– Моя родная... – шептал он, прижимая ее к влажной груди и поглаживая по спине. – Девочка моя...
И это слово уже не напоминало о Егоре, не заставляло страдать от боли и осекать забывшегося Женьку. Все проходит...
* * *
Мирная и размеренная деревенская жизнь действовала на Марину благотворно. Она стала спокойно спать ночами, не вскакивая и не вздрагивая от кошмаров, перестала кричать по поводу и без, прекратила нервно прикусывать губу в разговоре. Хохол был вне себя от счастья – ему вообще намного легче и лучше было здесь, в удаленном от города месте. Только тут он себя чувствовал настоящим мужиком, хозяином. Любая деревенская работа горела в его татуированных ручищах, за что бы он ни взялся, все выходило споро и ладно. Даша только головой качала, удивляясь:
– Вот уж не подумала бы, что ты, Женечка, такой трудяга!
– Ой, да ладно тебе! – отмахивался Хохол, орудуя топором и раскалывая чурки, сваленные у дровенника. – А то я там, дома, ничего не делал никогда.
– Ну разве снег от гаража откидывал да на стол – со стола, и то только для Марины Викторовны.
– А для кого ж мне еще-то? – поправляя рукой не так вставшее полено, пробормотал он. – Нет у меня больше никого.
Марину тоже забавляли хозяйственные способности любовника, открывшиеся еще в прошлый приезд и теперь заново расцветавшие. Но она молчала, считая неуместным и неправильным подтрунивать. Она понимала, что Женька нашел для себя отдушину и теперь доволен жизнью. Он – главный, он принимает решения, все не так, как обычно: Марина сказала – и все побежали исполнять. Она и сама старалась по мере сил подыгрывать, интересовалась его мнением, что-то спрашивала, советовалась. Правда, все это касалось лишь бытовых мелочей: что на обед, стоит ли вести на улицу Егора... Но и это здорово возвысило Хохла в собственных глазах. Он почти поверил в то, что глава в их импровизированной семье все-таки он, а не его такая любимая, но порой такая невыносимая женщина.
* * *
Как-то с утра вдруг позвонил Барон и сообщил, что в «Империи» налоговая полиция устроила проверку. Марина удивилась:
– С чего?
– Так знал бы прикуп! – вздохнул управляющий. – Такой шмон устроили – не дай бог! Все перевернули, документы перерыли, бардак, блин!
– Мне пора возвращаться, – захлопнув крышку мобильника, сказала Марина, коротко взглянув на сидящего рядом Хохла. – Иначе весь мой бизнес пойдет прахом. Чувствую, за меня решили взяться по линии ОБЭПа. Надо Ворону звякнуть, выяснить, что вообще в городе происходит.
Разговор с Вороном внес некую ясность. Оказывается, в его конторах тоже прошли проверки.
– Обложили нас, красотуля, – заключил Ворон. – Ты-то как?
– В порядке. Зажило, как на Жучке, – хохотнула Коваль. – Значит, пора мне домой, кончился отпуск.
Собираться стали сразу, не откладывая. Марина решила все же оставить Дашу с ребенком и охранником в деревне, чтобы обезопасить и Егорку, и себя. Дарья, разумеется, всплакнула – не хотела отпускать хозяйку одну, беспокоясь за ее здоровье, но Хохол быстро прекратил «бабьи вопли», как он это назвал:
– Что ты причитаешь? Она ж не одна, я с ней!
– Да разве ж ты так-то, как я, присмотришь? – вытирая платочком глаза, возразила Даша. – Ты мужик!
– Все, я сказал! Это ненадолго, может, пару недель еще, – цыкнул Женька. – Потом вернешься и заколебаешь ее своей заботой, а пока – пацан у тебя, гляди, чтоб чего не вышло!
* * *
Никаких официальных заявлений, никаких штрафных санкций по поводу проведенной проверки в «Империи удачи» не последовало. Но и извинений за причиненные неудобства Марина тоже не дождалась, да не особенно и рассчитывала, конечно. Коваль с Бароном подняли все связи, однако причины проверки так и не выяснили.
Все это было странно, необъяснимо – с чего бы вдруг? Марина всегда старалась вести легальную часть бизнеса таким образом, чтобы не вступать в противоречие с законодательством – так научил ее покойный Мастиф. Это было вполне оправданно – к чему лишние проблемы? А так – как в рекламе: «заплатил налоги и спи спокойно». Кроме того, Марина, не афишируя этого, помогала областному детскому дому – маленькому, некогда обветшалому и совсем нищему. Теперь же, во многом благодаря ее поддержке, у ребятишек появилось новое здание с большим количеством комнат и кабинетов, компьютерный класс, которому могла позавидовать лучшая городская гимназия, да много еще чего. Сама Коваль туда не приезжала, чтобы не вызывать ненужных разговоров, однако какой-то пронырливый журналист ухитрился докопаться до источника внезапного благополучия захолустного детдома. Он раструбил об этом на всю область, сопроводив статью фотографиями и непрозрачными намеками на то, что госпожа Коваль решила таким образом «замазать дыры на фасаде своей попорченной репутации», как изволил изящно выразиться автор. Надо ли говорить, что Хохол тайком от Марины отыскал любителя витиеватой словесности и весьма доходчиво объяснил, что не стоило делать подобную рекламу, особенно если об этом никто не просил. Журналист отлежал в отдельной палате больницы, оплаченной из Женькиного кармана, около месяца, а потом уволился и растворился где-то не то на Дальнем Востоке, не то на Таймыре...
В городе было тихо, словно никто и не заметил недавних кровавых событий. Молчали и журналисты, и милиция, как будто ничего не произошло. Марина была довольна, а Хохол мрачно предрекал новый виток, считая, что все это лишь затишье перед бурей.
* * *
– ...Женька, думаю, можно Егора забирать. – Марина курила, наслаждаясь теплым воздухом и яркими лучами солнца. – Все тихо, никаких проблем...
Они пили кофе, сидя за маленьким столом на балконе, позади Хохла развевалась над открытой дверью раздуваемая сквозняком штора. Женька то и дело отбрасывал ее назад, но при малейшем порыве ветра тонкая ткань снова вздувалась парусом над его головой.
– Закрой дверь, – посоветовала Коваль, устав наблюдать за этим единоборством. – Так что ты молчишь? Я предложила забрать ребенка.
– Слушай, ну что ему делать здесь? – Хохол закурил и посмотрел на нее почти умоляюще. – Там воздух, деревня...
– Да, а здесь казематы и выхлопные газы! – усмехнулась Марина. – Жень, я соскучилась...
Хохол недовольно поморщился и покачал головой – он терпеть не мог, когда в Коваль просыпалась наседка. Он не разделял ее желания вернуть сына домой еще и потому, что опасался мести со стороны абреков. Совсем недавно Гена, оправившийся после ранения, шепнул ему, что слышал в городе разговоры о младшем брате Ашота, уцелевшем в ходе разборок. И это было плохо, очень плохо: не оставляют абреки «кровников». Мало того, что он, Хохол, постоянно переживает за безопасность самой Марины, так она собирается еще и ребенка притащить из деревни, где о нем никто не знает, сюда, под прицелы!
Он уговаривал ее весь день, и по дороге в офис, и потом, во время обеда в ресторане, и на стадионе, где Коваль внимательно наблюдала за тренировкой команды... И в конце концов она не вынесла натиска, согласилась с его доводами, хотя Женька и заметил тень недовольства на красивом, надменном лице. Но с души свалился камень – в ближайшее время Коваль не заговорит о сыне, значит, одной проблемой меньше.