– Никита, – ворвался в его раздумья чуть хрипловатый голос Марины. – Будь другом, я забыла сигареты на барной стойке…
Ники молча рванул в дом, схватил со столика пачку «Вог» с ментолом и золотую зажигалку. Вернувшись к бассейну, опустился на корточки рядом с шезлонгом, в котором лежала Коваль, и протянул ей то, что она просила. Тонкими пальцами с длинными черными с серебристой дымкой ногтями она взяла сигарету, щелкнула зажигалкой и затянулась, прикрыв глаза. Никита взял со столика прозрачную пепельницу и на ладони, как на подставке, протянул Марине. Она усмехнулась, повернувшись в его сторону:
– Не переигрывай, мальчик.
– Почему вы видите во всем подвох, Мэриэнн? – чуть обиженно спросил Никита. – Мне приятно быть рядом с вами, и никаких задних мыслей.
– Ладно, извини, – примирительно улыбнулась Марина. – Но я на самом деле не хочу, чтобы ты страдал.
– Позвольте мне самому это решить, Мэриэнн, хорошо? Как вам книга? – перевел он разговор в другое русло, указав глазами на лежащий на столике томик.
– Нравится. Я раньше подобного не читала.
– Я ее читал совсем недавно. Потрясающе красиво. И вообще – оказывается, такая удивительная страна – Япония.
Марина сдвинула на лоб очки, которые только что надела, и посмотрела на сидящего на корточках с пепельницей в ладони Никиту:
– Ты это серьезно или чтобы мне понравиться?
– И это тоже, – честно ответил он, осторожно вынимая из ее пальцев потухшую сигарету.
– Никита…
– Не надо, – перебил он, поставив пепельницу на землю и поднося Маринину руку к губам. – Не говорите ничего, Мэриэнн… Какая у вас кожа холодная… может, принести вам что-нибудь? – Не дожидаясь ответа, он потянулся к большому полотенцу, висящему на спинке второго шезлонга, набросил его на Марину, укутав ее всю до самой шеи. – Так лучше?
– Спасибо. Коньячку бы сейчас…
– Я принесу. – Телохранителя будто ветром сдуло.
«Господи, да за что ж мне такое наказание-то? – простонала Коваль про себя. – Как мне отвязаться от этого молодого придурка? Скоро вернется Женька. А это совсем не то, что Малыш, он не простит мне даже намека на измену. Это с ментом Ромашиным он не посмел тягаться, потому что я не позволяла, а с этим пацаном не станет даже разговаривать – просто тихо завалит где-нибудь».
– Мамуля, смотри! – крикнул сын, вскарабкавшись на бортик бассейна и приняв стойку для ныряния.
– Осторожнее, Егор!
Мальчик помотал головой и нырнул, поплыл под водой к другому борту, вынырнул там и снова закричал:
– Ты видела? Видела?
– Да, родной, ты просто молодец. – Марина села, поправив чуть сползшее полотенце, и тут рядом возник Никита с подносом, на котором стояла широкая рюмка с коньяком и тарелочка с лимоном.
– Пожалуйста, Мэриэнн.
Марина с удовольствием выпила коньяк, сунула ломтик лимона в рот и чуть сморщилась от резкого кислого вкуса. Никита наблюдал за ней с обожанием, и это смущало. Коваль поймала себя на том, что впервые в жизни чувствует себя неловко под мужским взглядом, что присутствие рядом молодого человека делает ее скованной. «Старость», – со вздохом подумала она, отставляя рюмку.
– Никита, – начала она серьезно. – Я очень прошу тебя – прекрати. Мне не хочется грубить и обижать тебя, поверь, я могу сделать так, что ты и близко не подойдешь. Повторяю – этого я не хочу. Но и твой вид меня тоже не устраивает, и твое выражение лица, и то, что ты слишком уж явно меня хочешь. Не возражай! – жестом она предупредила его ответ, заставив замолчать. – Когда я говорю, все молчат и слушают. Так вот. Скоро сюда приедет мой любовник, и не дай бог тебе попасться ему на глаза со своим влюбленным взглядом. Об этом даже я не могу думать без страха, а уж меня-то напугать в этой жизни может очень немногое, поверь. Давай не будем доводить Хохла до кичи, а тебя до городского кладбища, хорошо?
Телохранитель смотрел на нее широко открытыми глазами, в которых читался отрицательный ответ на эту просьбу. Он сел прямо на траву рядом с шезлонгом, осторожно взял Маринину руку и прижался к ней лицом.
– Никита, не надо. – Марина попробовала вырваться, но он держал крепко. – Так будет только больнее, понимаешь?
– Это вы не понимаете, Мэриэнн, – пробормотал Никита, не поднимая на нее глаз. – Вы не понимаете, что это такое – видеть рядом с собой женщину и не сметь коснуться, знать, что никогда не сможешь с ней быть. Вы превратили мою жизнь в кошмар, Мэриэнн…
– Если бы ты знал, сколько раз в своей жизни я слышала эту фразу, мальчик, – грустно усмехнулась Марина и погладила его по волосам. – Я порой ненавижу себя уже за то, что просто живу, понимаешь? Просто за то, что живу…
– Не говорите этого. Хотите кофе, Мэриэнн? – переключил ее внимание Никита, однако руку так и не выпустил.
– Да, пожалуй. Егор! – крикнула она, и сын обернулся, сидя на матрасе. – Тебе не хватит?
– Ну, ма-ам! Так жарко, можно я еще чуть-чуть поплаваю?
– Если вы домой, Мэриэнн, то идите, я ведь здесь, – отозвался Гена, и Ветка, придерживая Алешу рядом с Егоркой, тоже кивнула:
– Иди, конечно, мы ведь в бассейне. А ты уже с утра на улице, тебе много нельзя.
– Пусть только в воде долго не сидит, – распорядилась Марина, вставая из шезлонга и протягивая руку к парео, небрежно брошенному на столик.
Никита подал черную поблескивающую косынку с бахромой, и Коваль повязала ее вокруг бедер, сунула ноги в плетеные шлепанцы без каблука и направилась к дому в сопровождении Никиты. У крыльца он чуть замешкался, а потом вдруг подхватил ее на руки и понес в дом. Марина не сопротивлялась, хотя понимала, что совершенно напрасно дарит парню надежду на что-то большее.
Никита принес ее в гостевую комнату, внес в маленькую ванную и поставил в кабину. Коваль насмешливо прищурилась:
– И что будешь делать дальше?
– Задвину дверку и выйду, – севшим голосом проговорил Никита.
– А ты молодец, умеешь себя в руках держать. – Она провела рукой по его щеке, и Никита уловил тонкий аромат корицы.
– Вы специально это делаете? – спросил он, перехватив эту руку и прижимаясь к ней губами.
– А сам как думаешь?
– Примерно так и думаю…
– Так что насчет кофе? – поинтересовалась Марина, отнимая руку и задвигая дверку кабины.
– Сейчас сварю.
Никита ушел вниз, а Коваль, встав под воду, расхохоталась.
– Го-о-осподиии! – простонала она, закрыв руками лицо. – Какая я сволочь! Зачем это все, к чему? Уж не к тому ли, что у вас, Марина Викторовна, давненько не было мужика? Кошмар какой! Хохол меня убьет…
В кухне Никита варил кофе в медной джезве. Даша, приехавшая сегодня, как обычно, рано утром, уже заканчивала возню с обедом и с интересом поглядывала на счастливое лицо молодого телохранителя. Но когда он потянулся к полочке со специями и вынул баночку с корицей, Даша побледнела. Она прекрасно знала, кто пьет такой кофе…