стерлингов, американских долларов и даже «золотых» советских рублей. План наводнения Англии фальшивыми банкнотами, по версии того же Шелленберга, сорвался лишь только по причине того, что туманный Альбион «имел очень хорошую систему противовоздушной обороны», а положение с горючим для самолетов в рейхе было критическим.
В ходе стратегических операций Красной Армии лета 1944 года предполагалось полностью освободить оккупированную территорию СССР. «Общее наступление советских войск, – писал 6 июня Сталин премьеру Англии Уинстону Черчиллю, – будет развертываться этапами путем последовательного ввода армий… В конце июня и в течении июля наступательные операции превратятся в общее наступление советских войск». Тогда же на всех фронтах Красная Армия осуществила более десяти крупномасштабных стратегических ударов. Начались они на Карельском перешейке и в Южной Карелии, продолжились на территории Украины, Белоруссии, в некоторых других местах. Глубина продвижений советских войск к границам Третьего рейха составила от 100 до 600 километров.
Потеряв инициативу в войне, ОКВ и генштаб ОКХ свою основную задачу видели в наращивании усилий по сдерживанию противника на главных направлениях его наступления. В проводимых операциях оперативно-тактического характера армий и групп Вермахта, диверсии и шпионаж продолжали занимать одно из важных мест. «В последнее время отмечено, – информировал 7 июля 1944 г. начальников областных управлений НКВД нарком внутренних дел УССР Василий Рясной, – что немецкие разведывательные органы в значительной степени усилили заброску парашютистов в прифронтовую зону, а также в более глубокий наш тыл с разведывательными и диверсионно-террористическими целями. Так, за период май – июнь зафиксировано 16 случаев выброски с самолетов вражеской авиацией парашютистов-диверсантов общим количеством 96 человек…
Перед забрасываемой агентурой противник ставит задачи:
а) определение насыщенности советскими войсками прифронтовой полосы, их технического и материального обеспечения;
б) выявление дислоцирования воинских частей, их штабов, продовольственных складов, баз с горючим и наличие в них материальных запасов;
в) проведение диверсионных актов на линии железной дороги, а также на стратегических магистралях, питающих фронт людскими резервами, боеприпасами и горючим.
В целях маскировки и избежания возможных задержаний вражеские парашютисты, как правило, одеты в форму военнослужащих Красной Армии офицерского и рядового состава. Нередко имеют советские правительственные награды, а также в большинстве снабжены документами из эвакогоспиталей как лица, следующие в части после выздоровления» [173] .
Внимание акцентировалось и на том факте, что часть сброшенных в тылах Украинских фронтов агентов остается необезвреженной. Подобная ситуация наблюдалась и на других фронтах [174] .
В отличие от достаточно успешной борьбы органов СМЕРШа со шпионажем и диверсиями в действующей армии, в тыловых районах ситуация выглядела не так однозначно. Причины были традиционными: отсутствие подготовленных оперативных кадров, беспечность и разгильдяйство сотрудников и т. д. Характерно, что такие же недостатки и просчеты были присущи деятельности как НКВД, так и НКГБ.
Положение усложнялось и тем, что в своем большинстве это была хорошо подготовленная, а главное, не раз проверенная на деле агентура. С отступающими частями и соединениями Вермахта, оккупационными органами, подразделениями Абвера и РСХА на запад бежали и большинство тех, кому надеяться на прощение было нечего. Каратели, полицейские, старосты, радикальные националисты, различного рода предатели в этот период стали основными кадрами немецких спецслужб [175] . Немалую их часть с шпионско-диверсионными заданиями оставляли на освобожденной территории [176] , а большинство забрасывали в прифронтовые районы и глубокий советский тыл. «Вследствие планомерной и постоянно продолжающейся вербовки, – сообщал руководству абверкоманды 204 начальник 212-й абвергруппы [177] лейтенант Хельмут Хассельман, – количество годной к использованию агентуры в сентябре (1944 г. – Авт.) возросло до 120 человек, а в октябре, после создания второго лагеря, – до 220 человек. Благодаря подключению к процессу обучения агентуры дополнительных сил под руководством лейтенанта Коха (заместителя. – Авт.), удалось добиться того, что каждый агент получает прочные знания и практические навыки».