– Конечно, неприятно, – ответили моряки.
И начали обсуждать, как тут быть, как помочь капитану. Любой согласен поехать узнать, в чём же дело с мальчиком, но у каждого на корабле своя работа. Нельзя же её оставить.
И вдруг Кот в сапогах вскочил на мачту и говорит:
– Я поеду.
Сначала его моряки стали отговаривать. Но Кот настоял на своём.
– Крыс, – говорит он, – я уничтожил, давайте мне другое дело – потруднее. Увидите – я всё там рассмотрю и налажу.
Делать нечего.
Спустили шлюпку, стали прощаться с Котом, лапку ему пожимать.
– Осторожнее, – говорит Кот, – не давите мне так лапку. Всего вам хорошего. Спасибо.
Спрыгнул Кот в шлюпку, сел на вёсла, гребёт к берегу. Моряки выстроились вдоль борта, и оркестр выстроился рядом. Оркестр гремит, моряки кричат:
– До свиданья, Котик!
А он им лапкой машет.
– He забудь, что моего сына зовут Серё-ё-ё-ж-а-а! – кричит капитан…
– У меня записано-о! – отвечает Кот в сапогах.
– Через месяц наши корабли дома буду-у-ут! Мы с женой приедем узнать, что и ка-а-ак! – кричит капитан.
– Ла-адно-о! – отвечает Кот.
Вот всё тише музыка, всё тише, вот уже и не видно корабля. Пристал Кот в сапогах к берегу, сдал шлюпку сторожу на пристани, пошёл на вокзал, сел в поезд и поехал к Серёже на дачу.
Приехал он к Серёже на дачу. Пожил там день, пожил два, и все его очень там полюбили. С простым котом и то интересно: и поиграть с ним можно, и погладить его приятно. А тут вдруг приехал Кот в сапогах! Говорит по-человечьи. Сказки рассказывает. Наперегонки бегает. В прятки играет. Воды не боится, плавает и на боку, и на спине, и по-собачьи, и по-лягушачьи. Все подружились с Котом в сапогах.
А Серёжа, сын капитана, – нет. Начнёт, например, Кот сказку рассказывать, а Серёжа его за хвост дёргает и всё дело этим портит. Что за сказка, если через каждые два слова приходится мяукать.
– Жил-был… мяу… один мальчик… мяу…
И так всё время. Чуть что наладится, Серёжа уже тут – и всё дело губит.
На вид мальчик хороший, здоровый, румяный, глаза отцовские – ясные, нос материнский – аккуратный, волосы густые, вьются. А ведёт себя как разбойник.
Уже скоро месяц пройдёт, скоро приедут Серёжины родители, а дело всё не идёт на лад. И вот что заметил Кот в сапогах.
Начнёт, скажем, Серёжа его за хвост дёргать. Некоторые ребята смеются, а сам Серёжа нет, и лицо у него невесёлое. Смотрит на Серёжу Кот в сапогах и кажется ему, что бросил бы Серёжа это глупое занятие, но не может. Сидит в нём какое-то упрямство.
«Нет, – думает Кот, – здесь дело неладное. Об этом подумать надо».
И вот однажды ночью отправился Кот на крышу думать. Занимал детский сад очень большую дачу – комнат, наверное, в сорок. И крыша была огромная, с поворотами, с закоулками: ходишь по крыше, как по горам. Сел Кот возле трубы, лапки поджал, глаза у него светятся – думает. А ночь тёмная, луны нет, только звёзды горят. Тихо, тихо кругом. Деревья в саду стоят и листиком не шелохнут, как будто тоже думают. Долго сидел так Кот в сапогах. Заведующая Лидия Ивановна уж на что поздно спать ложится, но и та уснула, свет у неё погас в окне, а Кот всё думает.
Стоит дача большая, тёмная, только на крыше два огонька горят. Это светятся у Кота глаза.
И вдруг вскочил Кот в сапогах и насторожился. Даже зарычал он, как будто собаку почуял. Человеку бы ни за что не услышать, а Кот слышит: внизу тихо-тихо кто-то ворчит, ворчит, бормочет, бормочет. Снял Кот сапоги, положил их возле трубы, прыгнул с крыши на высокий тополь, с тополя на землю и пополз неслышно кругом дома.
И вот видит Кот под окном той комнаты, где стоит Серёжина кровать, жабу. И какую жабу – ростом с хорошее ведро.
Глазищи жаба выпучила, рот распялила и бормочет, бормочет, ворчит, ворчит…
«Вот оно что! Ну, так я и знал», – подумал Кот.
Подкрался к жабе и слушает.
А жаба бормочет:
– Направо – болота, налево – лужа, а ты, Серёжа, веди себя похуже.
– Здравствуй, старуха, – сказал Кот жабе.
Та даже и не вздрогнула. Ответила спокойно:
– Здравствуй, Кот, – и снова забормотала: – Когда все молчат, ты, Серёжа, кричи, а когда все кричат, ты, Серёжа, молчи.
– Ты что же это, старуха, делаешь? – спросил Кот.
– А тебе что? – ответила жаба и опять заворчала, забормотала: – Когда все стоят, ты, Серёжа, иди, а когда все идут, ты, Серёжа, сиди.
– Злая волшебница! – говорит Кот в сапогах жабе. – Я тебе запрещаю хорошего мальчика превращать в разбойника! Слышишь?
А жаба в ответ только хихикнула и опять заворчала, забормотала:
– Заговорит с тобою Кот, а ты ему, Серёжа, дай камнем в живот. Болота, трясины, лужи, – веди себя, Серёжа, похуже.
– Жаба, – говорит Кот, – да ты никак забыла, что я за кот! Перестань сейчас же, а то я тебя оцарапаю.
– Ну ладно, – ответила жаба. – На сегодня, пожалуй, хватит.
Отвернулась она от окна, подпрыгнула, поймала на лету ночную бабочку, проглотила её и уселась в траве. Глядит на Кота, выпучив глазищи, и улыбается.
– Зачем тебе Серёжа понадобился? – спрашивает Кот.
Тут жаба раздулась, как телёнок, и засветилась зелёным светом.
– Ладно, ладно, не напугаешь, – говорит Кот. – Отвечай, зачем ты к мальчику привязалась.
– А очень просто, – говорит жаба. – Терпеть не могу, когда ребята дружно живут. Вот я и ворчу, бормочу себе тут потихоньку. Серёжа мой, наслушавшись, десять скандалов в день устраивает! Хи-хи!
– Чего ты этим добьёшься? – спрашивает Кот.
Тут жаба раздулась, как стол, и засветилась синим светом.
– Чего надо, того и добьюсь, – зашипела она. – Двадцать лет назад на этой даче в сорока комнатах два человека жили. Хозяин и хозяйка. Хозяйка была красивая, глаза выпученные, рот до ушей, зелёная, – настоящая жаба. Просто прелесть, какая милая. Полный день ворчит, кричит, квакает. Никого она на порог не пускала. Все сорок комнат им двоим. А сам хозяин ещё лучше был. Худой как палка, а злой как я. Он и в сад заглянуть никому не позволял, кулак показывал всякому, кто только глянет через забор. Хорошо было, уютно. И вдруг – на тебе: двадцать лет назад пришли люди, выгнали хозяев! И с тех пор не жизнь пошла, а одно беспокойство. Лужи возле забора были прелестные, старинные, – взяли их да осушили. Грязь была мягкая, роскошная, а они мостовую проложили, смотреть не хочется. А в наши сорок комнат ребят привезли. Поют ребята, веселятся, танцуют, читают, и всё так дружно. Гадость какая! Ведь если у них так дружно пойдёт, то мои хозяева никогда не вернутся. Нет, я на это не согласна!