Сталин 28 июля 1942 года отдал приказ наркома обороны СССР № 227, названный в армии «Ни шагу назад». Приказ под страхом расстрела запретил отход наших войск без указания командиров.
Организовывались штрафные части – отдельные батальоны в составе фронтов и отдельные роты в составе армий. Официально вводились в составе армий заградительные отряды. Они существовали и прежде, но не были оформлены документально. Утверждались штаты, были определены функции и задачи. Конечно же, подчинялись и входили в структуру НКВД.
Немного раньше был организован Центральный штаб партизанского движения. Если затруднить подвоз войск, техники, боеприпасов, топлива к фронту, немцы не смогут держать темп наступления.
Илья Старинов, самый известный наш диверсант, настаивал на организации партизанских баз и обучении людей еще до войны. Не послушали, руководствовались ошибочной доктриной – воевать будем на чужой территории малой кровью. Все вышло в точности наоборот. На своей земле, и крови пролилось много. Старинову его настойчивость едва не вышла боком, трижды его хотели арестовать. А при активных и правильных действиях подготовленных диверсантов движение по железной дороге можно было полностью парализовать. После начала операции «Рельсовая война» немцы понесли урон, вынуждены были отвлекать батальоны, полки и дивизии, так остро необходимые фронту, на охрану своих коммуникаций.
Федор просидел за пеленгатором весь день, пока Дубовик отсыпался. После ужина за пеленгатор уселся Василий, Федор направился к Светлову.
– Как успехи?
– Издеваешься? У меня двое убитых. Опер с автоматчиками пришли за старлеем, а он огонь с ходу открыл. Двоих убил, автоматчик очередь дал и наповал. Второго помяли при аресте, пытался сопротивляться. Военфельдшер помощь сейчас оказывает. Сдох бы, меньше хлопот. Но допросить надо, сам понимаешь.
– Тогда я спать пойду.
Светлов был расстроен. Не все шло гладко, но в итоге группа частью уничтожена, частью арестована и перестала существовать.
Федор дверь в комнату распахнул, а Дубовик палец вверх поднял. Знак – внимание, тишина, работа в эфире.
Через несколько минут наушники снял.
– Рация в эфире была, всего пару минут работала. Короткое сообщение передала. Я группу цифр записал и определил направление.
– Так второго нет.
– Сейчас звонить в Калинин буду. Надо передать для дешифровки радиограмму. И еще. Если автобус рацию засек, даст пеленг. Вот тогда посмотрим, где рация, и можно выдвигаться.
– Телефонируй.
Телефон закрытой связи был только в комнате Светлова. Дубовик ушел, отсутствовал полчаса, а когда вернулся, сел за карту. Карандашом по линейке провел две линии.
– Не пойму ничего. То ли ошибка вышла…
– А что такое?
– Рация не в Торжке, а за городом.
– Ну и что? Не из дома агент передавал, а из леса.
– Передача очень короткая была. Передал шифровку и отключился. Даже подтверждения приема не получил.
– Видно, торопился или помешал кто-то или что-то.
– Надо выезжать на место. Не исключено – передача повторится. Кроме того, на месте выход рации точнее определить можно.
– Собирай аппаратуру. Сучков, Обухов, в полном боевом на выход.
Федор сразу к Светлову. А в кабинете его нет, допрашивает в камере арестованного. Федор дверь открыл.
– Товарищ капитан, на секунду, срочно.
Светлов вышел.
– Рация в эфире была. Передача очень короткая, засекли предполагаемое место под Торжком. Не в городе, уточняю.
– Сейчас машину организую. Сам с вами еду. Сколько автоматчиков брать?
– У меня двое. Возьми еще двоих.
– Грузовик нужен. На «козлике» не поместимся.
Летние ночи короткие, темнеет поздно.
Грузовик шел быстро, фары еще не зажигали, видимость вполне приличная. До Торжка недалеко ехать, часа не прошло, как уже у северной окраины города остановились. Теперь вся надежда на Дубовика. Он с картой вышел, сориентировался по местности, по компасу.
– Триста метров туда! – показал рукой.
Сам двинулся вперед, за ним офицеры. А впереди ни избы, ни коровника, ни оврага, где можно было бы укрыться и провести радиопередачу. На голом месте даже сумасшедший этого делать не станет.
– Дубовик, может, ошиблись твои люди? Или сам напортачил.
– Погодите.
Дубовик круг описал, потом второй – пошире. Остановился, махнул рукой, подзывая.
– Смотрите, только не затопчите.
На малоезженой грунтовке свежий след от колес.
– Грузовик здесь недавно стоял, с него передачу вели.
– Ай молодца, Василий! – восхитился Светлов. Еще бы грузовик найти. Светлов присел, померил пядями ширину колеи.
– «Захар».
Дубовик не понял.
– Какой Захар?
– Грузовик, «ЗИС-5», шофера́ его так называют. Все грузовики этой марки на службу в войска мобилизованы. Стало быть, грузовичок армейский.
– О! Ты представляешь, сколько грузовиков на этом участке фронта?
– А то!
Светлов вприсядку, по-гусиному, пошел по следу колес. Метров через двадцать-тридцать, где дорога небольшой поворот делала, замер.
– Казанцев, подойди, только не по следу.
Федор подошел. На повороте были четко видны следы протекторов. На прямом участке задние колеса уничтожают след передних. Кривой участок как раз и искал Светлов.
– Глянь, что я надыбал!
Находка была ценной. На переднем левом колесе небольшая заплатка на внутренней стороне. На фронтовых машинах покрышки были самой уязвимой частью. Осколок, пуля, торчащий железный гвоздь или штырь в наспех отремонтированном деревянном мосту после бомбежки повреждали шину. Ремонтировали до последнего, скорость на фронтовых дорогах невелика, сколько-то еще продержится. Покрышки были в дефиците, их снимали с разбитых машин, с трофейных, если подходили по размеру. На рисунок протектора внимания не обращали. А еще сказывался хронический перегруз, иной раз на «Захара» грузили вдвое больше грузоподъемности. Покрышки не выдерживали, лопались.
По заплатке на переднем левом колесе вполне возможно установить машину, но труд титанический. Надо осмотреть все грузовики, причем быстро. Водитель мог сменить резину из-за повреждения. Кроме того, машина могла быть тыловой, подвозившей на фронт топливо или боеприпасы, оружие или медикаменты, соответственно – с разных складов.
– Казанцев, ты опроси жителей, кто на окраине живет. Может, видели грузовик? Мало ли – приметы есть? Хорошо бы бензовоз, их мало в армии, или крытый, санитарный либо передвижная авторемонтная мастерская. Их вообще единицы.