Принцесса на вечеринке | Страница: 50

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Но мне бы хотелось сказать что-нибудь та­кое. Просто я боялась того, что Лилли может сказать в ответ.

10 марта, среда, лестничная площадка третьего этажа

Сегодня мы, наверное, поставили рекорд нарушения школьных правил. Мы с Кенни во­обще прогуляли науку о Земле и встретились здесь с Тиной, чтобы вместе в последний раз перед завтрашним выступлением повторить танцы.

Кенни говорит, что он так волнуется, что его тошнит. И Тина тоже.

А я? По правде говоря, а говорить только прав­ду — отныне моя личная миссия в жизни — я так нервничаю, что меня того и гляди просто наизнанку вывернет.

Потому что сегодня мне предстоит сделать то, чего я никогда в жизни не делала. То есть поцеловаться с мальчиком.

Я хочу сказать, с другим мальчиком, не с Майклом.

Кроме него я ни с кем никогда не целова­лась... ну, за исключением Джоша Рихтера, но это не считается, потому что это было еще до того, как мы с Майклом стали встречаться. В общем и целом, сегодня я собираюсь изменить моему бойфренду.

Да, я знаю, что это не совсем измена, пото­му что это только спектакль, то есть мюзикл, и мы только играем роли, а по-настоящему мы друг другу не нравимся и все такое.

Новсе равно. Я буду целовать ДРУГОГО МУЖЧИНУ. Мужчину, с которым я совсем недавно, только в прошлое воскресенье, тан­цевала сексуальный танец. Перед моим бой-френдом.

Которому это не очень понравилось. Настоль­ко не понравилось, что он, похоже, со мной не разговаривает. Так что если он узнает про этот поцелуй, мне конец. На самом деле;

Даже если он не узнает, я-то все равно БУДУ ЗНАТЬ.

Ну почему я не могу отделаться от чувства, что я каким-то образом предаю Майкла?

Особенно, если — и это меня больше всего волнует — дело кончится тем, что мне это по­нравится. Я имею в виду, целоваться с Джеем Пи.

О господи, даже не верится, что я смогла это НАПИСАТЬ.

КОНЕЧНО, мне это не понравится. Я люб­лю только одного мальчика, и этот мальчик — Майкл. Даже если он сейчас и не отвечает на мою любовь. Я НИКОГДА не смогу получить удовольствие от поцелуя с другим парнем. НИ­КОГДА.

Господи, ну ПОЧЕМУ ОН МНЕ НЕ ЗВО­НИТ???????

10 марта, среда, представление

Он так и не позвонил.

В зале столько народу!

Серьезно.

Я не могу точно сказать, кто в зале, потому что бабушка не разрешает нам выглядывать из-за занавеса. Она говорит:

— Если вы видите зрителей, значит, и они вас видят.

Она говорит, что показываться зрителям в костюмах до начала спектакля — это непро­фессионально. Учитывая, что наша постановка — любительская, бабушка как-то уж слишком сильно настаивает, чтобы мы вели себя про­фессионально.

Но все равно я вижу, что в зале рядов двад­цать пять, и в каждом, наверное, двадцать пять мест, и все места заняты. Это получается... пять тысяч зрителей!

Ой, нет, подождите, Борис говорит, что все­го шестьсот двадцать пять.

Неважно. Народу все равно ОЧЕНЬ много. И ведь не может быть, чтобы ВСЕ они были на­шими родственниками. Я хочу сказать, в зале, по-видимому, сидят и ЗНАМЕНИТОСТИ. Пе­ред тем как выходить из дома и ехать в «Пла­зу», я зашла в Интернет и проверила: на бабуш­кино мероприятие в поддержку фермеров все билеты проданы. Всю неделю пожертвования от кинозвезд и рок-музыкантов в пользу фер­меров Дженовии, выращивающих оливы, ли­лись рекой. Наверное, бабушкин благотвори­тельный прием, вместе с нашим музыкальным вкладом в историю Дженовии, это на сегодняш­ний вечер то самое место, где будут ВСЕ.

Конечно, может, я ошибаюсь, но мне кажет­ся, я видела Принца, то есть артиста, ранее известного под именем Принц. Он только что требовал себе место возле прохода.

А РЕПОРТЕРЫ? Их просто морс! Они при­сели за оркестром и нацелили объективы так, чтобы начать нас фотографировать, как толь­ко поднимется занавес. Представляю себе зав­трашний заголовок в «Пост»: ПРИНЦЕССА ИГРАЕТ ПРИНЦЕССУ. Или, хуже того, ПРИНЦЕССА КЛАНЯЕТСЯ.

Б-р-р,

А учитывая, какая я «везучая», они вполне могут сфотографировать, как я целуюсь с Джеем Пи, и поместить на первую страницу именно ЭТУ фотографию.

И ее увидит Майкл.

И тогда уж он точно порвет со мной оконча­тельно.

Наверное, я ужасно поверхностный человек, если переживаю из-за того, что мой парень со мной порвет, в то время как он переживает, на­верное, самый болезненный личный кризис в своей жизни, и у него совершенно точно есть дела поважнее, чем думать о тупой подружке-школьнице.

И почему я вообще переживаю на эту тему, когда мне полагается полностью сосредоточить­ся на представлении? Во всяком случае, если верить бабушке,

За кулисами все УЖАСНО нервничают. Амбер Чизман в углу, чтобы успокоиться, делает какие-то разминочные упражнения из хапкидо, Линг Су выполняет дыхательные упраж­нения, которые она выучила на занятиях йогой. Кении ходит туда-сюда и бормочет под нос: «шаг-ладонь-перемена, шаг-ладонь-пере­мена. Джаз-руки, джаз-руки, джаз-руки. Шаг-ладонь-перемена», Тина повторяет с Бо­рисом его текст. Лилли просто сидит тихонечко одна, стараясь не помять платье с длинным белым шлейфом.

Даже бабушка, кажется, снова нарушила собственные правила и курит, хотя ела давным-давно.

Спокойным кажется только сеньор Эдуарде. Это потому, что он спит в кресле в первом ряду. Рядом с ним дремлет его жена, такая же древ­няя, как он. Они — единственные из зрителей, кого я успела узнать, до того как бабушка за­стукала меня подглядывающей в щелочку.

Занавес поднимут через две минуты.

Бабушка только что велела нам всем подой­ти к ней. Она затянулась сигаретой и сказала:

— Ну, дети, вот оно. Наступает момент ис­тины. Начинается то, к чему вел вас ваш упор­ный труд в течение той недели. Ждет ли вас успех? Или вы ударите лицом в грязь и выста­вите себя дураками перед родителями и друзь­ями, не говоря уже о знаменитостях? Только вам решать. Это зависит только от вас. Я сдела­ла для вас все, что могла. Я написала этот мю­зикл, возможно, прекраснейший мюзикл всех времен и народов, так что материал винить нельзя. Отныне вините только себя. Теперь ваша очередь, дети, пришла пора вам распра­вить крылья и взлететь. Летите, дети, летите!

Потом она сказала в рацию, которую никто из нас до этого момента даже не замечал:

— Бога ради, уже семь часов, начинайте же увертюру!

И заиграла музыка...

10 марта, среда, представление

О боже, им НРАВИТСЯ! Серьезно! Они в во­сторге! Никогда не слышала, чтобы зрители хлопали так громко! Они просто с ума сходят! И ведь мы еще не дошли до финала!

Все так хорошо играют! Борис не забыл ни одной строчки, он отлично спел песню полко­водца вестготтов.