– Лиза, это Алексей… Я хотел спросить, тебя не вызывали опознавать труп той женщины…
– Вызывали, – ответила Лиза убитым голосом, и Алексею показалось даже, что она пьяна.
– Вызывали?
И только теперь до Алексея дошло, насколько нелепым, страшным и непонятным выглядел в глазах портнихи его звонок и просьба не узнать Эмму. Он вдруг представил себе тихую, уютную комнату портнихи, большой раскроечный стол, заваленный кусками материи и лекалами, яркую лампу, освещающую швейную машинку, и склонившуюся над ней Лизу. Раздается телефонный звонок, она берет трубку и не сразу узнает по голосу мужчину, а когда узнает, удивляется. С чего бы это вдовцу звонить бывшей портнихе своей погибшей жены? И вдруг этот вдовец, с которым она едва знакома, просит ее в случае, если ее попросят опознать труп женщины, ни в коем случае не узнавать в нем Эмму Майер, потому как это не она, это другая женщина, но очень похожая… Он и сам сейчас не смог бы вспомнить дословно, о чем он ее просил. Но пообещал за то, чтобы она не узнала Эмму, целых двести долларов. Спрашивается, за что? Ведь если поверить ему, что это не Эмма, а просто похожая на нее женщина, то Лиза поняла бы это так же скоро, как и муж. Ведь кто, как не портниха, знает лицо и тело своей клиентки? Другими словами, она и так не узнала бы ее… Но раз позвонил вдовец и пообещал ей ни за что двести долларов, значит, там, в морге… Эмма… Но ведь она же согласилась! Может, ей на тот момент позарез были нужны деньги, а может, ей вообще все равно, за что и от кого получать деньги?
По лицу его заструился пот. Лиза Гусарова. Как же он мог забыть о ней?
– Значит, вас вызывали… И что же?
– Я сказала, что это не Эмма.
– Да?.. Вы так сказали… Но ведь это на самом деле не она…
– Может, рост такой, как у нее, белая кожа… Словом, это не она, чего говорить-то…
– Я должен вам деньги.
– Как хотите… Я, если честно, ничего не поняла. Но от денег не откажусь. У меня долги. К тому же я потратилась на такси. Думаю, вы решили заплатить мне за то, что именно по вашей инициативе они обратились ко мне. Вы ведь дали им мой телефон?
– Да, да… Лиза, пожалуйста, если хотите деньги прямо сейчас, то приезжайте ко мне, я, к сожалению, не могу отлучиться, жду одного человека… А если можете подождать, то завтра я сам их привезу вам… Как вам удобно?
– Лучше привезите сами, я очень занята и тоже жду клиентку…
Он положил трубку и вытер ладонью пот с лица. Его знобило. В комнате было совсем темно. Где Анна? Что еще случилось? Разговор с Лизой окончательно опустошил его. Он встал и подошел к окну, открыл его и вдохнул холодный, морозный воздух. Включил свет и достал из буфета бутылку вина… «Хочешь выпить вина?» Он закрыл глаза и вспомнил эту прекрасную молодую женщину, так жадно целующуюся и словно спешащую жить. Она благоухала, как роза, и источала здоровье. Он тогда сразу же возбудился, представив, как он станет раздевать ее, обнимать, ласкать… Она великолепно смотрелась в том синем роковом платье, оно было словно специально сшито на нее… «Нет, я не люблю вино. Если бы водочку предложил, не отказалась бы. А от вина у меня болит голова. К тому же в магазинах полно подделки…» Легкая в разговоре, веселая, соблазнительная, она могла бы сделать счастливыми великое множество мужчин. Ее тело продавалось и покупалось, ей нравилось заниматься тем, чем она занималась. «Но у меня дорогое вино, французское…» – «Все равно. Знаешь, я могу и без вина. Скажем так: я опьянела от твоих рук, от тебя, от твоих подарков, от этого платья… Тебе не жалко дарить мне его? Что скажет твоя жена?» Вот они, эти слова, которые подтолкнули его к действию. Он понял, что если ей удастся еще раз соблазнить его, то все его планы рухнут… Надо было действовать, и действовать немедленно, пока она была здесь, в этой квартире… «А с чего ты взяла, что это платье принадлежит моей жене?»
Это тоже входило в правила игры. Параллельная жизнь. Этому научила его Эмма, и он согласился принять эти правила. Раз существовало две Эммы (одна та, что жила рядом с ним, варила ему по утрам какао и гладила его рубашки, позволяла ему время от времени иметь ее как жену, как женщину, и другая Эмма – та, которая носила дорогую одежду и бриллианты и спала с другим мужчиной, не позволяя прикасаться к себе своему законному мужу), то почему бы не существовать и двум Алексеям? Один Алексей жил чувствами, другой – разумом. А почему бы и нет? Один Алексей знал теперь все о своей жене и расплачивался за это бессонными ночами, другой – не знал ничего, кроме того, что его жена погибла в автокатастрофе и похоронена, а он решил начать жизнь с ее сестрой. Жизнь продолжается… И все же, именно на Анне замыкаются сейчас линии судеб обоих Алексеев. И именно от нее сейчас зависит, каким он останется до конца своих дней…
Где она? Где? Почему не звонит?
А может, ему все это приснилось? И смерть Эммы, и то, что произошло с ним и Анной?.. Сейчас раздастся звонок в передней, Алексей откроет дверь и увидит Эмму, живую и здоровую. На лице ее будет играть яркий румянец, а пунцовые губы приоткроются в немного виноватой улыбке и покажут ряд белоснежных зубов. Ее взгляд скажет ему: извини, что я так счастлива, что от радости жизни у меня кружится голова и мне хочется петь и танцевать… Так что же лучше? Видеть Эмму, такую радостную от встречи с другим мужчиной, или видеть ее портрет на мраморном памятнике на кладбище? Ему не хотелось ни того, ни другого. Он хотел, чтобы на пороге возникла та Эмма, которую он знал до того, как она перешла грань, позволившую ей превратиться из покорной жены в чужую, принадлежащую другому мужчине женщину.
В передней действительно раздался звонок. Анна! Наконец-то! Алексей бросился открывать. Но на пороге увидел Гарманова. Он по его лицу сразу понял, что случилось что-то страшное, необратимое.
– Хорошо, что вы дома, – сказал Гарманов каким-то неестественно тихим голосом.
– Где Анна?
– Мужайтесь, Алексей, она там же, где и ваша жена… Если вы сейчас поедете со мной, то сможете опознать сразу двух сестер Майер… Вы ничего не хотите мне рассказать?
Меня разбудил телефонный звонок. Он мурлыкал в тишине гостиничного номера, как механический кот. Светящаяся панелька мобильника лежала прямо на подушке. Это был Вадим, он сказал, что едет ко мне в гостиницу. Я спросонья все же успела спросить его о главном: не ищут ли меня? Он успокоил, сказав, что все улажено и меня никто не ищет. «Тело увезли, я даже успел помыть пол и оставил открытым окно на кухне…» Значит, прошло много времени с тех пор, как я покинула свою квартиру, как сбежала. В квартире успело побывать много людей, среди них работники прокуратуры, врач, эксперты, фотографы… Мою квартиру анатомировали, как труп. Но главное, что меня там в это время не было.
Вадим появился через полчаса с пакетом продуктов. По телефону он попросил принести в номер чайник с кипятком и чашки.
– Ты, бедолага, наверное, с голоду тут умираешь…
Я видела, как он устал. Глаза его потемнели, лицо побледнело, на щеках выступил румянец, какой бывает при температуре. Было три часа ночи. Мы сели за стол, Вадим сделал бутерброды, приготовил чай, почистил апельсины, и мы молча поужинали. Мне казалось, что я понимаю его без слов. Конечно, он виделся с Алексеем, которому сообщил об убийстве свояченицы. Возможно, они вместе были в морге, и Вадим присутствовал при душераздирающей сцене опознания…