– Я актриса, но не идиотка, – жестко и внятно произнесла оскорбленная в своих лучших чувствах Полина.
– Я не хотела вас обидеть. А теперь было бы неплохо, если бы вы объяснили мне суть предлагаемой мне сделки.
– Разве что-то непонятно? Я же вам все рассказала, а теперь вы должны каким-то образом защитить меня.
– С какой стати? Вы мне не рассказали абсолютно ничего нового. Все, что я только что от вас услышала, мне было уже известно. А поэтому ни о какой сделке не может быть и речи.
– А если я заплачу вам?
– Вы хотите меня подкупить? И только лишь за то, чтобы я на некоторое время предоставила вам свою крышу? Ну посудите сами, зачем мне вас прятать и защищать, если я получу несравнимо больше денег, выдав вас своему заказчику. Все против вас… У вас нет ни малейшего шанса…
– А вы стерва, Юлия Земцова… Крымов мне описывал вас совершенно иначе.
– Могу себе представить.
– Так, значит, вы собираетесь меня «выдать», как вы выражаетесь?
– Во всяком случае, дело Садовниковых будет закрыто, агентство получит гонорар, и на этом история моего расследования закончится. Но я готова принять ваши условия, если вы расскажете мне поподробнее о вашем брате.
– О Гере? – Полина заметно побледнела. – А это еще зачем? Он не имеет никакого отношения к гибели Садовниковых.
– Возможно. Но он может быть причастен к другому делу, которое тоже веду я. Пропала девочка по имени Рита Басс. Ваш брат, Герман Соболев, в прошлом году купил у ее матери дачу. Я предполагаю, что Рита сбежала из дому с вашим братом. Вы, наверно, не знаете, что Германа, уже мертвого, обнаружили на бывшей даче Бассов именно мы с Крымовым.
– Вы? Но он ничего мне не рассказывал!
– Приятно слышать, что он откровенничает с вами хотя бы через раз.
– Но как вы оказались на даче?
– Оказались и оказались, это не ваше дело. Я подозреваю, что у вашего брата с Ритой был роман, хотя это и звучит довольно нелепо, поскольку Рите всего тринадцать лет. У меня есть все основания предполагать связь между смертью Германа и исчезновением Риты… И я бы хотела узнать, какой образ жизни вел ваш брат. Расскажите мне о его сексуальных пристрастиях, о финансовом положении, о его предполагаемых врагах… Вы подозреваете кого-нибудь в его смерти?
Полина достала сигарету и закурила. Она довольно долго молчала, уставившись в окно, а потом все же заговорила. За окном показалось солнце, оно вызолотило часть лица Полины, несколько прядей ее чудесных волос. И Юля невольно залюбовалась ею.
– Мой брат всегда был при деньгах. Сначала он получал их от родителей, потом, когда их не стало, от меня. Я его очень любила и никогда ему ни в чем не отказывала. А потом он научился зарабатывать деньги сам. Перегонял из Германии машины. Дело рискованное, но весьма прибыльное. И я уверена, что, окажись я без денег, Герман содержал бы меня и даже баловал… Мы обожали друг друга. У него были какие-то девушки, он встречался с ними, приводил к себе домой…
– У него были друзья?
– Конечно. Но скорее не друзья, а приятели. Они тоже занимались машинами: у Берестова были связи на таможне, у Алика Вартанова сеть автомастерских, оставшихся ему от отца.
– Кто среди них был главным?
– Никто. Я понимаю, что вы имеете в виду. Я думаю, что и у них, таких благополучных, был хозяин. Но Герман мне ничего не рассказывал. Он хотел, чтобы я думала, что все то, чего он достиг, сделано им самим, без посторонней помощи.
– Откуда вы знаете про хозяина?
– В том-то и дело, что я ничего не знаю. Просто догадываюсь. Сейчас у каждого есть свой хозяин. «Крыша». Во всяком случае, у того, у кого есть деньги.
– Вы никого не подозреваете?
– Даже не имею понятия…
– Вам известно, что Берестова и Вартанова убили?
– Да, Женя мне сказал.
– Но почему он сказал это вам, ведь в городе каждый день убивают десятки людей…
– Потому что слышал от меня эти фамилии. Он расспрашивал меня об этих ребятах, но я рассказала ему лишь то, что сейчас говорю вам. Геру убили каким-то редким ядом, по словам Жени, Берестова с Аликом убили точно так же. Но за что? Гера был умным мальчиком и всегда исправно платил кому надо.
– Откуда вам это известно?
– Это НЕ конкретно, просто я вывела это из наших бесед. Он понимал, в каком государстве мы живем и каким законам надо следовать. Перед нами была масса примеров того, как расправляются с человеком, не выполняющим своих финансовых обязательств. Герман никогда не пошел бы на разрыв с хозяином, какие бы условия ему ни ставили. Он очень боялся физической боли, говорил мне, что не выдержит, если его будут бить по лицу. Он был красивым мальчиком и заботился о своей внешности. Что же касается его сексуальных пристрастий, то, думаю, здесь многое могли бы рассказать как раз его друзья, Берестов и Вартанов. Я как-то слышала от Геры, что они сообща снимают квартиру. Думаю, что они развлекались там. Но вот с кем и каким образом – ничего сказать не могу.
– Но хотя бы где находилась эта квартира, вы знаете?
– Где-то в центре, он как-то упомянул про сквер Победы. Об этом можно подробнее расспросить друзей или родственников Берестова и Вартанова.
Юля записала в блокнот: «Сквер Победы».
– Скажите, а ваш брат не был, случайно, знаком с Садовниковыми?
– С Сергеем, наверно, был, потому что они виделись и даже разговаривали о каких-то делах, связанных с машинами. Но если вы думаете, что их связывала ТА САМАЯ квартира, то навряд ли. Они жили на разных уровнях.
«Опять уровни, опять черно-белые дела».
– А вы не знакомы с Альбиной, преподавательницей английского?
– Да ее, по-моему, каждая собака в городе знает. В хорошем смысле, конечно. А почему вы про нее спрашиваете? Неужели и она как-то связана с Сергеем?
– Пока ничего определенного сказать не могу.
Разговаривая с Полиной, Юля все больше и больше убеждалась в том, что попусту тратит время: Полина ничего не знает либо делает вид, что ничего не знает. За час беседы они практически не сдвинулись с места.
– И до каких пор вы планируете прятаться здесь? – решила она спросить Полину прямо.
– Как до каких? Пока не найдут убийцу. Иначе убийца найдет меня и прикончит.
– Вы думаете, что он ВАС видел?
Наконец-то Полина проговорилась. Они обе это поняли. Разом. Прятаться в этой квартире от работников уголовного розыска – одно дело. Но прятаться от убийцы – совершенно другое. Значит, Полина его (или ее) ЗНАЕТ.
– Можно провести эксперимент… – вдруг сказала Полина, – пусть кто-нибудь спрячется под кухонный стол в квартире Садовниковых, а тот, кто войдет в квартиру, скажет, видно сидящего под столом человека или нет. По-моему, логично.