Что произошло сейчас в коридоре? Кенни Шоутер произнес то, что произнес? Мне не послышалось?
Да. Ох, Шамика, что мне делать? Меня так трясет, что я пишу с трудом.
Как это – что тебе делать? Просто парень сходит от тебя с ума, пользуйся этим.
Нельзя позволять людям говорить такие вещи. Тем более так громко. Его, наверное, все слышали. Думаешь, его все слышали?
Ну и что, что его все слышали. Надо было тебе видеть лицо Лилли в тот момент. Я думала, ей дурно станет.
Что? Тебе кажется, ВСЕ слышали? Ну, те, кто выходил в тот момент из химической лаборатории? Думаешь, они слышали?
С чего бы им не слышать? Они же не глухие.
Они смеялись? Ну, кто выходил из химлаборатории? Со смеху попадали?
Большинство, да, смеялись.
О, Господи! Зачем я родилась на свет?
Майкл, правда, не смеялся.
Майкл? МАЙКЛ НЕ СМЕЯЛСЯ? ЧЕСТНО? Врешь!
Мне нет смысла врать. Да тебе-то какое дело, кто именно смеялся, а кто – нет?
Нельзя смеяться над несчастьем других. Вот и все.
Ну, знаешь, ничего себе несчастье. Парень любит тебя! Знаешь, многие девчонки только и мечтают, чтобы их бойфренд на весь коридор кричал о своей любви.
Да, но я тут при чем?
Используйте переходные глаголы, чтобы придумать короткие выразительные предложения.
Непереходный: скоро он пожалеет о том, что произнес те слова.
Переходный: Недолго ему осталось ждать того момента, когда он очень пожалеет о своих словах.
У меня получилось все наоборот.
В классе Талантливых и Одаренных сегодня было скучно. Почти так же, как на биологии, особенно потому, что я сейчас сижу рядом с Кенни, который, к счастью, немного поостыл с утра.
Кстати, я считаю, что некоторым совсем незачем появляться в чужом классе. У Джудит Гершнер должен был быть другой урок, и я не понимаю, почему она целых пятьдесят минут торчала в классе ТО. Ведь ей нельзя покидать свой этаж. Думаю, у нее даже пропуска нет.
Я, конечно, закладывать ее не буду, но и поощрять такое нарушение правил тоже нельзя. Если Лилли будет настаивать на этой своей забастовке (а она, кажется, усиленно работает в этом направлении), то в ноту протеста необходимо внести и тот факт, что учителя выбирают себе любимчиков и смотрят на их вольности сквозь пальцы. Действительно, если девчонка умеет клонировать мушек, это еще не означает, что ей позволено шататься по школе где и когда ей заблагорассудится.
Однако когда я вошла в свой класс, Джудит находилась именно там. И нет ни тени сомнения: ее интересовал Майкл. Вместо обычных черных плотных колготок на ней были тонкие капроновые телесного цвета. Естественно, это что-то означает. Такая девушка, как Джудит, никогда не наденет тонкие колготки, не имея на то достаточных оснований.
И даже если предположить, что они с Майклом работают над какой-то компьютерной игрой к Зимнему Карнавалу, то Джудит все равно не имеет никакого права вести себя так, как сегодня. Из-за нее он даже не помогал мне с домашней работой по алгебре, как это делал всегда. Сегодня он принадлежал Джудит.
К тому же Джудит не имеет никакого права вторгаться в мои личные разговоры, потому что мы едва знакомы.
Но когда она услышала, как Лилли извиняется передо мной за то, что не верила моим рассказам о странном звонке Кенни, она заявила, что ей, Джудит, видите ли, жаль парня! Какое ее дело? Мало ли что побудило сегодня Кенни кричать при всех о своей любви? Это ее совершенно не касается!
– Бедный мальчик, – сказала она. – Я слышала, что он говорил тебе сегодня в коридоре. Кажется: «Мне не важно, Миа, чувствуешь ли ты ко мне то же, что я к тебе, но знай, что я всегда буду тебя любить». Примерно так?
Я не ответила. Просто представила, как отреагирует Джудит, если я внезапно ткну ей карандашом прямо в лоб.
– Как трогательно, – продолжала она. – Сама подумай, парень с ума по тебе сходит.
В том-то и проблема. Все думают, что Кенни такой… крутой. И никто не видит, что на самом деле никакой он не крутой. Как мне все это надоело! Похоже, еще ничто и никогда меня так сильно не раздражало, как сегодняшнее происшествие и все эти комментарии.
Подумать только, сколько ерунды произошло с тех пор, как началась вся эта история с принцессой.
И я, похоже, единственный человек в школе, кто считает, что Кенни поступил неправильно.
– Он очень эмоциональный человек. – Даже Лилли приняла его сторону. – В отличие от некоторых.
И это меня особенно разозлило, потому что с тех пор, как я стала записывать происходящие события и свои мысли в этот дневник, много раз убеждалась, что с эмоциями у меня полный порядок, их даже больше, чем хотелось бы. И, кстати, обычно я точно знаю, что чувствую. Ну, или почти точно.
Проблема в том, что я никому не могу рассказать о своих чувствах.
Не знаю, кто удивился больше: Лилли, Джудит или я, когда Майкл вдруг вступился за меня перед сестрой.
– То, что Миа не ходит по коридору третьего этажа и не кричит о своих чувствах, – сердито сказал Майкл, – вовсе не значит, что у нее их нет.
Как ему это удается? Как ему удается расставлять слова в таком порядке, что сразу все становится ясно? Ведь именно это я и чувствую, но сформулировать не могу… Нескладно получается. А он может, и за это я его и люблю. Как его не любить?
– Да! – радостно согласилась я.
– Тогда бы ответила ему что-нибудь. – Лилли всегда раздражает, когда Майкл приходит мне на помощь, особенно в тот момент, когда она ругает меня за недостаток эмоциональности. – Ответила бы! А вместо этого ты повернулась и ушла, а он остался стоять там, как дурак.
– И что я должна была ему ответить? – требовательно спросила я.
– Ну… – Лилли даже замялась. – Например, что ты его тоже любишь.
НУ, ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ моя лучшая подруга не понимает: есть слова, которые нельзя произносить вслух перед всем классом Талантливых и Одаренных? ОСОБЕННО В ПРИСУТСТВИИ ЕЕ БРАТА!
Проблема в том, что Лилли невозможно ничем смутить. Она никогда в жизни не испытывала неловкости. Она даже не знает значения слова «смутиться».
– Слушай, – начала я, чувствуя, что щеки загораются багровым румянцем. Соврать я, конечно же, не могла.
Как я могла врать, зная особенности своего носа? Ладно, Лилли пока не вычислила этой закономерности, но если уж бабушка уловила…