Я посмотрела вверх на Люка. Он не был напуган — хотя я на его месте испугалась бы. Он опустил телефон и пытался сказать нечто разумное окружившей его орущей толпе.
— Послушайте, — говорил он, — вы все получите автографы. Но только по очереди. Договорились?
Никто его не слушал. Девушки со всех сторон совали ему ручки и меню ресторана «Чи-Чи». Самыми мерзкими были сопрано. Карен Сью Уолтерс хотела, чтобы Люк расписался на ее груди, полагаю потому, что она не нашла бумаги.
Но и альты вели себя не лучше. Скучная Лиз — только теперь она не выглядела такой уж скучной — пробралась на капот машины и ухватила рукой ногу Люка. Он чуть не потерял равновесие и едва не упал, но Лиз не было до этого дела. Лиз рыдала, уткнувшись в штанину его джинсов, и кричала:
— Люк! О, Люк! Я тебя люблю!
Это было слишком патетично. Должна признаться, что мне было стыдно за свой пол.
Но не только девушки, но и некоторые парни вели себя как круглые дураки. Один парень в бейсболке сказал своему другу:
— Пусть он даст мне автограф, л я его продам!
А мистер Холл? Мистер Холл, учитель, который должен был все понять? Он был хуже всех! Он кричал Люку:
— Мистер Страйкер, мистер Страйкер, можно я дам вам свой сценарий? Это драма о молодом человеке, подающем надежды, который работает на Бродвее в хоре мюзикла. Я думаю, это замечательная роль для вас!
Только несколько человек не подошли близко. Одним из них был Скотт. Он прислонился к машине и просто наблюдал — столп здравомыслия в море безумцев.
Я бросилась к нему. Я совершенно забыла об истории с Джери Линн. Я думала только о том, что если кто-нибудь что-нибудь срочно не сделает, то Люка разорвут пополам, как Мела Гибсона в «Храбром сердце», но только это сделают фэны, а не британцы.
— Может, стоит вызвать полицию? — озабоченно спросила я Скотта. — Мне бы не хотелось этого делать, ведь там мои друзья, но…
Но я видела только один выход — самой помочь Люку, — только я не знала, Как это сделать. Ведь толпа окружала Люка плотной стеной, и у меня просто не было возможности до него добраться…
— Не беспокойся, — сказал Скотт. — Все уже сделано.
Я, глядя на него, заморгала.
— Уже — ты уже вызвал полицию?
Скотт поднял свой мобильник. Он подмигнул мне, и в тот же момент я услышала вой полицейской сирены.
— Ой, спасибо тебе, — сказала я, почувствовав огромное облегчение.
— Как я понимаю, он на самом деле не будет у нас учиться, — сказал Скотт, пряча мобильник в карман.
— Что? — Я следила за официанткой ресторана «Чи-Чи», нырнувшей в толпу за автографом, который Люк ей и дал. — Нет. Он просто работает над ролью.
— Люис и его ребята знают об этом?
— Ага. Это была их идея. Скотт покачал головой.
— Они, вероятно, откажутся это комментировать. Паршиво. А можно было бы сделать хороший материал.
Судя по тому, что Скотт в такой момент может думать о «Журнале», его не очень-то интересует Люк.
И, похоже, он не особенно огорчен всей историей с Джери.
— Скотт, я…
Я СОЖАЛЕЮ О ТЕБЕ И ДЖЕРИ ЛИНН. Вот что я собиралась сказать.
Но как раз в этот момент и произошли сразу три события.
Первое — на стоянку, с громким воем сирены, въехал полицейский автомобиль. Во-вторых — из-за ресторана показался длинный черный лимо — тот самый, который, как я подозреваю, каждый день увозил Люка от школы — будто он там всегда и стоял.
И, в-третьих — к нам, с горящими глазами, подбежала Джери Линн.
— Вы только подумайте! Убить себя готова за то, что ни у кого не было камеры. Наконец-то в этом глухом городишке что-то произошло, а мы это даже не зафиксировали!
Я не поняла, удалось ей пригласить Люка на «Весенние танцы» или нет. Подозреваю, что нет, поскольку толпа вокруг него была все столь же плотной. Многие, правда, попятились при виде полицейской машины, а еще больше людей вообще отошли подальше, когда полисмен весьма внушительных размеров уверенно двинулся в их сторону. Люк все еще не спустился с крыши машины.
— Вот бы Куанг был здесь! — с сожалением сказала Джери. — Только у него есть цифровая камера на мобильнике!
Полицейский офицер пробился сквозь толпу и оказался у машины. Он что-то сказал Люку. Люк благодарно ему улыбнулся, затем, пока офицер оттеснял особенно ярых фэнов, слез с машины. К сожалению, среди фэнов были сопрано и Трина.
— Всем привет, — сказал полицейский офицер, дав Люку возможность нырнуть в подъехавший лимо. — Шоу окончено. Давайте уступим дорогу транспорту.
Трина подбежала к нам. Она раскраснелась и выглядела огорченной.
— Видели? — сердито сказала она. — Он просто погрузился в этот лимо, не сказав никому ни слова! Я даже не получила автографа! И это после того, как помогала ему все эти дни…
— Помогала… — сказала я. — Да вы его чуть не искалечили!
— Это не я, — сказала Трина. — Это Карен Сью Уолтерс. Ты видела, как она пыталась заставить его расписаться у нее на груди? Хорошо, что тут не было ее мамы…
Я заметила, что, стоя позади нас, Скотт и Джери, похоже, снова вступили в перепалку. Я взяла Трину за руку и потащила ее в сторонку, чтобы не подслушивать.
— Джен, если я напишу Люку письмо, ты сможешь ПЕРЕДАТЬ ему? — спросила Трина. — Ведь вы же так сблизились, и он доверил тебе свою тайну.
— Трина… — Я покачала головой. Лимо двинулся со стоянки. И прекрасно, потому что несколько девушек облепили машину со всех сторон, пытаясь через затемненные стекла кинуть последний взгляд на героя. — Я не так уж хорошо с ним знакома… Он здесь только для того, чтобы наблюдать…
В этот момент люк в крыше лимузина открылся, и оттуда показались голова и плечи Люка. Девушки вокруг завопили и прыгнули к машине, будто хотели вырвать у него клок волос. Что, как известно, является одним из способов привязать парня к себе.
Я думала, что Люк собирается бросить в толпу несколько фотографий. Я думала, что он крикнет: УВИДИМСЯ, МАЛЫШКИ! или СПАСИБО, ДУРОЧКИ!
Но он этого не сделал. Вместо этого он окинул взглядом стоянку, будто что-то там забыл. Затем увидел меня и завопил:
— Джен!
Все головы обернулись ко мне.
— ДЖЕН! — Снова крикнул Люк. И в этот раз сопроводил крик жестом. — ИДИ СЮДА!
Я почувствовала, что стала красной, как вывеска «Чи-Чи».
Люк хотел, чтобы я поехала с ним в лимузине. Люк Страйкер хотел, чтобы я поехала с ним к закату солнца — ну, не совсем так, потому что было всего лишь три часа дня. Поехала с ним. В его лимо.
— О господи, — я услышала, как выдохнула Трина. — Вот-вот. Ты не так уж хорошо с ним знакома.