– И что? Убедилась?
Она промолчала, закусив губу, чтобы не разреветься. Эти двое мужчин по-своему были правы в своей агрессии. Они имели на нее право. У нее же из всех прав оставалось только одно: рассказать им правду.
– Понимаете, все не так просто, как вы думаете, – медленно заговорила Василиса. – Все очень сложно и запутанно.
– Да ну! – Игорь Леонидович сполз со стола и прошелся по комнате. – И что же сложного в том, что твой любовник бросил тебя, крутил шашни с моей женой, потом убил ее, скрылся, а теперь подставляет тебя под раздачу? Напротив, все проще простого и старо как мир.
– Никуда он меня не подставляет. Я вообще представления не имею, где он. Понимаете, он пропал!
– Еще как понимаю. В его положении только один выход и есть: пропасть. Зарыться. Уйти на дно. Сделать так, чтобы никто и никогда не нашел. Я, к примеру. Менты-то его не ищут, они и не знают о нем ничего. Но он про них знает наверняка, потому и удрал. И от них удрал, и от меня, чтобы…
– Его похитили! – перебила его Василиса. – Он не сбегал! Его похитили! Я сейчас вам все расскажу. А вы уж тогда хотите – верьте, хотите – нет. Ваше право…
И она все им рассказала. В мельчайших подробностях, включая некоторые эпизоды из их с Санькой детства, юности и последних лет жизни. Про самую последнюю встречу, про свой разговор с Глебовым и с Санькиным соседом рассказала особенно детально. Даже несколько раз повторялась, за что получила замечание от слушателей.
– Нет, Санька не виноват… – снова приступила Василиса к защите, хотя и понимала, насколько глупо и неаргументированно звучат ее слова. – Зачем было ему убивать ее, он же меня любил, понимаете?!
– Нет, не понимаю, – тряхнул густой челкой Игорь Леонидович. – Компьютерщики ведь как наркоманы. Он мог запросто свихнуться на своей гениальности. На своей безответной любви к тебе, дорогуша. И мог убить.
– Не мог! Я не верю, что это он!!! Эта последняя сцена… Она какая-то ненастоящая!
– Ага! Сцена ненастоящая, а труп получился самый реальный, – недоверчиво прогудел Игорь Леонидович. – Ладно… Вот как мы поступим. Мы твою информацию проверим. Игорек, займись! А ты пока посидишь у меня под замком. А что делать, дорогуша! Делать больше нечего. Будешь моей заложницей. Заложницей своей несчастной любви, так сказать…
Прошло четыре дня, в течение которых Василису держали в подвале под замком. Ежедневно вечером и утром Игорь провожал ее в ванную и дожидался при открытой двери, пока она помоется. Три раза в день ее кормили, по необходимости отводили в туалет. И даже с мужем по телефону позволяли общаться, правда, жестко контролируя каждое сказанное ею слово. Сносные вполне были условия. Можно было бы жить не тужить, если бы не Саня, который все никак не хотел находиться.
– Глубоко ушел на дно, – твердил каждый день Игорь Леонидович, когда спускался в подвал поиграть с ней в шахматы. – Очень глубоко. Попробуй найди его теперь! Одна надежда на тебя. Может, пожалеет старую подружку и придет сдаваться.
Василиса все больше молчала. Однажды не выдержала и спросила:
– Игорь Леонидович, а может, вы его убили? А что вы на меня так смотрите? Версия имеет право на существование. Очень даже имеет! Нашли его, убили, а теперь разыгрываете тут передо мной…
– Детка, – хмыкнул тот с высокомерной снисходительностью, – поверь мне, если бы я убил этого мерзавца, то не стал бы тебя мурыжить, отправил бы следом за ним, и все. Но я не убийца, понимаешь! Не убийца! Как раз в этом, может быть, и есть моя проблема. Было бы по-другому, я бы сам давно Маринку убил.
– Она заслуживала?
– О-о-о! Она много чего заслуживала, но только не той смерти, которой умерла. Надо же, приходит в дом совершенно посторонний человек и… Она ведь и знала-то его всего ничего. Представляешь, как ей было обидно, наверное?
И так день за днем. Все про жену, про ее убийцу и снова про жену. Игорь Леонидович предлагал даже как-то Василисе вместе посмотреть сцену последних минут Марины. Василиса отказалась. Страшно было пережить ту сцену заново.
– А что мужик-то твой, не скучает? Домой обратно не зовет? – спросил однажды Игорь Леонидович, хитро ухмыльнувшись.
Вадик удивлял. Он не только не звал жену назад, но и не проявлял совершенно никакого недовольства ее долгим отсутствием. Будто бы его все вполне устраивало: и то, что ее дома нет, и то, что общение между ними свелось лишь к телефонным звонкам. Василиса не то чтобы была огорчена – она недоумевала. С чего вдруг он с такой покорностью воспринимает ее отъезд? Может, они с мамой уже продажей квартиры без нее занимаются, или…
– Может, у него давно баба есть на стороне, – подсказал догадливый Игорь Леонидович. – А ты все: я замужем, я замужем… Говорю, выходи за меня, пока я не передумал. Ты мне нравишься очень, Василиса. И ты на данный момент получаешься вроде как одинокой.
– С чего вы так решили? – вяло запротестовала она, поигрывая ферзем. – Вадик не ропщет, потому что боится скандала.
– Или боится, что ты вдруг вернешься невзначай. Еще помешаешь ему с его новой симпатией. Ты такая наивная, детка! Жены больше двух недель нет дома, а он никакого возмущения не выказывает. Да я бы уже камня на камне не оставил! Видала, под каким контролем у меня моя жена была?
– Что, однако, не уберегло ее от гибели, Игорь Леонидович, – поддела его Василиса. – Вы все равно не уследили.
Тот вздрогнул, подумал, рассматривая ее широко раскрытыми сердитыми глазами, потом согласно кивнул:
– Ты снова права, дорогуша. Ты вообще умная девочка. Люблю таких. В жизни мне с умными людьми не везло. Игорек вот только, да ты теперь. Приручить бы еще теперь тебя.
– Не получится, – вздохнула Василиса. – Вы же мне не верите. И никому не верите. А без доверия ничего никогда не получается, никаких отношений.
– Хорошо сказала! Зато ты всем верила, и что получилось?! Саня твой совершил преступление и скрывается теперь. И плевать ему на тебя, на то, что ты пытаешься спасти его задницу. Муж твой вообще на тебя забил, мямлит по телефону нечто несуразное. Я б на его месте как вдарил бы по столу: «А ну быстро домой!»
– А вы отпустили бы, стукни он?
Игорь Леонидович снова крякнул, озадачившись ее искрометным ходом и в разговоре, и на шахматной доске. И снова качнул крупной головой, занавесившись от нее челкой.
– Нет, не отпустил бы. Пока Игорек все не выяснит, будешь моей заложницей. Василиса, ну мы же договорились. Ну, чего ты…
Пятый день ее заключения подходил к концу, когда Игорек вдруг повел ее не в душ, как бывало обычно в тот час, а в кабинет Игоря Леонидовича. Хозяин сидел за столом, снова пил водку, закусывал семгой, и хмурый вид его не предвещал ничего доброго в ее адрес.
– Присядь, – коротко приказал он, показывая на стул возле окна. – Разговор у нас с тобой будет серьезный, дорогуша.