Ксю положила мне руку на плечо.
– Ты супер! И…
Договорить она не сумела. Из коридора послышись грохот и женский визг. Не сговариваясь, вся компания выскочила в коридор, я увидела лежащую на полу Ядвигу, кинулась к ней и спросила:
– Что случилось?
– Нога подвернулась, – со слезами в голосе произнесла всегда молчаливая администратор.
– Красивые ботиночки, – вздохнула Ксю, – но каблучок неудобный, очень узкий.
– Надо снять их, – посоветовала я, решительно расстегнула «молнию» у ботильона, вздрогнула и посмотрела на Семена.
То ли Собачкин умел читать чужие мысли, то ли мы за несколько дней работы научились понимать друг друга без слов, но сыщик сказал:
– Так! Ядвига, мы сейчас с Дарьей отвезем тебя домой. Полежишь и побережешь ногу, судя по тому, как выглядит щиколотка, у тебя растяжение.
– Нет, нет, нет, – активно запротестовала девушка, попыталась встать и не смогла.
– Лучше скажи Семену и Дарье «спасибо», – протянула Тата. – Отпускаю тебя на три дня с сохранением зарплаты. Не спорь!
Всю дорогу до дома Ядвига пыталась остановить нас с Собачкиным, повторяя:
– Я могу идти сама, притормозите у метро.
Но мы не слушали девушку. Когда автомобиль Сени, где мы сидели втроем, замер у подъезда, Ядя храбро выкарабкалась из машины, встала на обе ноги и воскликнула:
– Огромное-преогромное спасибо! Дальше я сама! Все о’кей!
Я посмотрела в ее наполненные слезами глаза и с сочувствием сказала:
– Тебе же очень больно.
– Нет! – лихо соврала она.
Семен подхватил ее на руки.
– Я отнесу тебя!
– Нет, нет, не надо, – стонала Ядя.
Собачкин, не обращая внимания на просьбы девушки, пошел в подъезд, мы уместились в лифте, доехали до нужного этажа.
– Давай ключи, – велела я пострадавшей, – или ты боишься? Кого ты прячешь?
Ядя зарыдала.
– Как вы догадались?
Я бесцеремонно влезла в ее сумочку, порылась, выудила связку ключей и, отпирая простенький замок, объяснила:
– По ботиночкам. У них на подошве фирменная наклейка культового парижского магазина «Полетт», значит, ботильоны куплены в столице Франции. Они очень дорогие, прости, но тебе не по карману. И на одной «молнии» оторвана кожаная петелька, наверное, неудобно пользоваться застежкой. Когда мы с Верой Орловой сидели в кафе на одиннадцатом этаже, на ней были именно эти полусапожки, с наклейкой и отсутствующей петелькой. Вопрос: каким образом они попали к тебе?
Ядя молчала.
– И еще, – сказала я, входя в крохотный холл. – У Орловой пропало кольцо. Кто его взял? А? Что ты сделала с Верой? Кто-то попросил заманить ее в укромное место, а потом расплатился ботильонами? Понимаешь, что ты стала сообщницей преступника? Веру убили? Или нет?
– Я жива, – донеслось из комнаты, и в коридор вышла владелица фирмы «Орел». – Не пугайте Ядвигу! Ботиночки сама ей отдала, у обуви Яди отлетела подошва.
– Кольцо я Вере вернула, – прошептала администратор. – Хотела… мама… ну… она…
Орлова распахнула дверь и поманила меня пальцем.
– Видишь кровать?
– Да, – кивнула я. – И женщину тоже. Она умерла?! Такая бледная!
– Отнесите Ядю на кухню, – распорядилась Орлова. – Там диванчик стоит. Я вам сейчас все расскажу. Давайте сядем и спокойно поговорим. Надеюсь, вы меня поймете.
Мы двинулись в глубь помещения.
– Надеюсь, – пробормотал Семен, – ох, как надеюсь!
Я незаметно пнула Собачкина.
– Конечно, мы вас выслушаем.
Бизнесвумен села на треугольную табуреточку и завела рассказ.
Побывав у Надежды и узнав правду про то, как Костя заказывал копии ее драгоценностей, Вера почувствовала себя глубоко униженной и решила более никогда не встречаться с неверным супругом. На пике негативных эмоций она позвонила Константину, сказала ему все, что о нем думает, «убила» его кредитные карточки, перевела дух и поняла, что погорячилась. Следовало действовать не под влиянием настроения, а спокойно обдумать ситуацию. И тут ей неожиданно позвонила Ядвига. Вера не насторожилась, хотя было очень раннее утро. Администратор с телевидения знала номер телефона главной героини шоу, к тому же Ядвига говорила совершенно спокойно, без тени волнения.
– Извините за беспокойство, – сказала она, – у нас форс-мажор. Забыли сделать небольшую подсъемку с вами, всего-то проход по двору. Съемочная группа уже на месте, просим вас подъехать буквально на десять минут, знаю, что еще рано, но времени нет. Да! Я нашла сегодня в гримерке ваше кольцо, оно закатилось под стол, сейчас со мной, как приедете, отдам.
Вера была взбудоражена общением с Надей и ссорой с Костей, поэтому не задала сам собой напрашивающийся вопрос: «Вчера я обшарила тщательным образом комнату и не обнаружила колечко. Говори правду, как оно к тебе попало?»
Нет, Орлова поехала по указанному адресу. Ядвига полагала, что Вера кинется в дом, чтобы вернуть дорогую вещь, и соврала про досъемку. Если бы она сказала только про кольцо, Орлова могла ответить:
– Зачем мне невесть куда мчаться? Давайте пересечемся в центре города или в студии.
А так, по мнению администратора, получалось здорово, съемка плюс украшение.
Вот только колечко уже не имело для хозяйки фирмы «Орел» ни малейшей ценности. Вера поспешила выполнить просьбу Ядвиги совсем по другим причинам. Ну, во-первых, она, крайне обязательная, не хотела подводить съемочную группу, а во-вторых, и это главное, Орлова не знала, что ей делать, куда направиться, как вести себя дальше. Досъемки эпизода пришлись как нельзя более кстати, утро будет занятно, она успокоится и сможет мыслить трезво.
Ядвига впустила Веру, провела в спальню, указала на кровать, где недвижимо лежала женщина, и решительно сказала:
– Это моя мама! Она спит беспробудно уже два года. У нее летаргический сон. Ее не лечат, потому что не знают, как справиться с бедой. Мама находится дома, она дышит сама, я колю ей всякие питательные препараты. Вы должны с ней поговорить. Прикажите ей проснуться! Я вас отсюда не выпущу, пока не разбудите мою мамочку. Когда она очнется, я отдам ваше дорогущее кольцо. Хотите получить его назад? Тогда действуйте. Дверь заперта, вам не удастся убежать.
В первую секунду Вера разозлилась, но потом ей стало смешно. Справиться с маленькой, хрупкой, слабой физически девушкой смог бы даже детсадовец. У глупышки нет оружия, она наивно решила, что женщину, поднявшую в суровые девяностые бизнес, остановит дешевый замок в хлипкой двери? Но уже через мгновение Орлову охватила жалость. Из всех углов комнаты кричала нищета, зато на тумбочке лежала гора недешевых лекарств, а к руке больной был прикреплен самый современный аппарат для измерения давления.