Сначала она просто удивилась совпадению. Вот как в жизни бывает! Нинель связала шапочку Егору, потом отдала ее Антону. Нина отнесла сношенную ее сыном вещицу в скупку, Анна приобрела ее для своей дочери, и она вновь попалось на глаза Нинели. Прямо шапка-бумеранг!
Но спустя некоторое время бывшую учительницу начали обуревать сомнения.
Шапку связали для мальчика, она темно-синяя. Зачем девочке мужской головной убор? Нинель сама, когда был жив Егор, захаживала в ту самую комиссионку и знала: на полках большой выбор вещей, для удобства покупателей сделано два торговых зала: один для мальчиков, другой, соответственно, для девочек, туда ведут разные входы. Отчего Анна не приобрела девчачий головной убор? Белый, розовый, зеленый, с помпонами? Чем ей приглянулся «петушок»? Он же смешно смотрится на малышке.
Нинель снова охватило беспокойство, она замерла у какого-то дома, перевела дух и поняла: стоит возле здания, где расположена квартира Нины. Не спрашивайте, по какой причине старшая сестра вошла в подъезд и поднялась на нужный этаж. Она не смогла бы объяснить свой неожиданный порыв.
Из апартаментов младшей сестры доносилась веселая музыка. Нинель ткнула пальцем в звонок.
– А вот и Ася, – закричала Нина, гремя цепочкой.
Дверь распахнулась.
– Аська! – взвизгнула хозяйка. – Свинство так опаздывать!
– Это я, – тихо сказала Нинель.
Нина ойкнула, вышла на лестницу и, не забыв прикрыть дверь, зло спросила:
– Чего тебе надо? У меня день рождения!
Нинель поразилась:
– Сегодня восемнадцатое октября, а ты родилась весной.
– И чего? – фыркнула Нина. – Мой день рождения, когда хочу, тогда и праздную. Проваливай, муж не любит чужих!
– Ты расписалась? Поздравляю, – искренне обрадовалась Нинель.
Нина разозлилась.
– Какая разница, есть у меня штамп в паспорте или нет? Главное любовь!
– Антон, наверное, здорово вырос, – пробормотала Нинель.
– Его нет! Мальчика украли! – выпалила сестра.
– Кто? – попятилась старшая сестра. – Когда?
– Отец его забрал, – спешно поправилась Нина. – Чё те надо?
– Мы давно не виделись, – прошептала Нинель, – я хотела узнать, как твои дела? В порядке ли сын?
Нина нахмурилась.
– Вон оно что! Дошел до лисички-сестрички слух про моего мужа! Богатого! Красивого! Молодого писателя! Как ты меня приняла, когда я попросила своего сына пригреть? На три буквы послала! Носа потом не показывала! Чего тогда не волновалась о моем житье-бытье? Прорезалась, когда я снова на белом коне? Вали в задницу! Сегодня вечером я уезжаю с супругом отдыхать, с нищими не вожусь. Тебе нужны деньги? Иди работать! Вроде такой совет мне твой муж в тяжелую минуту дал? Кстати, как он?
– Сергей умер, – прошептала Нинель, – и Егор тоже.
– Здорово, – кивнула Нина, – меня нельзя обижать, я врагов проклинаю, и они дохнут!
Нинель примолкла. Я въехала во двор больницы, где работает Катюша, и не устояла перед искушением задать следующий вопрос:
– Вы не обеспокоились? Не пошли в милицию? Не рассказали про похищенного мальчика, чью шапочку видели в доме, где держат тоже якобы украденную девочку?
Щеки Нинели слегка порозовели.
– Я не поверила Нинке, она мастер художественного свиста. Вечно про богатых мужей лгала, а с ней так ни разу никто и не оформил отношения. Знаете, за счет чего она сейчас шикует? Небось шантажирует бывших любовников, они все женатые люди. Икру жрет! Сливки пьет!
– Вы вроде не общаетесь, так откуда знаете про содержимое холодильника сестры? – поддела я собеседницу.
Нинель начала тереть колено.
– К моему глубокому сожалению, мы живем рядом, поэтому порой сталкиваемся. Пару раз я видела, как Нинка из шикарных машин вылезает в дорогой шубе. И мы в одной фирме продуктами затариваемся, доставляет их молодой парень – студент, он бестолковой, путает наши коробки, видела я, что Нинка приобретает! А теперь скажите, почему так получилось? Я всю жизнь на тяжелой работе копейки получала, на старость не скопила. Нинка дня на чужого дядю не трудилась, но жила припеваючи, по курортам ее возили, одевали, обували, кормили. Ненамного она меня младше, но я старуха, а сестра до сих пор мужчинами вертит и в ус не дует. Почему у меня все отняли, а у нее сладкая судьба? Нинка ни одной душе ничего хорошего не сделала, под себя все гребла. А я всегда о других пеклась, чужими детьми занималась, где награда?
Я сделала вид, что поглощена парковкой. Если совершать хорошие поступки и ждать за них от судьбы конфетку, вряд ли ее получишь. Добро только тогда добро, когда оно бескорыстно. Вспомним Антона. Тетя не заволновалась о племяннике, хотя у нее были все основания поднять тревогу. Сначала сестра ей сообщила о похищении сына, затем заявила, что мальчика забрал отец. Нинель забыла, как рассказывала мне о писателе, который отказался признать мальчика и бросил его мать? Разве такой человек мог принять в свою семью бастарда?
Словно прочитав мои мысли, Нинель продолжила:
– Судьба Антона меня обеспокоила. Я бы непременно начала искать мальчика, но вечером того дня упала, сломала ногу, провела в больнице месяц, мне сделали три операции. В клинике я познакомилась с врачом, у нас случился роман, мы пару лет жили вместе. Чуток счастья мне досталось. Как-то не до чужих детей стало. Ну а потом… все забылось…
– Забылось, – повторила я, – бывает. Своя рубашка ближе к телу. Давайте помогу вам выйти из машины.
Пока Катюша осматривала Нинель, я позвонила Максу и попросила:
– Можешь проверить, не подавалось ли заявление о похищении мальчика Антона Пулкова?
– Прикольно, – ответил муж, – полагаю, что нет. Антон жив, он, если ты забыла, женат на Наташе Груздевой и сейчас находится в больнице с сердечным приступом. Или ты ведешь речь о его полном тезке? В этой истории есть еще один Антон Пулков?
– Нет, – вздохнула я, – но, пожалуйста, подними документы, воспользуйся своими обширными связями в узких кругах.
– И когда его по-твоему украли? – с недоверием спросил Макс.
– Полагаю, когда мальчику исполнилось три-четыре года, – сказала я.
– Круто, – засмеялся супруг, – малыша уперли у мамы, где-то подержали, затем вернули, он вырос, женился. Бразильский сериал. Просто Мария и рабыня Изаура отдыхают.
– Можешь считать меня полной дурой, однако удовлетвори мое любопытство, – настаивала я, – и еще узнай о прошлом Наташи.
– Уже, – напомнил Макс, – ее удочерили.
– Помню, – перебила я, – но у девочки были биологические родители. Кто они? И Катя. Необходимы подробности ее детства.
Макс со вкусом чихнул.