Это было любимое Женькино занятие – полоскать в воде ее длинные волосы, намыливая их шампунем, перебирать мокрые пряди. Марину это всегда удивляло – кто бы мог подумать, что жестокий, злобный Хохол наедине с ней становится ручным, как болонка.
Утро ознаменовалось звонком Ромы Мальцева – он истерично кричал в трубку о том, что, оказывается, сместили его вовсе не за его личные качества, а… за близкое знакомство с мадам Коваль!
– Что, так прямо и сказали? – переспросила она, пребывая в полном непонимании.
– Представьте, Марина Викторовна! Ты, говорят, кормился у группировки Наковальни, ее интересы отстаивал, деньги бюджетные налево перегонял!
Это было по меньшей мере смешно – те средства, что город выделял команде, у Марины язык не поворачивался назвать громким словом «деньги», а уж о том, чтобы их куда-то перегонять, и речи никогда не было.
– Рома, не паникуй, ничего страшного…
– Да?! – взвился белым голубем на том конце провода Мальцев. – Это вам ничего страшного, а на меня, говорят, дело завели! О махинациях с бюджетными средствами и взятках!
– Ты его видел, дело это? Нет? Тогда и нечего блажить! – отрезала она. – А про взятки… Рома, мы же взрослые люди, давай не будем в прятки играть. Не в курсе, кого на твое место ставят?
– А мне оно надо? У меня земля под ногами горит, а вы про место разговариваете! – в Ромином голосе зазвучали истеричные нотки. – Что мне теперь делать?!
– Успокоиться! – посоветовала Марина проникновенно. – Я тебе точно говорю – никто никакого дела не завел и не заведет, кому ты нужен? Неужели не понимаешь, что не ты – конечная цель этой операции, а я? Это не тебя – это меня убирают из команды.
Повисла пауза, Мальцев переваривал полученную информацию, Коваль ждала. Молчание затянулось.
– Рома, ты жив?
– С чего вы взяли, Марина Викторовна, что вас хотят убрать? Даже речи об этом не было, – неуверенно ответил Мальцев, и ей вдруг что-то не понравилось в его тоне.
– Рома, у меня такое чувство, что ты что-то от меня скрываешь.
Любой человек, мало-мальски знающий Коваль, моментально насторожился бы и от этих слов, и от интонации. Любой – но не Рома Мальцев.
– Ничего я не скрываю! – с ненужной поспешностью выпалил он, подтвердив догадку.
– Ну тогда до встречи.
Она положила трубку, задумчиво вытянула из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой. Значит, все же было что-то, о чем Рома не хотел – или не мог – говорить. Не исключено, что ему предложили уйти временно, до тех пор пока в «Строителе» не появится новый президент. И Рома согласился, а теперь просто ищет повод расстаться с Мариной мирно. Вот это он зря.
Неслышно вошла Даша, принесла чай и, опуская поднос на стол, спросила:
– Обедать дома будете?
– А? Да, наверное, – рассеянно отозвалась Коваль, даже не совсем уловив смысл вопроса. – Женька где?
– Бегает.
– Марафонец… – пробормотала Марина, недовольная: когда Хохол нужен, его обязательно нет дома.
Внезапно ей пришла в голову еще одна мысль – а что, если и к Младичу подъехал кто-то с деловым предложением? Она ведь не видела и не слышала главного тренера с момента отъезда в Англию, мало ли что могло произойти.
Схватив телефон, стала лихорадочно набирать цифры номера, но голос оператора бесстрастно сообщил, что абонент временно недоступен. «Черт! А этот-то где?!» Дом превратился в телеграф – Марина позвонила Кольке в Москву, пытаясь узнать, не осведомлен ли племянник о планах господина Младича. Колька немного успокоил:
– Мариш, так он в Москве, с женой праздники проводит, вернется тридцатого января. Мы ж сборы с первого февраля планировали, уже все забронировано – билеты, гостиницы. Я пригласил на просмотр шестерых новых игроков, Младич одобрил вроде.
Марине немного полегчало…
– Коленька, ты-то как? Как нога, заживает?
– А, ерунда, все в порядке, не переживай. Ребра только болят немного, а так… – весело сообщил племянник. – Слушай, а что у вас с батей произошло? – вдруг резко сменил он тему разговора, и Коваль даже не сразу нашлась что ему ответить.
– Маленькое недоразумение. Но ты не лезь.
– Я не лезу, но он пьет по-черному, раньше не было такого, – понизив голос, сказал Колька. – Уже не знаю, как на него повлиять, – ничего не слушает, высаживает за вечер литр водки, на работе отпуск взял, там все равно служебное расследование, от дел отстранили. Хоть бы дед приехал, поговорил с ним.
– Я попробую отправить его домой, но на успех не рассчитываю, – честно призналась Марина. – Тут такое дело… Я, видишь ли… приболела немного, так он волнуется, старается быть рядом.
Чистая правда – все дни, что она провела в постели, отец не отходил от нее, просиживая рядом сутки напролет, только ночевать уходил в гостевую спальню. Марине иногда было смешно – она, взрослая женщина, чувствовала себя маленькой девочкой, заболевшей ангиной, возле которой постоянно находится заботливый папочка. Но на все ее протесты и возражения отец только качал головой:
– Я никогда не сидел возле твоей кровати, когда ты болела…
– Так и никто не сидел – матери некогда было…
– Ну вот и не лишай нас обоих удовольствия! – смеялся он, похлопывая ее по руке.
Так что пытаться заговорить с ним об отъезде было делом безнадежным. Но Марина все же решилась и пошла в гостиную, где отец смотрел какой-то из многочисленных сериалов «про хороших бандитов и плохих ментов», как он сам это классифицировал. Увидев ее, он обрадованно улыбнулся:
– Как дела, детка? Хорошо выглядишь.
– Да я и чувствую себя прилично.
Она уселась на диван, подобрав под себя ноги, и спросила напрямик:
– Папа, я понимаю, это прозвучит странно и даже где-то по-хамски, но ты не хотел бы поехать домой?
Привыкший уже к ее прямолинейным высказываниям отец не особенно удивился:
– Что, надоел, загостился?
– Нет, что ты! Просто… я сейчас с Николаем разговаривала, там у Димки проблемы на службе. Ну и братец не вынес – запил, видимо, это у нас с ним семейное проклятие, чуть что – в бутылочку заглядывать, – попыталась пошутить Марина. – Я и подумала, что, может, тебе лучше быть с ним рядом, а то вдруг…
– Мариша, – мягко перебил отец. – Дмитрий – не ребенок, он уже давно умнее меня, а потому давать советы и подставлять ему плечо я больше не стану. Его неприятности на службе не вчера начались, и даже не в тебе там дело, ему уже давно предлагали уйти, но он все упирался. Так что твое появление – просто удобный повод, чтобы его сместить.
– Папа, но…
– Не надо «но», – снова осек родитель, подавшись вперед, ближе к ней. – То, что он пьет, – тоже не новость, он всегда этим отличался, и я устал объяснять ему очевидные вещи. Ты предлагаешь мне прочесть ему лекцию о вреде алкоголя? И давай не будем больше касаться этой темы, хорошо? Если мое присутствие тебе чем-то мешает, скажи – и я без обид уеду, но не прикрывайся заботой о Дмитрии, особенно после того, что сама ему сказала, помнишь?