Мы с Джеком будем заниматься сексом.
И у меня неожиданно, совершенно непонятно почему начинают трястись руки. С чего это вдруг?
— Дурак! — восклицает Коннор, отбрасывая нож. — Слепой кретин!
Он поворачивается ко мне. Глаза горят синим пламенем.
— Эмма, я знаю твоего нового мужчину!
Я сжимаюсь от страха.
— Не знаешь. Коннор, ты просто не можешь его знать! Он вообще у нас не работает! Я все придумала. Этот парень живет в западном Лондоне, ты никогда его не видел… его зовут… э-э… Гэри, и он почтачьон.
— Не лги! Я все-таки знаю, кто это! — Коннор складывает руки на груди и пронзает меня яростным взглядом. — Это Тристан из отдела дизайна, так ведь?
Как только нас сменяет очередная пара, я сбегаю от Коннора и сажусь под деревом со стаканом «Пиммз», каждые две минуты поглядывая на часы. Поверить невозможно, что я способна так нервничать! Может, Джек знает кучу всяких вывертов? Позиций и всего такого! Может, ожидает от меня какой-то особой опытности? Изощренности и тому подобного? Таких утонченных трюков, о которых я и не слыхивала?
Вообще-то… хочу сказать… я не так уж плоха в постели.
Ну, вы знаете. В широком смысле слова.
Но о каких стандартах идет речь? Сейчас мне кажется, что прежде я участвовала в жалких соревнованиях местного масштаба, а теперь внезапно стала участницей Олимпийских игр. Джек Харпер — мультимиллионер, должно быть, он встречался с моделями… гимнастками… женщинами с огромными, вызывающе торчащими грудями… извращенками, накачавшими мышцы в тех местах, о которых я понятия не имею!
Интересно, как я собираюсь с ними соперничать? Как?
Мне становится дурно. Мне никогда не тягаться с президентом «Ориджин софтвеа», верно ведь?
Можно только представить, какова она… Длинные ноги, белье за четыреста баксов, стройное загорелое тело… В руках, наверное, кнут… И ее подружка, роскошная бисексуальная модель, готова прибавить сцене немного пикантности…
О'кей, немедленно прекратить. Это становится нелепым. Все будет прекрасно. Все равно что сдавать экзамен по балетному мастерству: стоит начать, и забываешь о нервах. Мой балетмейстер всегда говаривал: «Пока ноги стоят в нужной позиции, а на лице улыбка, остальное пойдет как по маслу».
Думаю, его совет вполне применим и здесь.
Я смотрю на часы и изнемогаю от страха.
Час. Ровно.
Пора идти и заняться сексом.
Я встаю. Делаю украдкой несколько разминочных упражнений: на всякий случай.
Глубоко вздыхаю и с гулко бьющимся сердцем направляюсь к дому. Но едва я дохожу до края газона, как по ушам бьет пронзительный голос:
— Вот она! Эмма! Ку-ку!
Очень похоже на маму. Один в один! Странно.
Я останавливаюсь, оборачиваюсь, но никого не вижу. Должно быть, галлюцинация. Выходки подсознания. Навязчивые угрызения совести, пытающиеся остановить меня, или что-то в этом роде.
— Эмма! Да подожди же! Мы здесь!
Стоп. Это уже Керри.
Я озадаченно всматриваюсь в толпу, жмурясь от солнца. Да что такое? Нигде и никого…
И тут внезапно, словно по волшебству, возникают они. Керри, Нев, отец и мама. Направляются ко мне. И все в костюмах. Ма — в японском кимоно с корзинкой для пикников. Па одет Робин Гудом и держит два складных стула. Нев у нас — Супермен, размахивающий бутылкой вина. А вот Керри вырядилась под Мэрилин Монро: полный набор, включая платиновый парик и высоченные каблуки. Она самодовольно впитывает мужские взгляды.
Что происходит?
Что они делают здесь?
Я ничего не говорила о корпоративном Дне семьи. Совершенно точно не говорила. Положительно уверена, что и словом не обмолвилась.
— Привет, Эмма, — кивает Керри, подходя ближе. — Как мой костюм?
Она кокетливо вращает бедрами и приглаживает парик.
— А что это должно быть, дорогая? — недоумевает ма, разглядывая мое нейлоновое платье. — Красная Шапочка?
— Я… — Я ущипнула себя за щеки. — Ма… что вы здесь делаете? Я никогда… ну, я забыла сказать вам.
— Знаю, знаю, — вмешивается Керри. — Но твоя подружка Артемис вчера пригласила нас, когда я звонила.
Я смотрю на нее, не в силах что-то ответить.
Убью. Убью Артемис. Задушу собственными руками.
— Так когда начинается конкурс костюмов? — спрашивает Керри, подмигивая двум беззастенчиво пялящимся на нее подросткам. — Надеюсь, мы его не пропустили?
— Но… никакого конкурса не будет, — выдавливаю я, наконец обретя дар речи.
— Правда? — сникает Керри.
Невероятно! Так она только поэтому явилась? Чтобы выиграть дурацкий конкурс?
— Ты приехала в такую даль ради конкурса костюмов? — не выдерживаю я.
— Конечно, нет! — Лицо Керри мгновенно принимает обычное пренебрежительное выражение. — Мы с Невом везем твоих ма и па в Ханвуд-Мэнор. Это недалеко отсюда. Поэтому и решили заглянуть ненадолго.
Мне становится легче. Слава Богу. Немного поболтаем, и я их отправлю.
— Мы тут все собрали для пикника, — объяапяет ма. — А теперь давайте найдем местечко поуютнее.
— А у вас есть время для пикника? — заботливо спрашиваю я. — На дорогах такие пробки! Собственно говоря, вам следовало бы отправиться прямо сейчас, иначе все может быть…
— Столик зарезервирован на семь, — парирует Керри, как-то загадочно на меня поглядывая. — Как насчет вон того дерева?
Я, оцепенев, наблюдаю, как ма расстилает клетчатый коврик, а па устанавливает оба стула. Не могу я сидеть на семейном пикнике, когда Джек ждет меня, чтобы заняться сексом! Нужно что-то делать, и побыстрее.
Думай.
И тут на меня снисходит вдохновение.
— Э… дело в том, что мне нужно идти… Вряд ли я могу остаться с вами. Здесь у всех свои обязанности.
— Только не говори, что тебя не могут освободить на полчаса! — возмущается па.
— Эмма — душа компании! На ней все держится! — восклицает Керри с саркастическим смехом. — Кто бы мог подумать!
— Эмма! — широко улыбается Сирил, подходя к нам. — Так ваши родные все-таки смогли приехать! И все в костюмах! Чудесно! Чудесно!
Он учтиво раскланивается. Колокольчики шутовского колпака бренчат на ветерке.
— Только не забудьте купить лотерейные билеты…
— Обязательно, — уверяет ма. — Да, мы хотели спросить… — Она улыбается Сирилу. — Не могли бы вы ненадолго освободить Эмму от дел? Пусть девочка посидит с нами. Видите ли, мы хотели устроить пикник…
— Разумеется, — кивает Сирил.. — Вы уже отдежурили у стойки с «Пиммз», Эмма? Теперь можно и расслабиться.