1. На школьном собрании, когда поднимается вопрос о том, куда потратить деньги, собранные на ярмарке, и ты предлагаешь: «На краски и кисти для кружка живописи», твое предложение выносят на голосование и…
Оно принято единогласно.
Всего за два часа по школе разнеслось известие о том, что я встречаюсь с сыном президента и что мы вместе идем на вечеринку Крис Паркс.
Как ни странно, всех это взволновало больше, чем тот факт, что я спасла президента от пули безумного фаната и меня назначили послом ООН. Теперь, вместо того чтобы восхищаться моей храбростью, ребята придумывали самые невообразимые версии того, что произошло между мной и Дэвидом в уборной Белого дома,
– Слушай, ты, как всегда, все неправильно воспринимаешь! – сказала Люси, когда дома я на нее набросилась. – То, что вы с Дэвидом встреча… НЕ СМЕЙ МЕНЯ СНОВА ЩИПАТЬ! – только вознесет до небес твой уже высокий рейтинг. Ты, Сэм, новая звезда школы, и, кстати, вполне возможно, что тебя выберут королевой выпускного бала. Если, конечно, ты перестанешь наряжаться во все черное.
– Не хочу я быть никакой королевой! – пробурчала я, – Хочу, чтобы все было как прежде.
– Знаешь, Сэм, у меня есть подозрение, что вот этого–то как раз в ближайшее время не случится, – заключил Джек, махнув рукой в сторону репортеров, осаждавших наш дом.
– О господи, – вздохнула Тереза и стала в сотый раз набирать номер полиции.
Я подперла подборок рукой:
– Зачем надо было всем растрепывать эту вопиющую ложь? – сказала я громко, чтобы услышал Джек. Он должен знать: если он решит все–таки порвать с Люси, я готова упасть в его объятья.
– Эй, а откуда мне было знать правду? – с вызовом спросила Люси. – Я тебя сто раз спрашивала, а ты так ничего и не ответила!
Я поверить не могла, что Люси взялась обсуждать мои личные дела в присутствии Джека. Хотя, правда, она же не знает, что я в него влюблена…
– Потому что это тебя не касается! – заорала я. – Ты же не рассказываешь мне все про вас с Джеком!
– Попалась! – торжествующе воскликнула Люси. – Я знала! Вы встречаетесь!
– Нет, – удивилась я. – Я этого не говорила!
– Только что ты сама призналась! Ты сказала про нас с Джеком, а это значит, что вы встречаетесь – так же, как и мы!
– Ничего это не значит! – возмутилась я.
Нас прервала Тереза: она положила на стол пакет.
– Это тебе. Посылка из Белого дома.
– Вот видишь! – Люси уже никто не смог бы разубедить. – Это от Дэвида. Я же говорила, что вы встречаетесь.
– Это не от Дэвида, – возразила я. – И мы НЕ встречаемся.
В посылке оказались буклеты и письма с описанием моих обязанностей в качестве посла ООН.
Люси разочарованно взяла отложенный было журнал, но Джек страшно заинтересовался.
– Смотри–ка! – сказал он. – Тут говорится о международном конкурсе рисунка под названием «Из моего окна». Так… Участие могут принимать юные художники, нужно нарисовать вид из своего окна.
Ребекка оторвалась от тетради и спросила:
– Эй, а что будет с теми подростками, у которых нет окон? Которые живут в подвалах? Это же нечестно!
Как всегда, никто не отреагировал.
– Слушай, – заволновался вдруг Джек. – Слушай, я подам заявку. И ты, Сэм, тоже должна. Тут написано, что лучшие работы будут выставлены в здании ООН в Нью–Йорке!
Я читала пояснительное письмо.
– Нет, Джек, – медленно произнесла я. – Я не могу участвовать – я, оказывается, судья.
– Судья?! – закричал Джек. – Это же вообще отлично! Ты отдашь первое место моей картине, и я попаду в Нью–Йорк!
Ребекка недоуменно уставилась на Джека:
– Так нельзя, это же нечестно!
– Очень даже честно, – парировал Джек. – Потому что моя картина будет лучшей.
– А что если нет? – ехидно поинтересовалась Люси. Нет, ну как можно настолько не ценить парня, которого любишь!
– Будет, – уверенно заключил Джек.
И я знала, что он прав: его картины всегда оказывались самыми лучшими и побеждали на всех конкурсах. Я даже не сомневалась в том, ' что, несмотря на плохие оценки, Джек поступит в один из лучших художественных университетов страны.
И мое мнение никак не связано с тем, что я до безумия в него влюблена.
Я уже почти забыла о Дэвиде и корпела над заданием по немецкому, как вдруг позвонила Катрина.
– Ну что, – спросила она. – Ты пойдешь на вечеринку Крис?
– Никогда.
– Почему?
– Хм, интересный вопрос, – удивилась я. – Наверное, потому, что Крис Паркс – злобная испорченная девица. Можно подумать, ты этого не знаешь.
Катрина замолчала.
– Знаю, – сказала она наконец. – Но я всегда мечтала как–нибудь попасть к ней на вечеринку.
Наверное, я ослышалась. Наверное, это помехи на телефонной линии. Я отстранила трубку от уха и с интересом на нее посмотрела.
– Кэт, что ты такое говоришь? Вспомни, как она над тобой издевалась!
– Я знаю, – грустно согласилась Катрина. – Но, говорят, на ее вечеринках так здорово! Она меня тоже позвала, но я пойду, только если ты пойдешь.
– Так вот – я не пойду, – отрезала я. – Даже если Лари Вэйн Роджерс сломает мне вторую руку и заставит пять миллионов раз прослушать «Соседскую девчонку».
Катрина опять помолчала и вдруг сказала тихо, но настойчиво:
– Знаешь, а мне очень хочется пойти.
Я просто лишилась дара речи. Наверное, если бы Катрина объявила, что собирается побриться наголо и вступить в секту кришнаитов, это поразило бы меня меньше.
– Ты хочешь пойти на вечеринку Крис Паркс? – повторила я так громко, что Манэ проснулся и стал тревожно озираться по сторонам. – Катрина, ты что, снова рисовала маркерами с фруктовым запахом? Я же тебе говорила, что они…
– Сэм, я серьезно, – отозвалась Катрина. – Мы же никогда не делаем то, что делают нормальные подростки.
– Чушь! – фыркнула я. – Может, ты забыла, но на прошлой неделе мы смотрели школьную театральную постановку.
– Да, и были единственными в зале, кто не имел никакого отношения к спектаклю. Сэм, я хочу раз в жизни почувствовать, как это – быть в компании школьной элиты. Неужели тебе неинтересно?
– Кэт, я это и так знаю, я живу с Люси. Поверь, это совсем неинтересно.
– Ты понимаешь, что другого шанса у меня может не быть? – тихо сказала Катрина.
– Господи, Кэт! Крис Паркс в жизни не сказала тебе доброго слова, и вдруг ты хочешь пойти на ее вечеринку! Это же просто…