— Как вы думаете, кто убил вашу двоюродную бабушку?
— Я бы пока воздержалась от комментариев, — подпускаю тумана я. — Все так неоднозначно. — Взгляд мой словно невзначай останавливается на Тоне. — Если вы понимаете, что я имею в виду.
— Что?! — От ярости Тоня краснеет. — Ты же не на меня намекаешь?
— Больше ни слова, — отрезаю я. — Только полиции.
— Что за чушь? Это когда-нибудь закончится? — Дядюшка Билл отрывается от смартфона. — Моя машина уже здесь, и мы уделили старой леди достаточно времени.
— Больше чем достаточно! — вторит тетушка Труди. — Собирайся, Диаманта. Пора прекратить этот фарс.
Она принимается рассерженно совать в сумочку глянцевую прессу.
— Лара, я не понимаю, какого дьявола ты тут затеяла. — Дядюшка Билл награждает папу хмурым взглядом: — Твоей дочери требуется помощь. Она явно свихнулась.
— Лара, дорогая, — мама срывается с места, трепеща от волнения, — ты же даже не знала бабушку Сэди.
— Может, не знала, а может, и знала, — скрещиваю я руки на груди. — Я же не все тебе рассказываю.
Я уже сама почти поверила в это убийство.
Пасторша взбудоражена: ситуация выходит из-под контроля.
— Думаю, пора позвонить в полицию. Лара, подождите, пожалуйста, здесь… А все остальные могут покинуть помещение.
— Лара, — папа берет меня за руку, — дорогая…
— Папа… иди с миром. Я должна выполнить свой долг. Со мной все будет в порядке.
Бросая на меня тревожные, презрительные и жалостливые взгляды, родственники медленно тянутся к двери. Я остаюсь одна. И тут словно прозреваю. Что, черт возьми, я наделала? Я что, с ума сошла?
Вообще-то вполне подходящее объяснение. Самое время отправить меня в тихий симпатичный дурдом, где можно расхаживать в халате, рисовать картинки и не думать о загибающемся бизнесе, потерянном бойфренде и штрафах за неправильную парковку. Я падаю на стул и протяжно вздыхаю. Привидение меж тем материализуется перед доской объявлений и разглядывает фото сгорбленной старушки.
— Так тебя убили? — интересуюсь я.
— О, не думаю. — Она едва замечает меня, о благодарности и речи не идет.
Разве мне могло явиться привидение с хорошими манерами?
— Не стоит благодарности, — хмуро бормочу я. — Всегда к вашим услугам.
Девушка, кажется, даже не слышит. Она недоуменно шарит глазами по комнате.
— А где цветы? Если это мои похороны, куда делись цветы?
— М-м-м… — Мне немного стыдно. — Цветы по ошибке отправили в другое место. Честно, была целая гора. Роскошные букеты.
Она не настоящая, настойчиво уверяю я себя. Это все моя больная совесть.
— А как насчет родных и близких? Где они все?
— Некоторые не смогли приехать, — я скрещиваю пальцы за спиной, надеясь, что слова мои звучат убедительно, — хотя многие хотели…
Я замолкаю, потому что она растворяется в воздухе посреди моей речи.
— Где мое ожерелье?
Я испуганно подпрыгиваю, снова слыша голос прямо в ухе, и ору:
— Понятия я не имею, где твое долбаное ожерелье! Отцепись от меня! Ты вообще соображаешь, в какую историю я из-за тебя влипла? А ты даже спасибо не сказала!
Девушка замолкает и появляется передо мной, смущенно потупившись, как застигнутый за озорством ребенок.
— Спасибо, — говорит она робко.
— Не за что.
Привидение нервно теребит браслет в виде змеи, а я с интересом ее разглядываю. Волосы у нее темные и блестящие, кончики завиваются. Шея длинная и белая, а огромные блестящие глаза, которые мне вначале показались почти черного цвета, на самом деле изумрудно-зеленые. Обут призрак в крохотные кремовые туфельки — размер четвертый, не больше, с маленькими пуговичками и кубинскими каблуками. [3] Я бы сказала, что мы ровесницы. Может, она даже моложе.
— Твой дядя Билл, — говорит она, — это Уильям. Один из мальчиков Вирджинии.
— Да, Вирджиния — моя бабушка. Мой папа — Майкл. А ты — моя двоюродная бабушка… — Я качаю головой. — Это полный бред. Откуда я вообще могу знать, как ты выглядишь? С чего ты мне привиделась?
Она обиженно вскидывает подбородок:
— Я тебе не привиделась! Я живая.
— Ты не можешь быть живой, — говорю я нетерпеливо. — Ты умерла! Значит, ты привидение.
Повисает пауза. Девушка отворачивается.
— Я не верю в привидения, — говорит она презрительно.
— Я тоже. Привидений не бывает.
Открывается дверь, и я чуть не подскакиваю. В зал входит раскрасневшаяся священница.
— Лара, я позвонила в полицию. Они ждут вас в участке.
По-моему, в полиции слишком уж серьезно относятся к убийствам. Пожалуй, мне следовало подумать об этом заранее. И вот я сижу в маленькой комнатке, где нет ничего, кроме стола, пластиковых стульев и плакатов «Не забудьте закрыть вашу машину». Передо мной чашка чая и официальный бланк. Женщина-полицейский предупредила, что детектив подойдет через минуту.
Я готова истерически расхохотаться. Или выброситься в окно.
— И что мне ему сказать? — вопрошаю я, как только дверь закрывается. — Я ничего о тебе не знаю! Как мне доказать, что тебя убили?
Но похоже, Сэди не желает меня слушать. Сидит на подоконнике и болтает ногами. Присмотревшись повнимательнее, я понимаю, что вовсе она не сидит, а висит в дюйме от подоконника. Поймав мой заинтересованный взгляд, она недовольно хмурится. После чего меняет положение, создавая полную иллюзию, что все-таки сидит.
Это всего лишь плод моего воображения, в который раз повторяю я себе. Надо подключить разум и рассуждать здраво. Если мой мозг ее породил, он ее и убьет.
«Убирайся! — мысленно приказываю я, зажмурившись и до боли стискивая кулаки. — Убирайся, убирайся, убирайся…»
От окна несется хихиканье.
— Ты как-то странно выглядишь. Живот скрутило?
Только я собралась ответить, как мой желудок и впрямь мучительно сжимается. А все потому, что в комнату входит детектив в штатском, а это, между прочим, даже еще страшнее, чем если бы он был в форме.
Детектив протягивает мне руку. Он молод, широкоплеч, с темными волосами. И держится вполне дружелюбно.
— Инспектор Джеймс.
— Привет. — Мой голос подрагивает. — Приятно познакомиться.
— Итак? — Он садится напротив и достает ручку с блокнотом. — Насколько я понимаю, вы остановили похороны вашей двоюродной бабушки?