Какое-то мгновение мы оба молчим. Джек серьезно смотрит в мое пылающее лицо. Я отвечаю смелым взглядом. Грудь часто вздымается и опускается, кровь бьется в ушах. И тут он наклоняется и целует меня!
Открывает мои губы своими, нетерпеливо дергает за эластичные рукава моего костюма, расстегивает лифчик. Я вожусь с его рубашкой. Его рот накрывает мой сосок, и я издаю возбужденный стон, пока он укладывает меня на согретый солнцем ковер.
О Боже, как все быстро!
Он срывает с меня трусики. Его руки… Его пальцы… я беспомощно охаю… все происходит с такой молниеносной скоростью, я почти не понимаю, что со мной творится. Совершенно не похоже на Коннора. И вообще на все, что я… минуту назад я стояла на полу, полностью одетая, а теперь… он уже…
— Подожди, — прошу я, — подожди, Джек. Мне нужно кое-что сказать тебе.
— Что? — почти кричит он, глядя на меня жаркими, воспаленными глазами. — Что еще?
— Я не знаю никаких штучек, — неохотно признаюсь я.
— Каких штучек? — непонимающе спрашивает он.
— Ну штучек! Вывертов всяких. Ты, наверное, занимался сексом с миллионами супермоделей и гимнасток, которые успели поднатореть в самых невероятных… — Увидев выражение его лица, я поспешно замолкаю. — Не важно. Не имеет значения. Забудь.
— Ни за что. Я заинтригован. Какие такие штучки ты имела в виду?
О Боже! И зачем я вечно разеваю свой дурацкий рот?! Какого черта?
— Никакие, — огрызаюсь я, краснея. — В том-то все и дело. Не знаю я ничего.
— Представляешь, я тоже, — серьезно уверяет Джек. — Абсолютно ничего!
Меня так и подмывает хихикнуть.
— Да неужели?
— Честно-честно! Ничего, — клянется он, но тут же задумчиво замолкает, обводя мое плечо пальцем. — То есть… ладно, так и быть. Есть кое-что.
— Что? — тут же выпаливаю я.
— Ну… — Он долго смотрит на меня, прежде чем покачать головой. — Ни за что.
— Ну расскажи! — Я, не сдержавшись, громко смеюсь.
— Лучше сто раз увидеть, чем один раз услышать, — шепчет он, притягивая меня к себе. — Неужели тебя этому не учили?!
Я влюблена.
Я, Эмма Корриган, влюблена!
Впервые за всю свою жизнь я по уши влюблена. На все сто процентов!
Всю ночь я провела в особняке «Пэнтер корпорейшн». И проснулась в объятиях Джека. Мы занимались любовью, наверное, девяносто девять раз, и это было… просто чудесно. (И как-то получилось, что трюки и выверты не имели к этому никакого отношения. Что оказалось явным облегчением.)
Но разве дело только в сексе? Во всем! Даже в том, как он подал мне чашку чаю в постель, едва я открыла глаза. Как включил свой лэп-топ, специально чтобы поискать в Интернете мои гороскопы, и помог выбрать самый лучший. Он знает все идиотские, постыдные мелочи, которые я старательно скрываю не только от мужчин, но и от всех знакомых, и… и все равно любит меня.
Ну и что же, что он не сказал этого прямо?! Зато сказал кое-что получше!
Я все еще блаженно повторяю про себя его слова.
Мы лежали в постели, глядя в потолок, когда я, сама не знаю почему, спросила:
— Джек, как это ты ухитрился запомнить, что Керри отказалась принять меня на работу?
— Что?
— Как ты смог запомнить, что Керри отказала мне? — Я медленно поворачиваю голову, чтобы взглянуть на него. — И не только это. Все, что я сказала тебе в самолете. Каждую мелочь. О Конноре… вообще все. Ты все помнишь. И я никак не возьму в толк почему.
— Что именно ты не возьмешь в толк? — хмурится Джек.
— Как это человек вроде тебя может интересоваться моей дурацкой, скучной, серенькой жизнью? — выдыхаю я, краснея от смущения.
Джек молча смотрит на меня, потом качает головой:
— Эмма, твоя жизнь вовсе не дурацкая и не скучная.
— Но ведь так и есть!
— Что ты, нет!
— Конечно, так. Ничего волнующего, ничего интересного Ни собственной компании, ни великих изобретений, ни яркой внешности…
— Хочешь знать, почему я запомнил все твои секреты? — перебивает Джек. — Эмма, в ту самую минуту, как ты начала говорить… я был заворожен. Твоя история захватила меня!
Немыслимо. Просто немыслимо!
— Ты был заворожен? Моей историей? — уточняю я.
— Именно, — тихо повторяет он, целуя меня.
Заворожен!
Джек Харпер захвачен моей жизнью! Мной, ничем не примечательной Эммой Корриган!
Вот беда — если бы я тогда промолчала… если бы не наговорила всего этого вздора, ничего бы не случилось. И мы не нашли бы друг друга. Значит, это судьба. Судьба предназначила мне попасть именно в тот самолет. И получить место в другом салоне. И выболтать все мои секреты.
Как во сне добираюсь до дома. И прямо-таки ощущаю исходящее от меня сияние, словно внутри включили лампочку. Мне вдруг стал ясен смысл жизни. Джемайма ошибается. Мужчины и женщины — не враги. Мужчины и женщины — родственные души, которые ищут и находят друг друга. И если бы с самого начала они были честны и откровенны, сразу бы это поняли. Весь этот таинственный и отстраненный вид, отчужденность и высокомерие — ерунда! Всем бы следовало с самого начала делиться секретами!
Я так воодушевлена и переполнена вдохновением, что, кажется, готова написать книгу об отношениях противоположных полов. Книгу под названием «Не бойтесь поделиться». И в этой книге будет особо подчеркнуто, что женщины и мужчины должны быть честны друг с другом. Тогда им будет легче общаться. Тогда они смогут лучше понимать друг друга. То же самое применимо и к любой семье. А политика? Может, если бы мировые лидеры поделились друг с другом кое-какими личными секретами, войны бы навсегда прекратились! Думаю, в этом что-то есть!
Я взлетаю по ступенькам и отпираю дверь.
— Лиззи! Лиззи. Я влюблена!
Молчание.
Я несколько разочарована.
А как бы хорошо все рассказать Лиззи! Пусть хоть кто-то оценит мою блестящую новую теорию и…
Из комнаты Лиззи доносится знакомый топот, и я замираю на пороге. О Боже! Опять эти загадочные звуки! Тишина. Опять топот. Да что там…
И тут, в открытую дверь гостиной, я вижу его! На полу, рядом с диваном. Портфель. Черный кожаный портфель. Это он! Жан-Поль! Он здесь. Прямо сейчас! Я медленно подвигаюсь вперед и зачарованно смотрю на дверь.
Да что они там делают?!
Только не сексом занимаются! Ни за что не поверю! Но тогда чем же? Что еще может быть…
Ладно. Погоди. Это не твое дело. Если Лиззи не желает говорить, что затеялa, это ее проблемы.