— Кто? — удивился ронгедормец.
— Трое…
— Трое?! Н-н-н-о-о-о…
— А чем еще ты вот это объяснишь? — Нир кивнул в сторону костра. — Огонь так на кровь не реагирует. Только если кто-то принял твою жертву и услышал клятву могло произойти такое.
— Услышали… — Кенрик ошарашенно помотал головой. — Дел-а-а-а…
— Во-во… — варлин бросил на юношу взгляд, в котором ясно ощущался страх. — Не завидую я тебе, раз на тебя обратили внимание сами боги… Они своих избранников испытывают страшно. Читал я…
Он нервно поежился.
— Я от своей клятвы отказываться не намерен! — бросил ронгедормец, гордо выпрямившись. — Не ради богов давал ее, а потому что сам так решил! И пусть будет, что будет, но я все равно стану поступать по совести!
— А знаешь, я тоже! — выпрямился Нир. — Клянусь! Раз боги услышали тебя, то может и меня услышат.
Он по примеру собеседника порезал руку и стряхнул пару капель крови в костер. Тот снова взвился небольшим смерчем и опал.
— Услышали… — прошептал Кенрик, остановившимся взглядом смотря на огонь. — Услышали…
— Да, услышали… — с трудом заставил себя открыть рот варлин. — И теперь у нас нет пути назад. Слышишь, нет!
— Нет, — согласился ронгедормец. — И хорошо, что нет. Раз даже боги согласны с тем, что мир нужно сделать добрее, то надо делать это.
— Вот только как? — с тоской спросил Нир. — Да, поступать по совести, это ясно, но этого ведь недостаточно. Понимаешь, порой приходится добиваться нужного результата негодными методами. Необходимого результата, иногда спасая при этом тысячи человек. Именно так чаще всего и действует наш департамент. Дело делает нужное, очень нужное, но методы… методы часто омерзительны. А не сделаешь необходимого, погибнет множество невинных, а то и страны не станет. И как в таком случае поступить по совести? Я не знаю…
— А совесть сама подскажет, — едва заметно усмехнулся Кенрик. — Или кто-то еще. Подсказка обязательно возникнет, главное не пропустить ее.
— Хорошо бы…
— Не будь пессимистом! Нас боги услышали, а значит, у нас обязательно появится шанс что-то изменить.
— Надеюсь… — судя по виду варлина, он в вышесказанное не поверил, но предпочел не спорить. — Давай-ка лучше спать, завтра вставать с рассветом. А денек предстоит веселый.
— Пожалуй, — кивнул Кенрик, вставая и направляясь к своему мешку.
Он достал одеяло, расстелил на относительно ровном месте и улегся, уложив рядом котенка — не то повернешься во сне и придавишь. Говорить больше не хотелось, случившееся этим вечером поразило юношу до онемения. Его клятву услышали Трое? Невероятно! Но факт остается фактом, никуда от этого не денешься. Одновременно он ощущал немалое облегчение — что-то в будущем, если оно настанет, прояснилось. Он теперь знает, как станет жить! И пусть все вокруг считают его дураком, но подлостей Кенрик совершать не будет. Он покосился в сторону затихшего в противоположном углу пещеры Нира и вздохнул. Никак не ждал, что этот скептик тоже поклянется. И его клятву тоже услышали! А значит, они двое чем-то связаны, и связаны навсегда. Надо будет все обдумать тщательнее, но не сейчас — спать осталось всего ничего, а завтра прорыв, во время которого он легко может погибнуть. Вскоре юноша заснул.
Ни Нир, ни Кенрик не знали, что у происшедшего был еще один свидетель. Телия не спала, она тихонько лежала, свернувшись клубочком, и слушала странный разговор двух совсем еще молодых парней. Этот разговор до онемения изумил девушку, никогда до сих пор она не слышала, чтобы люди говорили о таких вещах, да даже задумывались о них. И сама не задумывалась, хотя многие из любимых ею пьес поднимали и эти, и куда более сложные вопросы. Только вот принцесса не давала себе труда обратить на это внимание. А теперь обратила. Еще ее смущали сами парни. Чернявый неожиданно понравился, и сильно понравился, но это было не слишком странно — не он первый, не он последний. А вот хромой… Он заставил девушку сильно насторожиться. Слишком был похож на отца и старшего брата. Практически одно лицо! Почему так? Телия не знала, но в душе не переставала удивляться — что-то здесь не то. Потомок бастарда кого-то из венценосных предков? Возможно. А возможно — совпадение, случается, что совершенно чужие люди внешне похожи. Под эти мысли девушка не заметила, как пришел сон.
Пасмурная погода желала лучшего, тучи, казалось, прилипли к самой земле, из-за чего вокруг царил вечерний сумрак, хотя недавно наступило утро. Начиналась гроза, иногда вдали уже громыхало и сверкали молнии. Серые скалы, вплотную подступающие к небольшой равнине перед перешейком, навевали тоску, слишком они были мертвыми на вид — нигде ни травинки, ни деревца, ни кустика. Сплошной серый гранит. Иногда, правда, попадались вкрапления черного базальта, но нечасто, да и не меняли они ничего, только усугубляли общее впечатление. С равнины в горы уходила узкая дорога, немного выше она разделялась на три других, каждая из которых вела к своему перевалу. Только через эти перевалы и можно было преодолеть этот хребет — хоть он был и невысок, но практически неприступен, словно сами боги разделили во время творения Игмалион на две части. Еще, конечно, оставался морской путь, но большие массы войск морем перевезти трудно, вот и приходилось пользоваться перевалами.
Впрочем, так было раньше, сейчас Илайский перешеек разделял врагов — с обеих сторон к нему примыкали спешно возведенные укрепления. С запада стояли королевские войска, а с востока — бунтовщики. Однако вскоре в спину бунтовщиков должны будут ударить идущие с Ойнерского полуострова полки лесных следопытов. Те знали это и лихорадочно готовились к обороне, их командиры опасались одновременной атаки с двух сторон, надеялись только на то, что перевалы можно перекрыть небольшими силами, что следопыты не смогут прорваться сквозь заслоны, ведь атаковать им придется снизу вверх — нелегкая задача даже для самых лучших войск.
Этим утром ситуация как будто ничем не отличалась от вчерашнего дня — точно так же настороженно следили друг за другом передовые отряды обеих сторон, готовясь в случае атаки поднять тревогу и дать отпор. Ведь даже массированную атаку можно отбить, тем более что войска второй линии совсем недалеко и всегда готовы прийти на помощь в случае необходимости. В свое время принцу Лартину удалось выбить дорцев с самого перешейка, однако дальше он прорваться не смог — к дорцам вовремя подоспела подмога и перекрыла долину, остановив королевские войска ценой огромных потерь. Даже Невидимки не помогли. Принц вынужден был отойти обратно за перешеек.
Однако ситуация не отличалась от вчерашней только внешне — на самом деле королевские войска находились в состоянии полной готовности. Принц мерил нервными шагами небольшую площадку возле своего шатра, стоящего на единственном в округе холме, с которого было отлично видно позиции врага до самых скал. Он ждал когда начнется прорыв невидимок — несколько их отрядов еще не прорвались к своим. А помимо того вместе с ними должен прорваться отставной десятник Марк Дарви, возвращающийся на службу. Он несет с собой некую очень важную информацию от погибшего герцога ло'Этайри, об этом десятник сообщил через своего карайна. При мысли о гибели деда кулаки Лартина сами собой сжались, он сцепил губы от гнева — проклятые дорцы заплатят за гибель старика! Он заставит их заплатить страшную цену за это. До этого дня принц еще не терял близких людей, и ему было очень больно, даже дыхание перехватывало. И Лартин до смерти боялся потерять еще и сестру.