— В самом деле? — Джереми смотрит на меня с интересом. — Значит… ваша двоюродная бабушка — это Мейбл из писем.
— Письма! — восклицает Малькольм Глэдхилл. — Ну как же! Совсем о них забыл. Давненько не приходилось их перечитывать.
— Какие письма? — Я недоуменно перевожу взгляд с одного на другого. — Что за письма?
— У нас в архиве хранится связка старых писем Мелори, — разъясняет Джереми. — Это то немногое, что уцелело после его смерти. Трудно сказать, посылал он их или нет, но одно точно было отправлено и вернулось обратно. К сожалению, адрес замаран черно-синими чернилами, так что даже современные технологии не в силах…
— Не может быть! А нельзя на них взглянуть?
Через час, когда я покидаю галерею, эмоции из меня так и бьют. Перед глазами стоят тонкие листки писчей бумаги с поблекшими танцующими строчками.
Все письма я не прочитала. Слишком они личные, да и времени мне дали мало. Но прочитанного оказалось более чем достаточно. Он ее любил. Даже после того, как уехал во Францию. Даже после того, как узнал, что она вышла замуж за другого.
Сэди помнила о нем всю свою жизнь. И теперь я знаю, что он тоже помнил. Пусть все эти страсти кипели много лет назад и их участники покоятся в могиле, я не могу побороть охватившую меня грусть. Жизнь обошлась с ними так несправедливо! Они этого не заслужили. Они были созданы друг для друга. Наверняка кто-то перехватывал его письма к Сэди. Может, ее ужасные родители?
Бедняжка так и не узнала правду. Думала, он ее разлюбил. А гордость не позволяла поехать и убедиться во всем собственными глазами. Из глупой мести она приняла предложение парня в жилетке. Возможно, рассчитывала увидеть Стивена хотя бы на собственном венчании. Даже когда ее вели под венец, она все еще ждала его. Но тщетно. До чего печальная история.
Все, хватит. Он давно умер. И она мертва. Ничего уже не исправишь.
Поток людей течет к станции «Ватерлоо», но я пока не готова возвращаться в свою маленькую пустую квартиру. Я должна глотнуть воздуха. Увидеть перспективу. Проталкиваюсь сквозь группу туристов и поднимаюсь на мост Ватерлоо. В прошлый раз над ним низко висели серые тучи. Сэди стояла на парапете. А я, потеряв голову, бросала слова на ветер.
Но сегодня вечер теплый и спокойный. Только легкая рябь бежит по голубой Темзе, да прогулочный кораблик медленно проплывает внизу.
Останавливаюсь на том же самом месте и смотрю на Биг-Бен, но ничего не вижу. Взгляд мой обращен в прошлое. Я так и представляю старинный вихляющий почерк Стивена, читаю его старомодные фразы. Воображаю, как он сидит на скале во Франции и пишет письмо Сэди. В ушах звучат обрывки чарльстона…
Но что это?
Бэнд двадцатых годов действительно играет чарльстон.
В паре сотен метров, в Юбилейных садах, людно. Возле сцены с оркестром собралась настоящая толпа. А музыканты играют старомодные мелодии. Ах да, сегодня же открылся джазовый фестиваль. Именно его рекламировали, когда мы гуляли здесь с Эдом. И у меня в сумочке должен лежать купленный билет.
Я стою на мосту и наблюдаю. Девушки в костюмах двадцатых годов танцуют на сцене, бахрома и бусины так и разлетаются в разные стороны. Глаза их горят, ноги мелькают. И вдруг в толпе я замечаю…
Не может быть.
Я замираю. Но тут же, запрещая себе даже думать об этом и надеяться попусту, медленно иду к лестнице и начинаю спускаться. Кровь стучит в висках. Изо всех сил я стараюсь не бежать. Над сценой висят гроздья серебряных шариков, которые подрагивают в такт движениям трубача, выдувающего затейливое соло. Здесь полно людей, одетых по моде двадцатых годов. Некоторые наряды вызывают у публики искренний восторг, но мне они кажутся нелепыми. Это жалкие имитации, фальшивые перья и пластмассовые жемчуга, совершенно не сочетающиеся с современными туфлями и макияжем. И все это совсем не похоже на настоящие двадцатые. На девушек двадцатых. Абсолютно ничего общего.
Рядом с оркестром выплясывает Сэди. Все-таки я не ошиблась. На ней бледно-желтое платье, и лента в тон перетягивает локоны. Она больше обычного похожа на привидение. Голова откинута назад, глаза прикрыты, она вся ушла в себя. Люди проходят сквозь нее, наступают на ноги и задевают локтями, но она ничего не замечает.
Интересно, где она скрывалась все это время?
Пока я пробираюсь к сцене, две смеющиеся девицы в джинсовых куртках заслоняют Сэди, и меня охватывает паника. Я не имею права упустить ее. Только не на этот раз.
— Сэди! — протискиваюсь я сквозь толпу. — Сэди! Ты меня слышишь?
Она мелькает где-то впереди, глаза ее распахнуты. Она меня услышала.
— Сэди! Я здесь! — Как сумасшедшая машу ей, и люди пытаются понять, кого я зову.
Внезапно она замечает меня и застывает. Лицо у нее безразличное, и чем ближе я подхожу, тем хуже мне становится. За последние несколько дней мое отношение к Сэди изменилось. Она не обычная девушка. Она даже не мой ангел-хранитель, как мне когда-то казалось. Она вошла в историю искусств. Она знаменитость. Хотя и не знает об этом.
— Сэди… — Я нерешительно топчусь на месте. С чего бы начать? — Прости меня. Я везде тебя искала…
— Ты, как обычно, не слишком усердствовала. — Она с любопытством разглядывает оркестр, демонстративно не глядя на меня.
— Я старалась! С утра до вечера каждый день! Сорвала себе весь голос… ты и понятия не имеешь, что мне пришлось вынести! — Против воли я начинаю раздражаться.
— Конечно, имею. Например, тебя выкинули из кинотеатра. Мне очень понравилось.
— Ты там была? И не откликнулась?
— Я обижена. — Она гордо вскидывает подбородок. — И не откликнулась специально.
Сэди остается собой. До сих пор не может успокоиться.
— Я тебя повсюду разыскивала. И между прочим, многое узнала. Не хочешь послушать?
Я пытаюсь поделикатнее перейти к Арчбери, Стивену и картине, но она вдруг поворачивается ко мне и неожиданно сообщает:
— Я по тебе соскучилась.
От удивления я замолкаю.
— Я тоже. Я тоже по тебе скучала. — В носу щекочет, и я торопливо тру переносицу. — Подожди минутку. Я должна тебе кое-что сказать.
— И я тебе тоже! — радостно обрывает она меня. — Я чувствовала, что ты придешь сегодня вечером. И ждала.
Я больше не могу Она действительно считает себя провидицей.
— Как ты могла почувствовать? — интересуюсь я. — Я сама не знала, что окажусь здесь. Просто гуляла неподалеку, услышала музыку и подошла…
— А я чувствовала. Если бы ты не появилась, я бы нашла тебя и заставила прийти. И знаешь почему? — Глаза ее сияют и высматривают кого-то в толпе.
— Не знаю. Подожди, мне нужно сказать тебе нечто важное. Давай найдем местечко потише, и я тебе все расскажу, хотя это и непросто…