– Надо отыскать ключи, – настаивал Макс, – я сегодня просто захлопнул дверь, но это не есть хорошо.
– Если она в квартире, то беспокоиться не о чем, – сказала я.
– Отлично помню, как я вошел вчера в холл, швырнул кольцо с брелоком на тумбу, снял ботинки, куртку, – методично перечислил Максим.
– Смею предположить, что связка шлепнулась на пол, кто-то из щенков ее поднял и утащил, – утешила его я, – перетряхну их логово и найду.
– Сам обыщу, – пообещал Макс.
– Сначала выслушай меня, – попросила я.
Чуть больше часа я в сжатом виде пересказывала Максу свои беседы с Тамарой и Леонидом Григорьевичем, а потом показала на кучу бумаг с фотографиями.
– Тут есть непонятные моменты. Странно, что следователь, который вел дело Фирсова, не обратил на них внимания.
– Например? – оживился муж.
– Начнем с характеристики убитой, – сказала я. – Маргарита работала в магазине «Круг», но там ею были недовольны. Девятнадцатилетнюю продавщицу собирались уволить за прогулы и пристрастие к спиртному. Даже тот факт, что Логинова трагически погибла, не заставил управляющего и коллег Риты о ней хорошо отзываться. Глупа, думала только о вечеринках, строила глазки всем мужчинам, которые заглядывали за покупками, глушила пиво, коктейли в банках, одевалась вызывающе, нигде не училась, зато шлялась по клубам. Часто опаздывала на работу, мучилась похмельем, вульгарно красилась, носила гелиевые пятисантиметровые ногти. Знакомый образ?
– Встречал таких дам, – кивнул Макс, – но ты учти ее возраст. Возможно, лет через пять-шесть Рита остепенилась бы.
– Большинство коллег было уверено, что Логинова подрабатывает проституцией, – продолжила я. – У нее постоянно появлялись новые сумки, обувь, косметика. Она явно жила не на зарплату. Вопрос. О чем такой мальчик, как Ваня, мог разговаривать с Ритой? Неужели она была ему интересна?
Макс обнял меня.
– В пятнадцать лет подростки мужеского пола – самые сексуально озабоченные люди на свете. Все их мысли повернуты исключительно в одном направлении. Ваня не разговаривал с Логиновой, он с ней занимался чтением стихов Пушкина. Честное слово! Уйдет мама из дома, а сын звонит Рите, и они берутся за поэму «Евгений Онегин».
– Маргарита была старше на четыре года! – воскликнула я.
– Мужики молчат о некоторых своих похождениях, – нараспев произнес Макс, усаживаясь на диван, – любят врать, как супермоделей штабелями в койку укладывают. Когда парни рассказывают о своих секс-приключениях, рыбаки отдыхают. Но очень многие впервые вкусили радостей жизни совсем не с мисс Вселенной, а с дамой лет этак к пятидесяти. Ну никакой романтики. Соседка заглянула за сахаром, подруга матери в гости неожиданно заскочила, учительница после уроков оставила. Она взрослая, опытная, ей хочется мужчину, а подходящего нет, в какой-то момент физиология берет верх над воспитанием. А у него в голове только одна мысль: с кем бы Пушкина почитать!
– Рите девятнадцать, не сорок! – возразила я. – И одна из ее коллег, Анастасия Рындина, вспомнила, что незадолго до смерти Логинова, получив в очередной раз выговор от начальника, вышла из его кабинета и заявила:
– Да пошел он! Уволюсь на хрен!
– Сначала новое место найди, – посоветовала коллега.
– Еще чего! – взвилась Рита. – Надоело на дураков горбатиться. Я замуж выйду! За очень богатого! Миллионера! Не рублевого! Долларового! Мой жених богат!
– Покажи мне огород, где растут олигархи, – засмеялась Настя. – В «Круг» форбсы не заглядывают. Не ври! Никого у тебя нет.
Рита разозлилась:
– А вот и есть! Но мы сейчас расписаться не можем!
– Почему же? – ехидно осведомилась Анастасия.
– Он несовершеннолетний, – призналась Логинова.
Анастасия развеселилась еще больше:
– Ты его встретила в аптеке? Будущий муж покупал себе памперсы?
Рита больно ущипнула Рындину, та взвизгнула, а Логинова сказала:
– Скоро я прикачу в «Круг» на «Бентли», и мне продавцы в пол кланяться будут. Или нет, я куплю этот магазин и всех вас вытурю. У моего жениха отец такой богатый, что тебе и не представить. Еще поржешь и первой на улице очутишься.
Настя отбежала от Маргариты и крикнула:
– Счастья тебе! Только не спеши! Погоди, пока мальчик в детский садик пойдет!
Я перестала цитировать протокол допроса продавщицы и спросила у Макса:
– Разве Фирсов богат?
Муж подсунул себе под спину диванную подушку.
– Парни хвастаются машинами, потенцией, часами, а девушки слагают саги о богатых кавалерах. Логинова выдумала сына олигарха, вернее, перемешала ложь с правдой, у нее был любовник-школьник. Но, увы, мы-то знаем о материальном положении Вани.
Я постучала пальцем по скоросшивателю.
– Макс! Включи логику! Ваня и Рита не могли быть любовниками. Логинова сказала Анастасии правду. В ее словах – разгадка всей истории, но и коллега по работе, и следователь восприняли заявление Риты с недоверием, думали, как ты, что девушка пускает пыль в глаза. Настя завершила свой рассказ о ней знаковой фразой. Сейчас процитирую: «Жаль, что Ритка умерла. Но я знала, ничего хорошего с Логиновой не получится. Она слишком много брехала, я вам рассказала про сына олигарха. Смешно. Она думала, мы ей завидуем, а народ ржал. Все знали, Рита – дешевая проститутка. Выпрут ее из «Круга», она встанет у автозаправки на трассе. Сын олигарха! Умора».
Есть еще нюансы, на которые никто не обратил внимания. Вот фотографии ванной комнаты, где случилось несчастье. Федорчук прав, если они там занимались любовью, все баночки, флаконы, бутылочки должны были свалиться на пол. А он протерт до блеска. Тебе придет в голову хвататься за тряпку, если ты поймешь, что партнерша утонула?
– Не знаю, у меня никто в ванне не захлебывался, – заявил муж.
Я пнула его ногой.
– Очень рада, что все твои любовницы выжили.
Макс вытянул ноги.
– Лампуша! До встречи с тобой я ни разу не посмотрел ни на одну женщину!
Меня неожиданно охватила ревность, а Макс быстро добавил:
– На мужчин тоже!
– Идиот, – разозлилась я.
Максим оживился:
– Захожу намедни в магазин зарядку для мобильника в машину купить и слышу диалог покупателя с продавщицей. «Девушка, вы срочное фото делаете?» – «На любые документы». – «И на визу шенгенскую?» – «Конечно». – «Сколько стоит?» – «Сто десять рублей четыре штуки». – «Если сейчас щелкнуть, долго ждать?» – «Пятнадцать минут». – «Отлично, где мне сесть?» – «Нигде, у нас фотограф заболел».
– Ха-ха, – раздельно произнесла я, – очень смешно.
Макс кивнул:
– Вроде все правильно, но очень глупо.