Учитывая разворачивающееся наступление Красной Армии, 11 июля 1944 г. ГУКР СМЕРШ издал приказ «О мероприятиях по усилению розыска агентуры разведки противника». «Органы СМЕРШ, – отмечал В. С. Абакумов, – провели значительную работу по выявлению, розыску и аресту агентов разведки противника. Однако проверкой состояния розыскной работы на фронтах и в военных округах, проведенной Главным управлением, установлены существенные недочеты… В результате … часть переброшенной на нашу сторону агентуры до настоящего времени еще не разыскана, а в отдельных случаях некоторым агентам даже удалось вернуться на сторону врага».
Приказ предусматривал ряд мер по улучшению розыска, прежде всего путем активизации агентурно-оперативной работы, улучшения заградительной службы и усиления режима военного времени в прифронтовой полосе, качественной оперативной разработки задержанных агентов, пересмотра состава агентов-опознавателей и др. С оперативным составом органов СМЕРШ требовалось в деталях изучить «Инструкцию по организации розыска агентуры противника» [178] , рекомендации, освещающие признаки поддельных документов; соответствующему отделу ГУКР СМЕРШ – «подготовить алфавитные списки, фотоальбомы и сборники примет вражеских агентов»; а также материалы о наиболее значимых методах работы органов СМЕРШ по выявлению и розыску агентуры противника».
В последний год войны борьба с вражескими диверсантами и агентами приобрела качественно новый характер. Показательными могут быть действия УКР СМЕРШ 2-го Белорусского фронта. Розыск агентуры его органами строился на основании детального анализа оперативной информации и допросов задержанных агентов, других источников. Изучались не только замыслы немецких спецслужб, их принадлежность, но и каналы, пункты и агентурные пути, применяемые агентурой ухищрения и т. д. [179] Исследовались и задания агентов, которые мало чем отличались от предыдущих: добывать сведения о насыщенности советскими войсками обороны на западном берегу реки Нарев, состоянии их вооружения, замыслах военного командования, передвижении боевой техники и военных грузов по шоссейным и железнодорожным магистралям, осуществлять массовые диверсионные акты и др. Ставились задачи и по изучению ухищрений советских спецслужб, в частности, особенностей секретной литеровки в удостоверениях личности офицерского состава и на командировочных предписаниях.
В противовес тактике противника, осуществлявшего параллельную разведку ближних и дальних тылов фронта, подразделения СМЕРШа агентурно-розыскную работу стремились проводить непосредственно на переднем крае обороны и в ближайших тылах дивизионных и армейских районов. Тщательно выявлялись, например, места проникновения агентов, которые тут же прикрывались густой сетью непрерывно действующих засад. Уже в ноябре 1944 г. на них вышли четыре диверсанта. Двое из них были убиты, остальные задержаны.
Не менее активная розыскная работа осуществлялась на тыловых коммуникациях фронта. С участием подразделений войск охраны тыла была создана и постоянно действовала специальная структура, состоящая из заградпостов, патрулей и подвижных поисковых групп. Здесь начали действовать 279 первых, 61 вторых и 56 третьих формирований. Кроме опытных оперативников, в составе многих из них находились и агенты-опознаватели.
Также тщательно прикрывались и пути сообщений, по которым осуществлялись перевозки резервов, вооружения и снаряжения. На охрану железных дорог Белосток – Зайбров – Острув – Мазовицка и Белосток – Менженин – Ломжа было предусмотрено 50 % всех фронтовых охранно-заградительных мероприятий. Их результат исчислялся 18 ликвидированными и задержанными агентами, 4 из которых прибыли с повинной.
Всего в последний осенний месяц 1944 г. на счету подразделений и органов СМЕРШа и войск по охране тыла 2-го Белорусского фронта, оказалось 36 агентов и диверсантов. Их хозяевами выступали РСХА и управление «Иностранные армии Восток» штаба ОКХ.
Достаточно весомыми в этот период были и результаты охранных структур 3-го Белорусского фронта. По состоянию на декабрь 1944 г. задержанию в ноябре подверглись 264 человека, 193 из которых в ходе фильтрации были разоблачены как агенты (9 человек), изменники, каратели и полицейские (6), остальные дезертиры, бандиты и мародеры.
Кадровых и доморощенных агентов и диверсантов Абверу и РСХА во все больших объемах поставляли ОУН и УПА. «После предварительного соглашения, – радировал в апреле 1944 г. губернатору дистрикта «Галиция» группенфюреру СС Отто Вехтеру окружной предводитель Неринг, – сегодня меня посетил руководитель УПА в районе Каменка. Он носит псевдоним «Орел», 26 лет, в дивизии СС «Мертвая голова» заслужил Железный крест первой степени, знак отличия участников пехотных штурмовых атак и серебряный знак отличия раненых. Во время разговора, в котором участие принимал здешний полевой комендант полковник Мейлер, были согласованы конкретные решения о сотрудничестве по разведке и тактике борьбы с большевистскими бандами. Командир УПА получил оружие и боеприпасы…»
«Главнокомандующему немецкой армии в Галиции, – писал в свою очередь член Центрального провода ОУН командующий УПА-Север «Охрим», он же «Клим Савур», «Панас Масур», «Емельян Крымский», он же Дмитрий Клячкивский (убит 10 февраля 1945 г. во время спецоперации). – В наши руки попали два ваших агента, а именно Габрилюк Татьяна (украинка) и Крылов Виктор. Надлежащей проверкой было установлено, что речь идет о немецких агентах, и мы решили их отпустить с намерением усиления общей борьбы против большевизма…
На примере этих агентов я увидел, что они еще очень слабы для данных им заданий и наоборот, к Вам настроены враждебно, готовы в любую минуту и при первой возможности предать Вас. Если Вы хотите иметь верные и конкретные сведения о положении и силе большевистских войск, оперирующих на этом участке фронта, то для Вас было бы гораздо полезнее эту информацию получать от нас, так как мы располагаем точными и верными сведениями… Мы готовы координировать с Вами нашу боевую деятельность, но при следующих условиях…»
Главными из них было: «освобождение из тюрьмы и возвращение на родину вождя западных украинцев, руководителя ОУН Степана Бандеры, а также политических заключенных» (из числа ОУН. – Авт.); «немецкие части поставляют УПА следующее вооружение: 10 000 пулеметных лент, к ним 250 000 патронов, 200 скорострельных пулеметов марки «Кольт», к каждому по 4 диска патронов, 20 полевых пушек, 30 гранатометов марки «Штокезанр», 10 зенитных пушек, 500 большевистских «финок» (ППШ. – Авт.) или немецких пистолетов-пулеметов, 500 бельгийских пистолетов марки М3 калибра 9 мм, 10 000 гранат, 100 мин и неизвестное [180] число снарядов для пушек и патронов для пистолетов…