Забрать их было совсем легко.
Ну, не в том смысле легко, что они были легкие, но со мной был Ларе, и мы поделили стопку на двоих. Я лихорадочно оглядывалась по сторонам, срочно пытаясь придумать, куда спрятать журналы так, чтобы Лилли их не нашла, потому что она же обязательно будет их искать. И тут мой взгляд упал на дверь мужского туалета.
Есть, туда мы их и спрячем! Лилли же не будет искать их в мужском туалете?
Итак, мы с Ларсом пошли туда с огромными кипами бумаги. Я едва успела заметить, что в мужском туалете СШАЭ нет зеркала над раковинами и нет дверей в кабинках (что, если хотите знать мое мнение, явная дискриминация по половому признаку, потому что мальчикам ведь тоже нужно уединение и они тоже хотят посмотреться в зеркало, например, волосы пригладить), и только после этого поняла, что мы не одни.
У одной из раковин стоял не кто иной, как Джон Пол Рейнольдс-Эбернети Четвертый и вытирал руки бумажным полотенцем!!!
— Миа?
Джей Пи посмотрел сначала на меня, потом на Ларса, потом снова на меня.
— А, привет. Что это вы затеяли?
Мы с Ларсом застыли. Я пробормотала:
— Ничего.
Но Джей Пи не поверил. Явно не поверил. Он кивнул на огромные стопки бумаги, под тяжестью которых мы с Ларсом оба сгибались.'
— Что это?
— М-м-м...
Я спешно пыталась придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение.
Но потом я вспомнила, что я же иду по пути правды и все такое, и во имя памяти доктора Карла Юнга я больше не должна врать.
Так что мне ничего не оставалось, как сказать:
— Честно говоря, это экземпляры моего рассказа, напечатанного в журнале «Розовая задница Толстого Луи», которые я выкрала из шкафчика Лилли и пытаюсь спрятать в мужском туалете, потому что я не хочу, чтобы их кто-нибудь прочитал.
Джей Пи поднял брови.
— Почему? Ты думаешь, твой рассказ никуда не годится?
Мне ОЧЕНЬ хотелось сказать «да». Но поскольку я поклялась отныне говорить правду, мне пришлось сказать:
— Не совсем. Дело в том, что я написала этот рассказ... гм… про тебя. Но задолго до того, как мы с тобой вообще познакомились. Рассказ ужасно глупый, его неловко читать, и я не хочу, чтобы ты его читал.
Джей Пи поднял брови еще выше.
Но было не похоже, чтобы он разозлился. На самом деле он выглядел так, как будто был даже немного польщен.
— Так ты написала про меня рассказ? — Он оперся о раковину. — Но не хочешь, чтобы я его прочитал. Да, понимаю твое затруднение. Но все-таки мне кажется, что если ты спрячешь журналы, пусть даже в мужском туалете, это не поможет. Тебе не приходило в голову, что Лилли просто попросит кого-нибудь сюда заглянуть? На месте Лилли я бы первым делом стал искать именно здесь.
После того как Джей Пи это сказал, я пошла, что он прав. Если я спрячу журналы в мужском туалете, это не помешает Лилли их найти.
— Что же мне тогда с ними делать? — заныла я. — Куда же мне все .это спрятать, чтобы она не нашла?
Джей Пи на некоторое время задумался, потом выпрямился и сказал:
— Идите за мной.
Он прошел мимо нас и вышел в коридор.
Я посмотрела на Ларса. Тот пожал плечами. Мы тоже вышли в коридор, пошли за Джеем 13и и увидели, что он показывает пальцем на... на контейнер для мусора. Один из тех, который я заказала. С наклейкой «Бумага, банки и бутылки».
Я поникла от разочарования.
— Сюда она обязательно заглянет, — заныла я. — Тут ведь даже на наклейке написано «бумага».
— Она ничего не найдет, — сказал Джей Пи, — если мы пропустим все через измельчитель.
Тут он взял бумажное полотенце, которым вытирал руки в туалете, и бросил в секцию контейнера, предназначенную для банок.
Измельчитель тут же заурчал, зажужжал и превратил бумажное полотенце в клочья,
— Voilа, — сказал Джей Пи. — Твоя проблема решена. Причем окончательно.
Но когда встроенный измельчитель затих, я посмотрела на стопку журналов у меня в руках.
И я вдруг поняла, что не могу это сделать. Просто не могу, и все. Как бы я ни ненавидела противную обложку, противное название и мой рассказ, который был под ним напечатан, я не могла уничтожить то, во что Лилли вложила столько сил.
— Принцесса? — Ларе немного передвинул в руках стопку журналов и кивнул в сторону настенных часов. — Скоро прозвенит звонок,
— Я... — Я посмотрела на розовую обложку журнала, потом на Джея Пи, потом снова на журнал. — Извини, Джей Пи, я не могу. Просто не могу. Лилли так расстроится... а у нее сейчас и без того очень трудный период. Даже если она сама этого не знает.
Джей Пи кивнул.
— Да ладно, я понимаю.
— Нет, — сказала я. — Думаю, ты не понимаешь. Рассказ, который я про тебя написала, он на самом деле глупый. То есть ДЕЙСТВИТЕЛЬНО глупый. А его все прочитают. И поймут, что он про тебя. Если честно, от этого по-дурацки буду выглядеть я, а не ты. Но они могут... ну, понимаешь, начать смеяться. В смысле, когда прочитают. А я не хочу ранить твои чувства, как не хочу ранить чувства Лилли.
— На твоем месте я бы за меня особенно не волновался, — сказал Джей Пи. — Я же одиночка, помнишь? Мне все равно, что обо мне думают другие. За исключением нескольких избранных человек.
— Тогда... — Я кивком показала на журналы, которые все еще держала. — Тогда ты не будешь против, если я верну их туда, откуда взяла, и в обеденный перерыв Лилли начнет их продавать?
— Нисколько, — сказал Джей Пи.
Он даже помог нам с Ларсом засунуть журналы обратно в шкафчик.
Тут зазвонил звонок, и все стали выходить из классов в коридор и пошли к своим шкафчикам, так что нам пришлось попрощаться, а то бы мы опоздали на следующий урок.
Самое печальное, что Лилли никогда не узнает, какую жертву принес ради нее Джей Пи. Все-таки она ему определенно нравится. Это же так ясно.
10 марта, среда, английский
Эй, ты волнуешься насчет завтрашнего вечера? Насчет нашей премьеры? Я ужасно волнуюсь!
Если честно, у меня как-то не было времени об этом подумать.
Правда? О боже, неужели у тебя по-прежнему никаких вестей от Майкла?
Нет.
Наверное, он хочет сделать тебе сюрприз и завтра после премьеры преподнесет тебе огромный букет роз.
Ах, если бы я жила в Тиналенде!
10 марта, среда, ланч
Я вошла в кафе и сразу увидела Лилли. Самодельная кабинка, самодельные вывески, на которых написано, что сегодня поступил в продажу первый выпуск нового школьного литературного журнала.