– Ты не понимаешь! – донесся до меня вдруг истеричный крик Мэри, и я вздрогнула. – Не понимаешь, я не могу, просто не могу!
– Почему? – Алекс, к моему удивлению, не отреагировал на крик даже легким повышением голоса.
– Я не хочу быть обязанной тебе – ничем!
– Ты думаешь, мне нужны твои обязательства, Мэ-ри? – растягивая по слогам ее имя, спросил он. – Совершенно не нужны. Я просто хочу помочь тебе – потому что Марго об этом попросила.
– Марго не понимает, что делает. Я очень люблю ее, очень ей благодарна за попытку помочь – но она не понимает, во что ввязывается и с кем собирается тягаться. Мой муж…
– Мэри, не старайся убедить меня в том, что твой муж близкий родственник Супермену. Поверь, я решал проблемы с куда более крутыми людьми.
– Очень смешно. Это ты не старайся убедить меня в своей исключительности – мне хватило твоих упражнений со мной в аське. Я дала себе слово больше никогда с тобой не связываться и не сталкиваться! Самым счастливым моментом в моей жизни стало твое исчезновение.
– Зачем ты врешь, Мэ-ри? Кого стараешься обмануть? Себя?
Снова воцарилась тишина. Я боялась дышать, чтобы не спугнуть их, чтобы дать возможность разобраться во всем, выяснить запутанные отношения, а главное, чтобы Алекс смог убедить Мэри в том, что он ей поможет – только он.
– Марго, свари кофе, – услышала я голос Алекса.
– Да, сейчас.
Я вошла в комнату с подносом, на котором дымились две чашки. Мэри плакала, вытирая слезы рукавом халата, Алекс, отвернувшись от нее, смотрел в окно и о чем-то думал.
– Поставь и выйди, – не оборачиваясь, велел он мне.
Мне вдруг стало отчаянно жаль мою девочку, я присела на край кровати и взяла ее за руку, но Алекс, резко повернувшись, поднял меня, как нашкодившую кошку, за воротник, и толкнул к двери:
– Ты не слышала меня? Я сказал – выйди!
– Я…
– Выйди отсюда! – заорал он, выталкивая меня из комнаты, и сам тоже вышел следом.
– Алекс, не дави на нее, ты же видишь – она напугана, ей плохо…
– Марго, я много раз просил тебя не указывать мне, что делать. Я не причиню ей вреда – но если она не прекратит упираться, я просто уйду.
– Чего ты добиваешься от нее? Скажи – я имею право знать.
– Имеешь. Я предложил ей уехать ко мне.
– Что?!
– Что слышала. Я предложил ей уехать ко мне – завтра. Сегодня оформлю бумаги, и можно улетать первым рейсом. Но эта… эта кошка цепляется за непонятные мне причины и отказывается.
Я молчала. Он прав – если Мэри поживет у него, ей ничто не будет угрожать, потому что кому придет в голову искать ее в Англии? Но с другой стороны… Это означало, что и я не увижу ее неопределенное время, не смогу позвонить, поговорить.
– Если я уговорю ее… ты позволишь мне? Позволишь поехать с вами?
Он, кажется, удивился – левая бровь чуть приподнялась, лицо приняло насмешливое выражение.
– Это зачем еще?
– Ты ведь сам говорил мне – помнишь? Ты сам говорил, что мы с ней одно целое, почему-то разорванное пополам. Это ты говорил, что ей досталась вся жесткость, решимость и сила, а мне – слабость и мягкость. Алекс, я не могу ее потерять, я умру.
– Ты умрешь, если я не увезу ее отсюда. А я не могу потерять никого из вас – ни ее, ни тебя.
– Ты… влюбился? – негромко спросила я, осторожно взяв его руку в свои и поднеся ее к лицу.
Он не удостоил меня ответом, долго смотрел в глаза, потом нагнулся и поцеловал – легко, словно мимоходом, – освободился из моих рук и пошел в спальню. Оттуда донеслось:
– Значит, так, Мэ-ри. У тебя есть два часа, чтобы все обдумать. Я вернусь, и ты скажешь мне, что решила. Хорошо подумай, девочка. И запомни – то, что ты решишь, ты решишь за двоих – за себя и за Марго. Постарайся решить так, чтобы не вынуждать меня жалеть о моем приезде. Терять Марго я не собираюсь, запомни. И если что, не пожалею никого – даже тебя.
Я сжалась от испуга – слишком уж жестоко прозвучали слова Алекса, слишком грубо и прямо. Я подкралась к двери и заглянула – они стояли у кровати, и Алекс, подняв голову Мэри за подбородок, смотрел ей в глаза. Она не отрывала от него взгляда, и по ее щекам катились слезы. Он легко провел пальцами, смахивая эту влагу, погладил ее по растрепанным волосам и повторил негромко:
– Хорошо подумай, Мэри. Я надеюсь на твое благоразумие.
Он развернулся и вышел, оттолкнув меня с дороги, а Мэри мешком свалилась на пол в обмороке. Я кинулась к ней, заливаясь слезами, и услышала с порога:
– Не реви, Марго. Она очнется и сделает все, как нужно.
Хлопнула входная дверь – он ушел.
Я вышла в коридор – там все еще оставался едва уловимый запах его туалетной воды, – зачем-то проверила замок на входной двери, потом вернулась в комнату – Мэри, очнувшись, сидела на полу, прислоняясь к кровати, и сжимала пальцами виски.
– Что, голова? – Я опустилась рядом с ней и заглянула в глаза.
Она не плакала больше, только помотала головой и пробормотала:
– Как в тиски зажали… что это было, Марго?
– Обморок.
– Это я поняла. Как он это сделал?
– Не пытайся понять, не надо. Скажи… ты подумаешь над его предложением?
Она вздернула брови, начала вроде нормальным голосом, но постепенно сорвалась в крик:
– Ты меня удивляешь, Марго. Как вы оба себе это представляете? Куда я поеду, с кем, к кому?! В качестве кого он меня туда повезет?!
– Мэри, Мэри, не кричи! – умоляюще заговорила я, перехватывая ее руки, безжалостно тискавшие край халата. – Он хочет помочь. И, главное, может – понимаешь? Он увезет тебя туда, где ни люди твоего Кости, ни он сам найти не смогут. Алекс – влиятельный человек…
– Пусть влияет на кого-нибудь другого! – отрезала она.
– Мэри! Я прошу тебя…
– Нет, Марго. Разговор окончен. Завтра я улечу в Сибирь.
– Нет!!! – Я вскрикнула так, словно мне в сердце вдруг вонзился огромный острый шип и разворотил все. – Я не отпущу тебя, я не могу тебя отпустить!
– Прекрати истерику, Марго. Я все решила. И верить в его бредни я больше не хочу – не хочу, понимаешь? Он достаточно потрепал мне нервы еще тогда, помнишь? Зачем ты дала ему мой номер телефона, номер моей аськи – зачем? Чего ты хотела добиться?
– Я хотела, чтобы ты была счастлива. Я знаю, он мог бы это сделать – никогда прежде я не видела, чтобы он так сильно рвался к кому-то.
– Рвался, говоришь? – насмешливо спросила Мэри, поднимаясь с пола. – Ну да… Рвался – до дури надышавшись коксом. Ты бы видела, что он мне писал, о чем со мной говорил! Хорошо еще, что и я в тот момент уже довольно регулярно употребляла, чтобы принимать все за чистую монету. А так – удачно вышло, могу списывать на собственную невменяемость!