Нет, этого не может быть. У меня нет одежды. Вообще.
Я провожу уик-энд с Люком в классном отеле, и мне нечего надеть! Что делать?
Сказать ему правду я не могу. Просто не могу признаться, что крошечный чемоданчик-это всего лишь косметичка, вершина багажного айсберга. Он ведь был так доволен. Пути назад нет… Придется… импровизировать. Можно надеть его одежду, судорожно думаю я, когда мы заворачиваем за угол и оказываемся в еще одном роскошном коридоре, или… сорвать занавески, найти нитку с иголкой и… быстренько научиться шить.
— Все хорошо? — спрашивает Люк, и я слабо улыбаюсь ему в ответ.
«Спокойно, — твердо говорю я себе. — Просто… успокойся. Посылка обязательно придет завтра утром, нужно продержаться всего один вечер. По крайней мере, со мной моя косметичка…»
— Вот мы и пришли. — Люк останавливается у двери и открывает замок. — Как тебе?
Вот это да! На секунду заботы и тревоги испаряются, и я ошеломленно оглядываю просторную комнату. Теперь я понимаю, почему этот отель так нравится Люку. Апартаменты просто роскошные — такие же роскошные, как и квартира Люка, с огромной белой кроватью, с безразмерным стеганым одеялом, с навороченной стереосистемой и двумя кожаными диванами.
— Посмотри, какая ванная.
Я иду за Люком и заглядываю в обалденную ванную комнату. Огромная джакузи выложена мозаикой, а сверху громадный душ, и полочки уставлены флакончиками с ароматическими маслами. Да я в такой ванной могу все выходные провести.
— Ну, — Люк возвращается в комнату, — не знаю, чем бы тебе хотелось в первую очередь заняться… — Он открывает свой чемодан, и я вижу ровные ряды рубашек, выглаженных его домохозяйкой. — Но для начала, думаю, нам стоит распаковаться.
— Распаковаться! Конечно, — весело соглашаюсь я. Иду к своему чемоданчику, открываю замочек, но откинуть крышку не решаюсь. — А может… — говорю я так, словно эта идея только что пришла мне в голову, — спустимся в бар, выпьем чего-нибудь, а вещи разложим позже?
Отлично придумано! Мы пойдем в бар, напьемся, а утром я притворюсь сонной и проваляюсь в постели, пока не прибудет моя посылка. Ну слава богу. А то я уж думала…
— Прекрасно. Я только переоденусь. — Люк достает из чемодана брюки и чистенькую голубую рубашку.
— Переоденешься?… А что, тут строгие правила этикета?
— Нет, не очень. Но все же не стоит идти вниз… в таком виде, — он указывает на мои шорты и улыбается.
— Ну разумеется! — смеюсь я, будто мне такая идея и в голову не могла прийти. — Тогда я… выберу себе платье.
Я поворачиваюсь к своему чемоданчику, открываю его и смотрю на любимую пудреницу.
Что же делать, что делать? Люк расстегивает рубашку. Спокойно берет чистую. Еще минута — и он спросит, готова ли я.
Так, нужны радикальные меры,
— Люк, я передумала! Давай не пойдем в бар. — Люк удивленно на меня смотрит, и я выдаю ему самую соблазнительную улыбку, на какую только способна. — Давай останемся тут, закажем ужин в номер и… — я делаю несколько шагов к нему, пытаясь распутать завязки на своей майке, — и посмотрим, к чему приведет эта ночь.
Люк пялится на меня, его пальцы застыли на пуговице.
— Снимай, — хрипло шепчу я. — К чему одеваться, если нам сейчас придется раздеть друг друга?
Улыбка медленно расползается по его лицу, глаза вспыхивают.
— Ты права, — говорит он и приближается ко мне, на ходу стягивая рубашку.
«Слава богу! — с облегчением думаю я, пока он борется с моими завязками. — Отлично. Это именно то…»
М— м-м…
Скажу вам, это чертовски замечательно.
На следующее утро, в 8.30, я все еще в постели. Даже шевелиться не хочется. Навсегда бы осталась на этой удобной кровати, закутавшись в мягкое белое пуховое одеяло.
— Ты решила весь день проваляться? — с улыбкой спрашивает Люк, а я уютно сворачиваюсь калачиком в огромных подушках и делаю вид, что не слышу. Просто не хочу вставать. Мне тут хорошо, тепло и уютно.
К тому же — один маленький нюанс — мне по-прежнему нечего надеть.
Я уже трижды тайком звонила администратору, чтобы узнать про посылку (один раз — пока Люк был в душе, второй раз — пока я была в душе, звонила с аппарата в ванной, и третий раз быстренько позвонила, пока Люк бродил в коридоре: я ему сказала, что за дверью кто-то мяукает).
Но посылка так и не пришла. У меня нет ни одной вещи. Ни пуговки. Ни завязочки.
До сих пор это не имело большого значения, потому что я валялась под одеялом. Но я уже объелась круассанами, облилась кофе и в душ не раз сбегала, да и Люк почти собрался. Боже, Другого выхода нет. Придется надеть вчерашнюю одежду. Ужасно, конечно, но что делать? Притворюсь, что у меня к этим шортам сентиментальная привязанность. И потом, может, Люк вообще ничего не заметит. Мужчины же все равно не замечают, что на тебе надето… наверное…
Подождите-ка.
Не поняла… А где одежда, в которой я вчера приехала? Я же ее вчера тут на полу скинула…
— Люк? — обращаюсь я к нему как бы совершенно между делом. — Ты не видел мою одежду? Ту, в которой я приехала.
— Ах да, — он поднимает голову от чемодана, — я ее утром отдал в прачечную вместе со своими вещами.
Я смотрю на него, не в состоянии даже вдохнуть. Мою единственную одежку отобрали и отдали в прачечную?
— А когда ее… вернут? — наконец спрашиваю я.
— Завтра утром. — Люк поворачивается ко мне. — Прости, надо было тебе сказать. Но это ведь не страшно, да? Вряд ли стоит из-за этого волноваться. Они очень осторожно обращаются с вещами.
— О нет! — севшим голосом отвечаю я. — Нет, конечно, я не волнуюсь!
— Хорошо, — улыбается он.
— Хорошо, — улыбаюсь я в ответ. Господи, что делать-то?
— Да, в шкафу еще полно места, — говорит Люк. — Из твоих вещей повесить что-нибудь?
Он тянется к моему чемоданчику, и я в панике воплю:
— Нееет! — И уже спокойнее добавляю, видя изумленное лицо Люка: — У меня там в основном… трикотаж.
Господи боже мой. Он уже и туфли надел.
Что делать?
«Ну же, Бекки, — судорожно подстегиваю я себя. — Надень хоть что-нибудь. Неважно что».
Может, костюм Люка?
Боюсь, он решит, что это уж совсем странно, и вообще у него все костюмы стоят не меньше тысячи фунтов, так что я не посмею закатать рукава.
Остаться в гостиничном халате? Прикинуться, что халаты и махровые тапочки — последний писк моды? Но ведь не станешь так шататься по отелю — это ведь не санаторий какой-нибудь. Еще засмеют.