Потом опустила амулет и цепочку под бегущую воду, закрыла кран, взяла амулет в руки и снова закрыла глаза.
— Очищен и готов к применению.
Я уставилась на нее. Она рассмеялась:
— А ты что, ожидала, что я его положу на алтарь и поведу тебя танцевать в лунном свете?
— Я видела, как моя наставница очищает украшения, и она использовала четыре стихии: землю, воздух, воду и огонь.
— Я хотела посмотреть, могу ли я его очистить так, чтобы ты могла это повторить сама.
— Ты имеешь в виду — просто смыть с него плохое?
— Я пустила воду на несколько минут, думая про себя: «Все воды священны». Ты, конечно, знаешь, что бегущая вода является барьером для зла.
— На самом деде я никогда не видела, чтобы вампир не мог перебраться ко мне через воду. Однажды гули перебежали через ручей.
— Очевидно, водный поток — как твой крест. Нужно верить.
— А почему вода не как камни, не сама действует?
— Почему вода должна быть как камень?
Один из тех выводящих из терпения вопросов, которые иногда задавала Марианна. Но я научилась играть в эту игру.
— А почему нет?
Она улыбнулась:
— Я теперь понимаю, почему ты так быстро и гладко сработалась с Майклом. У вас есть одно общее качество: вы умеете мгновенно выводить из себя собеседника.
— Да, мне говорили.
Она тщательно вытерла медальон чистым кухонным полотенцем и отдала его мне.
— Это не как крест, маршал. Не предмет, которые автоматически сдерживает создания зла. Этот предмет нейтрален — ты понимаешь, что это значит?
Я опустила медальон с цепочкой на ладонь:
— Это значит, что он не зло и не добро, скорее как оружие. Служит оно тому или другому — зависит от того, кто спускает курок.
— Аналогия более или менее верна, но я ни разу в жизни ничего подобного не видела. Ты меня не знаешь, но мне редко приходится произносить подобные слова, маршал.
Я посмотрела на тусклый блеск металла на ладони.
— Мне было сказано, что эта вещь не допустит ко мне Марми Нуар.
— Тебе что-нибудь еще о ней сказали?
Я подумала и покачала головой.
— Может быть, говоривший этого не знал. Но я думаю, что как не пускает она к тебе Темную Мать, так и привлекает к тебе другие создания.
— Какого рода?
— Есть что-то очень анималистичное, почти шаманское в энергии этого предмета, но все-таки не совсем.
Я хотела спросить, не привлекает ли он ко мне тигров? Может быть, именно медальон тянет их ко мне? Если спросить, не дам ли я ей слишком много информации?
— Почему вы спросили, насколько хорошим колдуном был Рэнди?
У меня было побуждение просто ей рассказать. Она права, я хотела ей рассказать, чувствовала, что мы должны как-то воспользоваться ее талантом, но не мне решать. Эдуард здесь старший, и я доверяю его опыту. Что я могла сейчас ответить?
— Преступники или создания зла не нанесли сразу смертельный удар. Первые удары были, чтобы помешать ему говорить. Он был полностью вооружен, отлично обучен — боец специальных сил. Это достаточно опасный противник, чтобы убивать сразу, но тот, кто наносил удары, счел его способность, говорить опаснее для себя, чем оружие.
— Вы спрашивали о заклинании, но я не могу ничего придумать такого, что вынудило бы Рэнди говорить вслух. Ты видела Майкла и видела, как он работает. Его заклинания беззвучны.
— Да, но такого рода вызов требует сосредоточения, правда? Могли Рэнди воззвать к подобной энергии в разгаре боя?
Она задумалась.
— Не знаю. Никогда не пыталась так действовать в битве. У нас есть другие братья и сестры, которые служат солдатами. Могу их спросить по электронной почте.
— Спроси, пытались ли они творить магию в перестрелке. Без деталей.
— Даю слово.
Не слишком ли много я сказала? Мне казалось, что нет.
— Ради обоснования скажем, будто твои люди тебе сообщили, что не могут нормально и беззвучно творить магию в бою. Какая сила должна была выступить против вооруженного подразделения, против группы СВАТ, чтобы Рэнди Шерман подумал, будто слова сильнее подействуют, чем пули с серебряной оболочкой?
— Ты уверена, что это были серебряные пули?
— Стандартное вооружение СВАТ на случай, если вдруг преступник окажется вампиром или оборотнем. Они были приданы в качестве усиления охотнику на вампиров. Не могло у них не быть серебряных пуль.
— Но вы не проверили, — сказала она.
Я кивнула:
— Проверю. Но я видела, как эти ребята работают, и такой большой ошибки они не сделают.
Она кивнула:
— Рэнди наверняка не допустил бы такой оплошности.
— Ты не ответила на мой вопрос, Феба.
— Я думаю, — сказала она.
Нахмурившись, она чуть-чуть прикусила верхнюю губу. Похоже было на старую нервную привычку, почти уже изжитую. Я подумала, не выдающий ли это ее признак. Значит это, что она лжет, или что нервничает сильнее, чем следует? Может ли она быть как-то связана с тем, что происходит? Ну, может быть, но как-то это не ложилось в картину. Впрочем, насколько ее магия и сам дом со всеми его защитами влияют на мое восприятие этой женщины? Блин, вот лучше бы мне об этом не думать совсем или подумать раньше. И то, что раньше я об этом не подумала, означает, что опять кто-то мне в мозги залез. Блин.
Феба нахмурилась и сказала:
— Что-нибудь демоническое. Какие-то злые духи, вроде тех, что ты видела с твоей Матерью Тьмой.
— Ты о чем-то подумала, — сказала я.
Она покачала головой.
— Нет, это просто… это может быть все, что угодно. Ты мне даже не сказала, как они помешали Рэнди говорить. Я полагаю, это был кляп или какая-то рана, делающая речь невозможной.
Честно говоря, уж чтобы она и в правду была источником ценной информации, ей надо дать больше нитей, но Эдуард открыто мне запретил давать какие бы то ни было. Черт.
— Я знаю, что ты мне не доверяешь, маршал.
— А с чего бы мне доверять? Этот дом так заряжен магией, что ты устранила почти весь наш природный цинизм. Мы при тебе говорили куда более открыто, чем нам вообще случалось.
— Цинизм не всегда плодотворен при изучении и выполнении магии.
— Но для копов он необходим.
— Защищая свой дом магией, я не знала, что ко мне приедет полиция допрашивать.
— И это верно. Но как мы можем знать, что сделано намеренно, а что нет? Я даже не могу сказать, говорили мы слишком много до того, как ты восстановила защиту, или уже после. Если после, то ты это сделала намеренно, чтобы мы больше тебе рассказали о смерти Рэнди Шермана.