– Я там умру, – в панике шептала Катя, – все, прощайте.
Но Риту осенило, как спасти подружку. Она пошла на отчаянный риск, сбегала на кухню, отковыряла немного хлеба, разжевала его, а Зяма, имевший умелые руки, залепил этой массой вазу.
В доме у старика было много вещей, в одном из чуланов нашли краску, и ваза стала как новая. Удивительно, но затея сошла детям с рук. Утром Михаил обнаружил расковырянную буханку хлеба, но, как и надеялась Рита, решил, что в дом вновь пришли мыши. В порыве щедрости он отдал детям испорченный хлеб, сказав:
– Нехорошо еду выбрасывать, угощайтесь.
В сторону вазы садист даже не посмотрел. Потом в доме появился новый жилец, Слава. Воспитанники быстро узнали его историю. Лидия Алексеевна, мать мальчика, умерла от болезни, сироту забрала тетка, вернее, она переехала из своей однокомнатной квартиры в просторные апартаменты покойной, чтобы якобы воспитывать племянника. Дальше ситуация стала разыгрываться как в сказке про лису и зайчика. Помните? Была у зайки избушка деревянная, а у Патрикеевны ледяная, растаяла она весной, заявилась рыжая хитрюга к длинноухому, попросила Христа ради пригреть ее и выгнала прежнего владельца вон!
У тетки было двое детей и муж-ефрейтор. Надо ли продолжать дальше? Слава очутился у Груздева. Спустя некоторое время Зяма и Рита поняли, что Славик влюбился в Наташку, дочку Груздева, а та на беду отвечает ему взаимностью.
Наташа была тише всех, она сторонилась воспитанников. Ребята знали, что девочка дяде Мише не родня, он ее удочерил. И, вот уж странность, никаких рассказов о биологических родителях дочери не заводил. Почему Груздев официально признал Наташу? Ответ на этот вопрос нашелся случайно. Однажды Катя, которой вменялось в обязанность тщательно приводить в порядок покои хозяина, совершила шаг, который можно было оценить как подвиг. Воспользовавшись тем, что Михаил Матвеевич ушел на рынок, она во время уборки кабинета хозяина, заглянула в его письменный стол и стала аккуратно изучать находящиеся там бумаги. Первой на глаза попалась метрика Наташи, потом свидетельство о смерти ее биологического отца. Ната оказалась племянницей Анны, дочерью ее брата. Когда родственники погибли, Михаил записал их дочь на себя. Катя продолжала рыться в бумагах и поняла, чем был вызван порыв доброты Груздева. Родители Наты оставили ей в наследство большую каменную дачу. До достижения девочкой восемнадцати лет жилплощадь находилась в распоряжении опекуна, коим являлась Анна. После удочерения Михаил мог сдавать дом на законных основаниях. Что он и делал, качая деньги. Все законно – отец временно управляет собственностью дочери. Анна, забитая мужем, молчала, а Наташа, наверное, даже и не знала, чем обладает. Михаил Матвеевич не делал девочке никаких поблажек. Она питалась, как все, ходила в старой, штопаной одежде. А вот к Славе хозяин неожиданно воспылал любовью. Начнем с того, что не отнял у подростка красивую рубашку, в которой паренек пришел в приют. Сорочка была невероятно яркой, по светло-голубому фону разбросаны ярко-красные попугаи, желтые бабочки, зеленые цветочки. Славе разрешалось надевать ее раз в месяц. Это было удивительным баловством, остальные всегда ходили в застиранных тряпках.
Я вздрогнула.
– Я видела эту сорочку в одном из сундуков. Антон ее вытащил и воскликнул: «Ее следовало выбросить». Помнится, я весьма удивилась, у старика достойный зять, который им восхищается, одобряет все начинания Михаила Матвеевича, ну почему он вдруг был готов расстаться с хорошей рубашкой? До того, как взял ее, Антон тряс перед моим лицом лохмотьями и повторял: «Хорошие вещи, их сохранить надо, тестю клиенты часто одежду в подарок оставляют». Странное заявление про клиентов, отдающих непотребные вещи, но чего только не бывает. Хотя удивлял и разброс размеров брюк и платьев, но теперь все стало понятно.
– Совсем не все тебе понятно! – взвился Зяма. – Антон мразь, из-за него Слава умер!
– Замолчи, – шепнула Рита.
– Сама заткнись, – рявкнул Зиновий, которого воспоминания лишили самообладания, – мы старика боялись, служили ему из принуждения. Жили в постоянном ужасе, а Антон его обожал. Между прочим, он тут дольше всех жил! С малолетства! Как он мог это чудовище любить!
– Стокгольмский синдром, – пояснил Макс.
– Это что такое? – удивилась Рита.
Макс вздохнул, вытащил коммуникатор, потыкал в него пальцем и сказал:
– Цитирую вам Интернет-энциклопедию. Там написано:
«Стокгольмским синдром – популярный психиатрический термин, защитно-подсознательная «травматическая связь», возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения (или угрозы применения) насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном итоге отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. После освобождения выжившие заложники могут активно поддерживать идеи захватчиков, ходатайствовать о смягчении приговора, посещать их в местах заключения и т. д. Стокгольмский синдром может принимать односторонний или взаимный характер.
Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, и получил название «идентификация с агрессором».
Стокгольмский синдром формируется после 3–4 дней лишения свободы и усиливается в случае изоляции пленников. В некоторых ситуациях (внутрисемейное насилие, похищение людей с целью обращения в рабство) пострадавшие добровольно отклоняют идею освобождения, даже когда побег становится возможен».
– Похоже, – подвел итог Зяма, – Антон прямо расцветал, когда Михаил ему мимоходом бросал: «Ты стараешься, продолжай дальше в том же духе». А парень от счастья ему в ноги кидался. Фанат садиста.
– Он хотел выжить, – вступилась я за зятя хозяина, – спасал себя. Вы вели себя в том же духе.
– Нет! – возмутилась Рита. – Ты не понимаешь. Нас Михаил сломал, лишил воли, но мы пытались друг друга выручить. Груздева считали врагом, просто не имели сил и средств с ним бороться. А Антон мечтал сталь членом его семьи, он оказывал Наташе знаки внимания. Он давно задумал на ней жениться.
– Подлый и хитрый, – подхватил Зяма, – умел очки втирать. Гениальный актер, способный исполнить любую роль. Ухитрился Михаила вокруг пальца обвести, тот в его искреннюю любовь поверил.
– Ребята, вы не психологи, – кашлянул Макс. – Человек, страдающий стокгольмским синдромом, не прикидывается. Он по-настоящему обожает своего мучителя. Понимаю, в такое сложно поверить, но это так!
Зяма вскочил, потом сел.
– Нет! Антон сволочь. Слушайте, что он устроил!
Каким образом Славе и Наташе удалось встречаться, не знает никто. Вроде у молодых людей не было ни времени, ни места на любовь, но, как потом выяснилось, время они выкроили и место нашли. Зяма с Ритой заметили, что Слава и Ната старательно отворачиваются друг от друга, и сообразили: ребята влюбились. Но они и помыслить не могли, как далеко зашли их отношения. Трагедия разыгралась в начале мая. Михаил и Анна отправились, как всегда, закупать продукты на неделю. Зяма ковырялся в огороде – старик приказал ему вскопать грядки. Рита мыла полы, Антон вроде отдраивал окна, Наташа гладила, а Слава присматривал за мальчиком, которого завтра должен был забрать новый хозяин.