Он не проснулся. Что-то забормотал быстро и неразборчиво. Еще сильнее сжал ее в своих ручищах и вдруг начал наваливаться на нее, незаметно подминая под себя.
Ася испугалась. Она не подумала ни о чем таком запретном. И о гадком не подумала тоже. В тот момент единственное, чего она испугалась, так это быть раздавленной.
– Ванька! – заверещала Ася, тщетно пытаясь вырваться. – Проснись же ты наконец!
Ей удалось выпростать руку и ударить его слегка по щеке. Он смешно затряс головой, испуганно дернулся, на пару секунд замер, отчаянно моргая. А потом слетел с кровати, потешно танцуя на одной ноге и безрезультатно пытаясь укутаться в одеяло.
– Ты чего?! – вытаращил он на нее заспанные глаза и замотал головой. – Ты чего, Аська?!
– А ты чего? – Ася несмело улыбнулась. Ситуация была дурацкой, но не чужие же они друг другу, чтобы расстраиваться из-за такой ерунды, как оборванное сновидение.
Но было видно, что Ванька расстроился. Расстроился и даже засмущался. Отвернулся от нее и не поворачивался до тех пор, пока не упаковался наконец в плотно скомканное одеяло. Потом он хмуро оглядел ее всю и еще раз нелюбезно поинтересовался:
– Ты чего приперлась ко мне?
– Я не приперлась, а зашла! – вспыхнула Ася, обидевшись его неучтивости. – А что такого-то? Ты чего так всполошился?
– Я не всполошился!
– Всполошился, всполошился, не смей отрицать! Чуть не раздавил меня, медведь! – Она примирительно улыбнулась, не забывая тискать в кармане мобильник и не зная, как подступиться сейчас к тому неприятному разговору, ради которого и зашла к Ваньке в комнату.
Но тот, очевидно, и в самом деле еще до конца не проснулся, потому что одним прыжком преодолел пространство, их разделяющее. Снова навис над ней, обдав жаром сильного мужского тела, и, приблизив к ней совершенно пустые и совершенно чужие сейчас глаза, недобро поинтересовался:
– Тебя что же, чучело, не учили, что к чужим мужикам по утрам в спальню вламываться неприлично?
– А… а так я же не к чужому, Вань… – пробормотала она растерянно, недоуменно рассматривая его вздувшуюся на виске вену и оттого теряясь еще сильнее. – Ты же не чужой!
– Я и не мужик, по-твоему? – фыркнул он ей прямо в лицо, почти касаясь губами ее щеки. – И еще я много чего не…
Он еще что-то хотел добавить. По всему было видно, что еще что-то злое и противное, но ему помешал ее телефон, который начал требовательно верещать в ее кармане.
Ася вывернулась из-под большого напряженного тела Ивана. Отбежала на безопасное расстояние и лишь тогда вытащила телефон. На табло снова высветился Ленькин номер. Боясь поверить в то, что все ее семейные обстоятельства самым невероятным и самым чудесным образом разрешились, Ася нажала кнопку с крохотной зеленой трубкой и еле слышно выдохнула:
– Да…
Чудес на свете не бывает. Ответил ей не Ленька. В который раз за минувшие сутки ей пришлось в этом убедиться. Откуда им было взяться, чудесам, если с ней снова заговорил все тот же чужой и страшный голос, от которого ее мгновенно пробило холодным потом.
– Ты чего же это, сучка, вытворяешь? – зашипел голос гневно и зло. – Ты думаешь, мы шутить с тобой будем?
– Я… я не понимаю… – пролепетала Ася, приваливаясь спиной к стенке Ванькиной комнаты и поводя вокруг себя бездумным пустым взглядом.
Что-то, видимо, пошло не так, раз ей снова звонит этот страшный человек. Что-то не получилось. Или девушка умерла, или…
– Где девка? – рявкнул мужчина, заставив ее вздрогнуть. – Думаешь, что можешь врать мне?
– Я так не думаю, – попробовала вставить Ася между его ругательствами. – Все так, как я вам говорила. Девушка на самом деле была там… еще вчера.
– А ночью ее забрали! – заорал тот человек, который вторые сутки истязал ее Леньку и ее саму попутно. – Не шепнешь адресок этих уродов?
– Нет. Я не знаю, – честно ответила Ася, бросив на Ваньку вороватый взгляд.
Тот никак не реагировал на звонок – стоял к ней спиной и что-то рассматривал на улице сквозь незашторенное окно. По всему было видно, что тема разговора ему неинтересна. Видимо, потому, что перестала быть для него актуальной.
Значит… Значит, они успели ее опередить. Теперь стал понятен и неурочный визит мачехи, и мгновенно получила объяснение несвойственная ей нежность, и излишняя нервозность ее сына перестала удивлять. Все Асе сразу стало понятно. Они ее сделали. Так, кажется, это называется на современном языке. К черту ее чувства, с ними никто и никогда не считался! Подумаешь, она мужа своего любит! Делов-то! Нужно было спасать девушку Ваньки, пусть даже она и была обречена. Но нужно было спасать ее, а не Леньку, которому грозит реальная и осязаемая опасность…
Господи, как тошно! Что же делать-то дальше? В какую стену стучаться лбом, и можно ли ее будет прошибить…
Ася еще какое-то время слушала брань, бьющую ее по уху. Потом пошел ровный ряд гудков.
– Вот и все.Теперь-то я уж точно совсем одна, – прошептала она и, не глядя на Ваньку, который, кстати, так и не повернулся к ней, пошла прочь из его комнаты.
Ей понадобилось десять минут, чтобы собраться. Ася быстро приняла душ, почистила зубы своей дежурной щеткой. Оделась, убрала в шкаф плед с подушкой и, не заходя в кухню, где ирод громыхал кофемолкой, ушла из его квартиры. Видеть его, говорить с ним, а уж тем более обсуждать то, что произошло, ей было невмоготу.
Подлый… Какой же он подлый! Истинный сын своей матери. Яблочко от яблони… Вот уж воистину не захочешь, а поверишь в народную мудрость…
Ася глубоко и протяжно вздохнула, сворачивая к злополучному дому на улице Чкалова.
Она узнает… Она все сама узнает. И о девушке, и обо всем, что и как ее могло связывать с Ленькиными похитителями. Она разыщет их без чьей-либо помощи. Разыщет и освободит своего мужа, пускай ей для этого придется перерыть весь город. Не хотела она, видит бог, как не хотела быть втянутой во всю эту историю, но коли ее Леньку никто, кроме нее, не хочет спасать, придется самой засучить рукава.
Сейчас она позвонит в первую попавшуюся квартиру и узнает адрес жилищной конторы. А там, если повезет, разживется сведениями о девушке из квартиры номер восемь. Не может быть такого, чтобы о ней никто ничего не знал. Где-то она работала, с кем-то общалась… Из головы Аси к тому же не шел шепот пострадавшей, пытавшейся сообщить что-то о какой-то сестре Лене. Что за Лена, кому она сестра, да и родство ли имелось в виду? Придется все это выяснять самой. И как бы Ася ни зарекалась не увлекаться играми в детектива, увлечься все же придется. Дело приняло нешуточный оборот: на кону жизнь ее Леньки. Она мало что поняла из гневных ругательств похитителя, но, кажется, ей предложили весьма недвусмысленный обмен независимо от времени. Конечно, Леньке все это время придется страдать, а что делать? Уж лучше страдание, чем смерть. На этой мысли Асю передернуло. Ленька ей виделся только живым и никаким больше…