– Ты хотел сказать «лесбище», да, Егор? – хохотнула Ветка. – Так успокойся – мы еще и не начали…
Хохол быстренько подхватил упирающуюся ведьму на руки и унес в гостевую спальню от греха подальше – предсказать реакцию Егора на это ее высказывание не взялась бы даже Марина. Проводив его взглядом, Егор протянул жене руку.
– Вставай, идем в спальню! – но она уперлась, потеряв остатки разума, мозги, залитые текилой, отказали совершенно.
– Не смей мне приказывать, понял? Если я решила сделать что-то, то я и сделаю, и никто не помешает, даже ты! Сегодня я хочу напиться в дрова и напьюсь!
– Да куда уже дровенее-то?! – возмутился муж, присаживаясь рядом с ней на шкуру. – И так не соображаешь ничего, завтра умрешь от похмелья.
– Не надейся на это! – отрезала Марина, делая очередной глоток. – Я не отступлю так просто, не отдам тебя никому!
– Господи, когда ты угомонишься, Коваль? – тяжело вздохнул он, погладив ее по голове. – Я никуда не денусь от тебя, родная моя, не стоит терзать себя ненужными переживаниями. Нет у меня никого на этом свете, кроме тебя…
– Нет, ну, ты и наглец, Малыш! – Ее возмущению предела не было, да плюс к тому оно подогревалось сорокашестиградусным напитком. – Тогда что я видела у тебя в офисе? Вот эта хренова блондинка – она кто?
– Референт.
– Ты что, блин, дурой меня считаешь?! – заорала Коваль, швырнув стакан в стену. – Я не об этом спросила, и ты это знаешь!
– Может, мы не будем обсуждать это под пьяную лавочку?
– Будем, я сказала!
Ее пьяная настойчивость вывела Егора из себя, он вскочил, схватил Марину за руку и рывком поднял на ноги:
– А я сказал – базар кончай! – Он перекинул ее через плечо, как тряпичную куклу и понес в спальню, на ходу увесисто шлепнув по заду. – Спать, я сказал!
Декабрь выдался снежный и холодный, а за городом так и вообще настоящая зима стояла – охрана замучилась счищать по утрам снег с дорожек и отгребать от гаражей снежные кучи.
Через три дня Егору исполнится сорок шесть, и Коваль думала об этом, стоя у окна и глядя, как во дворе Хохол растирается снегом после пробежки. Отмечать Егор ничего не собирался, в последнее время вообще стал какой-то нервный, орал на всех, включая жену, но о причинах не говорил. Его партнеры по корпорации решили сами устроить банкет. Марина поддержала, но опасалась реакции мужа, которую предсказать стало сложно.
«О господи, а про наряд-то я и забыла совсем с этими заморочками!» – вдруг вспомнила она. Все, что у нее есть, годилось только для повседневной носки, а вечерние платья Марина уничтожила как класс сразу после того, как обзавелась тростью – глупо надевать платье в пол, когда ноги не держат. Но этот банкет – совсем другое дело, не могла же она появиться на дне рождения мужа в джинсах и водолазке – не поймут Егоровы партнеры. Предстояла утомительная поездка по магазинам, чего неправильная Коваль терпеть не могла.
Вздохнув, она начала собираться. Вошедший Хохол удивленно уставился на хозяйку:
– Мы куда-то едем?
– Прогуляемся по магазинам – мне надеть нечего.
– А ты ничего не надевай – все равно снимет! – ехидно отозвался телохранитель, усевшись в кресло.
– Заколебал! Я же не прошу у тебя совета, в чем идти, я просто сказала, что мы едем по магазинам. Что за привычка пререкаться?
– За то и страдаю. Помочь? – спросил он, видя, как она не может дотянуться до застежки блузки на спине, и подошел сзади, положив руки на плечи.
– Забылся? – спокойно поинтересовалась Марина, не шелохнувшись даже.
– Да, забылся, – его губы коснулись ее уха, обдав горячим дыханием.
– Так будь добр, вспомни.
Застегнув непокорную пуговицу, Хохол отошел от Коваль, уставившись в окно.
– Прекрати страдальца изображать, поехали! – приказала она, беря трость и опираясь на нее.
– Как скажете, хозяйка!
Если бы не нужда, ни за что Марина не согласилась бы на эту каторгу, и раньше-то не особо любила походы по магазинам. Имея чутье, она почти сразу и безошибочно могла найти нужную вещь и не проводить за этим занятием много времени, а уж теперь и подавно раздражали ее бестолковые продавщицы, пытающиеся навязать свой вкус. Вернее, его отсутствие. Странное дело – чем дороже ценник в бутике, тем хамовитее и безвкуснее в нем продавцы, просто рок какой-то! Марина же четко и ясно объяснила, что нужно, неужели так трудно просто выслушать и попытаться вникнуть в суть просьбы? «Блин, надо было ствол прихватить для скорости процесса!»
Наконец в седьмом по счету магазинчике попалась более или менее толковая девочка, быстро отыскавшая именно то, что Коваль просила, – узкие черные брюки с низким поясом и блузку из органзы, совершенно такую же, как была у нее когда-то, только черную, а не белую. Примерив все это, Марина осталась довольна и позвала Хохла, чтобы оценил.
– Зачем тебе мое мнение, ты Малыша спроси потом!
– Не хами! Я у тебя хочу спросить. Нравится?
– Мне все нравится, – буркнул он. – А под эту тряпку ничего не положено надевать?
Тряпка стоила восемьсот баксов, чистое безумие, и надевать под нее лифчик Коваль считала кощунством, но что понимал в таких вещах ее уголовник? Марина кинула на него возмущенный взгляд и повертела у виска пальцем:
– Ты больной? Конечно, нет!
– Значит, работенки прибавится! – констатировал он. – Один могу не успеть, придется брать Данилку.
Она захохотала, понимая, что именно имеет в виду телохранитель – проще выйти голой, не так шокирует публику.
Оставалась единственная проблема – туфли. Носить любимые шпильки Марина теперь не могла, а других не признавала, но что делать, придется пожертвовать имиджем ради здоровья. С этим пошло веселее – черные, баснословно дорогие лодочки без каблука она нашла сразу, просто взглянула на стойку и поняла – они. Вот и все, прическу и макияж сделают девчонки из «Бэлль». Коваль могла проводить огромное количество времени только в салонах нижнего белья, не понимая, как женщины гуляют по магазинам сутками.
Нагрузив Хохла пакетами, на что он недовольно фыркнул, мол, не по понятиям, Марина, пропустив это мимо ушей, велела Юрке ехать в офис.
– Ты можешь хоть раз проехать мимо этого места, а? – спросил телохранитель, забросив в багажник покупки так, словно это были китайские шмотки, а не дизайнерские вещи.
– Нет, не могу, я соскучилась по Розану! – засмеялась Марина.
– Да, что-то он целых три часа не звонит и помощи не просит! Наверное, ничего не случилось!
– Прекрати, чего ты сегодня меня цепляешь? – возмутилась она, и Хохол, подняв перегородку, повернулся к ней и зашептал:
– Потому что видеть не могу, как ты стараешься угодить ему! Чертов банкет – все будут пялить на тебя глаза, завидовать Малышу и слюни пускать, а я…