– Вообще-то он сильно переживает… – покраснел Савельев, и Белла поняла почему: Руфина. Савельеву было стыдно перед Беллой за невоздержанного Пасечника, который так скоро мог позабыть ее. Они понимали друг друга без слов.
Затянувшееся молчание прервал Володарский:
– Николай Васильевич, сначала мы все вместе позавтракаем, а потом я введу вас в курс дела. Надеюсь, вам не надо объяснять, что все, что вы услышите в этих стенах, должно остаться между нами.
– Естественно, иначе бы меня сюда не пригласили… – Белла видела, как нервничает Савельев в присутствии губернатора. Он, конечно же, и представления не имел, рассказала Белла Володарскому об их совместных усилиях, направленных на поиск убийцы Макса, или нет, а потому изо всех сил старался держаться нейтрально.
– Петр Филиппович, – Белла решила взять инициативу в свои руки, – мне будет удобнее самой ввести Николая Васильевича в этот самый курс дела, – она чуть нервно рассмеялась, – поэтому сразу после завтрака я расскажу ему то, что считаю необходимым, а уж решать, как справиться с моими проблемами, мы будем потом общими усилиями…
За столом прислуживал Скандинав. Белла смотрела из окна дома на скучающих возле ворот охранников и чувствовала себя переутомленной. Володарский же, наоборот, выглядел превосходно. Но каким бы хорошим ни было его настроение, общаясь с немного оробевшим в столь необычной ситуации Савельевым, он не допускал и доли панибратства, держался достаточно высокомерно, а если и шутил, то делал это с явным чувством превосходства. Его громкий и сочный голос отдавался эхом по всему дому, а высокая массивная фигура загораживала пол-окна. Копна пепельных, с проседью, волос придавала ему довольно моложавый вид, умные глаза смотрели на Савельева – с иронией, а на Беллу – с величайшей нежностью.
Савельев же вообще старался не поднимать головы от тарелки, казалось, он был чрезвычайно увлечен цыпленком. Белла улыбнулась, вспомнив их ужины в квартире Пасечника, когда они втроем: Григорий Александрович, Белла и Савельев – отдавали дань кулинарным способностям Зины.
Володарский, как и обещал, оставил их вдвоем, а сам в сопровождении своего заместителя, приехавшего за ним на белой «Волге», отправился в город.
– Белла, позвоните мне, когда вы закончите разговор, – сказал Володарский перед уходом и незаметно для Савельева послал ей воздушный поцелуй.
* * *
– Белла, я предлагаю вам пройтись, – сказал Савельев сразу же, едва машины губернатора съехали со двора, – подышим свежим воздухом, а заодно и поговорим…
Белла и сама хотела предложить ему прогулку, поскольку не была уверена, что в гостиной нет подслушивающих устройств. И хотя она не собиралась ничего скрывать от Володарского, все же ради Савельева стоило быть осторожной. Это ей, Белле, было позволено практически все, а уж какие отношения сложатся между губернатором и следователем прокуратуры по особо важным делам, зависело теперь во многом от них обоих: Николая и Беллы и от того, как Володарский оценит (со слов Беллы, конечно) работу Савельева.
Белла позвала Скандинава и попросила проводить их за ворота, где начинался сосновый бор.
– Красота-то какая, слева лес желтый с розовым и красным, а здесь все как всегда – зеленое, пахучее и древнее… – Савельев шел рядом с Беллой по лесной тропинке и смотрел вверх, на раскинувшееся над их головами ярко-синее небо, пронизанное солнечными лучами.
– Николай, я уверяю вас, что ЗДЕСЬ «жучков» нет, – рассмеялась Белла, – а потому предлагаю немедленно приступить к делу.
– Белла, что случилось? – Савельев сразу же перестал любоваться лесным ландшафтом и взял ее за руку. – Черт знает что такое получается: ты исчезаешь в неизвестном направлении, затем звонишь из Москвы Грише, спрашиваешь про Макса…
– Давайте не будем об этом… Я изо всех сил стараюсь понять, почему вы мне тогда ничего не сказали о том, что человек, назвавшийся Максимом Лерманом, вылетел из нашего города в Москву в полночь 15 июля? Думаю, что из гуманных соображений, но с другой стороны: мы ведь искали УБИЙЦУ Макса, который, как выяснилось, был живой! Потрудитесь объяснить, в чем тут дело.
– Я не хотел тебя расстраивать… К тому же неизвестно было, действительно ли вылетел именно твой муж. А вдруг это был кто-то другой, тот, кто как раз и убил Макса? Кроме того, вспомни, в каком состоянии ты тогда была? Разве можно было в тот момент травмировать тебя такими новостями?
– А когда вы меня в морг возили, тогда не боялись травмировать?
– Я хотел заставить тебя быть более осторожной…
– Знаете, Николай Васильевич, по-моему, мы говорим не о том. Давайте для начала пройдемся по нашему списочку, и вы мне расскажете, что у вас нового… Первыми у нас были Исхановы. Вы кого-нибудь нашли? Что-нибудь прояснилось?
Савельев покачал головой.
– Понятно. Теперь Сосновская. Вы побывали в том борделе, куда она возила Лену?
– Побывали. Там вроде бы косметическая лечебница, а внизу – ателье. Все документы в порядке. Но то, что там бордель, – совершенно ясно. Прижали нескольких девчонок, они в один голос твердят, что всем заправляла Сосновская и человек по кличке Оса. Мы пытались составить его фоторобот, если хочешь, я могу тебе его показать… – Савельев порылся в кармане и достал смятый листок бумаги с изображением гориллоподобного парня. Белле этот рисунок ни о чем не говорил.
– Не густо. А что с Парсамяном?
– Вроде бы все прояснилось. Цветкова с перепугу, когда немножко пришла в себя, рассказала, правда, ужасно путанно, что Гарик ее просто подвозил, что он пытался ее поцеловать, но она попросила его купить ей банку пива и орешки. И все. В квартире Цветковых, под подушкой Ирины, обнаружили ее нижнее белье со следами спермы убитого ею же Олега Караваева. Экспертиза показала, что Цветкова уже несколько месяцев жила с Караваевым половой жизнью… Далее обнаружилась масса интересных деталей, суть которых сводится к главному – Парсамян невиновен.
– Неужели его отпустили?
– Отпустили. И Снегина отпустили. Но это, как говорит Гриша, целиком и полностью твоя заслуга. Что касается его самого, то он звонил адвокатам Снегина, и они выплатили практически все деньги… Но сам Снегин сейчас лежит в больнице: сердце…
«Неужели Володарский отпустил Снегина? Но Володарский мог это сделать лишь с подачи Вагнера… Должно быть, после звонка Пасечника адвокаты сообщили Вагнеру о фирме «Берлин-Инвест». Ее детская шалость помогла выручить из беды порядочного человека».
– …А что касается Иванова, который якобы дал Снегину взятку в размере десяти миллионов рублей, то на него уже столько навешали собак, что он, разозлившись, признался на суде, что крапленые деньги он всучил Снегину по указке одного из руководителей местного ФСБ… Словом, каша заварилась густая. Но я рад за Снегина…
– А что с Ямщиковым? Не нашли убийцу?
– Нет. Мертвое дело.
– А про Линева ничего не слышно?