– Хочу есть и пить… И вообще, как хорошо, что мы сюда пришли. – Катя, не глядя в меню, сказала Саше, что она хочет капусты, мяса, пива и темного, посыпанного тмином хлеба. – Не знаю, как ты им объяснишь, но как-нибудь постарайся. Вон видишь, за соседним столиком стоят тарелки. Этого хочу.
Подошла официантка, внимательно выслушала заказ, кивнула головой. Потом спросила, ткнув пальцем в меню и попав на яблочный штрудель, не хочет ли фрау что-нибудь на десерт.
– Хочет, фрау все хочет! Саша, скажи ей.
Саша сказал девушке что-то по-немецки.
– Ты в самом деле немец? А я уже успела забыть. И ты умеешь говорить по-немецки?
– На школьном уровне.
– А что ты будешь пить?
– Водку. Я попросил принести русскую водку со льдом и лимоном.
– Понятно, – и вдруг она увидела знакомое лицо в другом конце пивной. Замерла с сигаретой в руке. – Смотри! Узнаешь?
Саша повернул голову и увидел Михаэля. Он сидел за столом вместе с мужчинами, они о чем-то громко спорили, судя по всему, сын хозяйки замка был пьян и находился в том состоянии, когда уже все равно, что пить, что есть, что говорить.
– Да он почти без чувств! Смотри, встал, что-то говорит, его поддерживают, – заметил Саша.
– Да уж! Выглядит не очень-то. Вот бы увидела его мамаша, со стыда бы сгорела, – сказала Катя.
– Думаешь, она ничего не знает? Или некому ей рассказать, как проводит время ее сынок-студент? Отдыхает парень.
Им принесли еду, пиво, и Катя, забыв о Михаэле, набросилась на капусту.
– Да, можно здесь пожить хотя бы для того, чтобы перепробовать местную кухню, оценить. Правда, все такое вкусное, жирное, можно и растолстеть.
– Ешь и ни о чем таком не думай. Даже если ты будешь толстенькая, я все равно будут тебя любить, – улыбнулся Саша, с удовольствием глядя, как его молодая жена с аппетитом поглощает пищу. – А я выпью, пожалуй, за твое здоровье.
Он поднял запотевшую рюмку с ледяной водкой и чокнулся с ее огромной кружкой с не менее холодным пивом.
– За тебя, моя хорошая, – сказал он дрогнувшим голосом, и Катя, услышав эти нежные, обращенные к ней слова, почувствовала себя невероятно счастливой, защищенной. Она поняла вдруг, что теперь она не одна, у нее есть человек, с которым ничего не страшно, которому можно верить, как себе. Он действительно любит ее! Она подняла голову и попыталась посмотреть на Сашу глазами другой женщины, оценила его как-то совсем иначе – по-новому, и ей захотелось прикоснуться к нему, почувствовать тепло его кожи, поцеловать его. Поскорее бы закончился этот ужин, они вернутся в замок, в свою комнату, на их широкую кровать с такими удобными подушками и легким теплым одеялом…
Тарелки были еще полными, но есть уже не хотелось. Огромные порции были рассчитаны, вероятно, на привыкших к обильной пище мужчин. Катя, сытая и немного опьяневшая как от еды, так и от пива, попросилась, как она выразилась, «домой». Саша, расплатившись, помог ей, усталой и разомлевшей, подняться из-за стола и повел к выходу. И тут они оба заметили, как с другой стороны зала, вдоль стены, идет, пошатываясь, готовый вот-вот упасть Михаэль.
Саша задержался возле барной стойки, пропуская ничего не видящего Михаэля вперед. Он даже не посмотрел на них, не то чтобы узнал.
– Поглядим, как он доберется до дома.
– Ты же позвонил Курту, он приедет за нами, прихватим и Михаэля, – сонным голосом ответила Катя, висевшая у мужа на плече.
– Смотри, он направляется к своему «Крайслеру». Сумасшедший! Да он разобьется в пыль!
– Давай подойдем к нему, и ты объяснишь, что ему не стоит сейчас садиться за руль, скоро приедет Курт.
На улице было прохладно, на небе высыпали звезды. На стоянке рядом с пивной стояло много машин, но их хозяева еще не собирались возвращаться домой.
– Послушай, там все пьют. Насколько мне известно, здесь никто не садится за руль в таком состоянии, это запрещено, это нонсенс. Как же они будут добираться домой?
– Думаю, в любой компании есть люди, которые не пьют пива, – пожал плечами Саша, не спуская глаз с Михаэля. Тот открыл дверцу машины, но, теряя равновесие, почти упал на нее, сполз, придерживаясь руками, вниз и снова попытался подняться.
– Смотри, его никто не сопровождает, не помогает, а ведь он сидел в компании приятелей, они отлично понимали, в каком он состоянии. Почему никто не вышел ему помочь? Не остановил его? – Саша отчего-то сильно нервничал.
– Говорю же, подойди к нему и останови его. Разобьется парень. Надо потянуть время. Сейчас приедет Курт, и мы заберем его с собой.
– Да он в машину сесть не может!
И вдруг Михаэль каким-то неимоверно быстрым и ловким движением уселся наконец в машину, завел мотор и почти сразу же тронулся с места.
– Саша! – Катя словно очнулась. Сонливость исчезла. Она схватила его за рукав. – Он уехал! Саша, ты что? Ты почему не подошел к нему? Разве можно быть таким бессердечным?!
Но он не успел ответить: рядом с ними мягко притормозила машина – приехал Курт.
– Там Михаэль! – закричала взволнованная Катя. – Курт, вы слышите меня?
– Ты что так кричишь? – грубовато заметил Саша. – Он же не глухой.
Катя обиженно закусила губу. Она не понимала, почему Саша не остановил Михаэля.
– Михаэль пьян. Сильно пьян, – объяснил Саша Курту, когда они уже тронулись с места. – Как вы думаете, он поехал в замок?
– Да, – кивнул Курт. – Мы сейчас его догоним. Он часто ездит пьяным. Много штраф.
Машину Михаэля они увидели на обочине дороги, возле леса, неподалеку от замка. «Крайслер» стоял с зажженными фарами, освещавшими лес, и там же, среди елей, стоял и Михаэль, спиной к дороге.
Катя отвернулась – ей показалось, что он мочится. Подумала, что только мужчины могут позволить себе такое. Хотя – ночь, к тому же Михаэль пьян. Хорошо, что он вообще жив, не разбился.
Курт поставил свою машину рядом с «Крайслером» и позвал Михаэля. Но тот, вместо того, чтобы как-то отреагировать на его голос, стал углубляться в лес.
– Идиот, – Саша закурил, глядя на мерцающий в свете фар фрагмент леса, где растворился среди розоватых елей Михаэль.
И тут он появился снова. Только на этот раз в руках его было что-то белое, похожее на тряпку. Он прижимал это к груди и шел широкими шагами, словно отмеряя путь от леса до дороги, упорно глядя под ноги и не желая замечать стоявших рядом с его машиной людей. Не обращая внимания на окрики Курта, он сунул белую, в каких-то пятнах или узорах, тряпку в машину, сел за руль и поехал.
Курт, пожав плечами, сделал жест рукой, приглашая Катю с Сашей занять свои места.
– Он пьян.
До замка оставался примерно километр.