Взгляд упал на тело черноволосой красавицы, ничком лежащее возле фургона. Ее девушка тоже узнала — та жонглировала и танцевала на канате. Судя по задранному подолу и другим следам, бедняжку не раз насиловали, прежде чем убить. Какие звери! Еще несколько дней назад Телию вывернуло бы при виде такого, но теперь она уже успела привыкнуть. Девушка в который раз прокляла собственную глупость. Додумалась тоже — бежать во время бунта, да еще и такого кровавого! Но она же не знала… А словам брата не поверила. Увы, жизнь быстро убедила Телию в правоте Лартина. Война — это страшно, по-настоящему страшно. Девушка поняла это, когда впервые увидела безжалостно перебитых крестьян — на небольшой ферме не осталось никого живого. Кто и зачем это сделал? Трудно сказать, но ее рвало до самого вечера. С тех пор она не раз видела убитых и вскоре почти не обращала на них внимания.
Иногда удавалось переговорить с кем-то из местных жителей, от них принцесса и узнала последние новости. Ее дед, герцог Наритский, низложен и бежал с горсткой верных людей, прячется неизвестно где. По провинции шляются отряды дорских и местных воинов, убивая всех встречных — они похожи не на воинов, а на обезумевших от крови зорхайнов. Девушка старалась не выбираться на дороги, понимая, что Конфетка от всего защитить ее не сможет, трое-четверо хороших лучников или арбалетчиков положат и карайна. Сейчас она хотела одного — вернуться к брату, но как сделать это не знала. Путь перекрывали войска бунтовщиков, подошедшие на следующий день после битвы у перешейка. С тех пор они атаковали верные короне войска беспрерывно. Принц пока держался, но сколько он еще сможет продержаться? По слухам, из юго-западных провинций идут несколько полков лесных следопытов, но дойдут ли они? Сумеют ли прорваться сквозь заслоны? Трудно сказать. Но их ждали, как манны небесной. Простые игмалионцы быстро убедились, что в гражданской войне нет ничего хорошего. Многие, ранее грезившие о независимости провинции, теперь мечтали о скором возвращении королевской власти и привычного покоя.
У перешейка появлялось все больше отрядов бунтовщиков, и Телия вынуждено отходила все дальше вглубь мятежной провинции, прячась в лесах и оврагах. Леса в Наритской провинции были знатные, уступая разве что Ойнерской пуще. Зверей, пока с ней была Конфетка, девушка совершенно не боялась — ни один зверь не нападет на карайна, если белены не объелся. А зорхайны здесь появлялись редко, несколько лет уже их в глаза никто не видел. Это на юго-востоке страны нежити хватало.
Вне зависимости от желания Телия вынуждена была научиться кое-как обдирать шкуры с приносимых карайной зайцев и антилоп, а затем жарить их на костре — другой еды вскоре не осталось. Научилась, голод не тетка. Девушка вспоминала себя прежнюю с горькой улыбкой — надо же было быть такой глупой! Брат ведь предупреждал, а она? Уперлась в свои измышления, в свои желания и не пожелала ничего слушать. Так что по заслугам! Хорошо бы из этой заварухи живой выбраться. А то ведь можно нарваться, как нарвались актеры злополучного балагана. Представив себя на месте черноволосой жонлерки, Телия вздрогнула. Вероятный исход? Вполне. Поэтому надо соблюдать осторожность.
Она быстро усвоила, что там, где уже побывали и наследили, мародеры и насильники избегают появляться, поэтому подыскала себе для ночлега полянку шагах в трехстах от места гибели балагана. Мертвых она не боялась, бояться нужно живых, они стократ опаснее. А некромантов, способных поднять мертвецов, слава Троим, давным давно перебили, разве что единицы где-то по глухим местам прячутся.
Отпустив Конфетку поохотиться, девушка начала не спеша собирать хворост. Неподалеку нашелся ручей, и она наполнила обе фляги. Очень жаль, что нет котелка, соскучилась по горячему, но чего нет — того нет. Не додумалась взять, счастье хоть фляги захватила, совсем ведь не разбиралась в походной жизни. Набрав охапку хвороста и подтащив к избранному месту ночлега две толстых лесины, Телия устало опустилась на траву и оперлась спиной об дерево. Хорошо, можно немного отдохнуть — после целого дня езды на карайне затекли все мышцы.
Мысли текли неспешно, вяло, она лениво взирала на природу, которой безразличны были все суматошные людские дела. Мечты о театре не оставили ее, но ушли куда-то вглубь. Теперь Телия понимала многое из того, о чем раньше даже не задумывалась. Ведь в бунте явно виноват ее безвольный отец, который допустил его, не сделал чего-то важного, чтобы избежать такого исхода. А ведь и на ней, как принцессе крови царствующего дома, лежит немалая ответственность! Она тоже могла не строить из себя капризную куклу, а делать что-то полезное. Хотя бы те же театры и библиотеки в столице курировать. Да, пусть самой стать актрисой и не получилось бы, но помогла бы в исполнении мечты другим. Могла бы подбирать репертуар этих театров таким образом, чтобы зрители задумывались, становились добрее и чище — пьес такого рода немало. Но Телия ничего не сделала, замкнувшись в своих фантазиях, не обращая внимания на происходящее вокруг. Если ей суждено выжить и вернуться во дворец, то необходимо будет вести себя совсем иначе.
— О, ты гля, Мик, какая краля! — заставил Телию вздрогнуть чей-то грубый голос. — Ща позабавимся…
На краю поляны стояли два рослых мужика в давно не чищенных, изрубленных латных нагрудниках и обычных игмалионских черных шлемах, тоже старых и потертых. Один толстый и небритый, маленькие глазки поблескивали похотью, коричневые, никогда не чищенные зубы скалились из провала слюнявого рта. Второй казался жердью, настолько был худ. Унылое лицо, явно тот еще нытик. Говорил толстяк.
— Черненькая актерка покрасивше была, — буркнул худой, окинув девушку оценивающим взглядом. — Но эта тоже ничо. Сойдет.
— Так это вы убили актеров на той поляне?! — вскочила Телия, совершенно забыв о страхе, в ее душе загорелся гнев.
— Ага! — радостно подтвердил толстяк, похабно ухмыляясь. — Хорошо повеселились! Господин лейтенант ло'Доварди актерку сначала попользовать разрешил. И приказал, что всех, кто тут шастать будет, резать. Так что ты, краля, не трепыхайся, постарайся напоследок, подмахни, а мы за это тя опосля быстро убьем, мечом в глотку — и усе, ты на небесах.
— На небесах, значит?.. — прошипела девушка, ее ярость разгорелась пожаром. — Конфетка!!!
— Какая еще конфетка? — изумился худой. — Ты чо, девка, умом от страха двинулась?
— Сейчас увидишь… — появилась на губах Телии многообещающая улыбка.
Карайна ощутила зов кровной сестры, поняла, что той грозит опасность, бросила пойманную антилопу, сорвалась с места и побежала так, как не бегала, наверное, еще никогда. Она пятнистой тенью неслась между деревьями, неслась подобно молнии. И успела. Латники не успели приблизиться к девушке, когда Конфетка появилась на краю поляны. И низко, угрожающе зарычала, чтобы перенести внимание врагов на себя. Толстяк с худым вздрогнули, обернулись, увидели карайна с яростно оскаленной пастью и мертвенно побледнели, сразу поняв, что нарвались.
— Значит, быстро убьете?.. — издевательски поинтересовалась Телия. — Так сдохните сами, твари! Убей их, Конфетка!
Та метнулась вперед, два раза махнула когтями — и на траву рухнули два залитых кровью тела. Затем села и принялась тщательно вылизываться, предварительно сообщив сестре, что больше никого опасного поблизости нет. Девушка довольно долго смотрела на мертвецов, а затем до нее дошло, что это не Конфетка убила их, а она сама, Телия — Конфетка только орудие убийства. И ее вывернуло. Да, это были жестокие и недалекие, но все равно люди. И выхода другого не было. Но она стала убийцей…