– Ты молчишь… Ты понимаешь меня?
– Да, я понимаю тебя.
Он взглянул на нее и впервые, пожалуй, испытал к ней чувство, похожее на жалость, когда представил себе, как она вернется сегодня одна в свой дом, где ее ждут маленькая дочка и няня, как запрется в спальне и будет звонить по всем известным ей телефонам, по которым можно вычислить мужа, и насколько унизительной ей покажется попытка разыскать его в паутине телефонных невидимых нитей… А Крымова она так и не найдет, потому что он наверняка находится в это время с другой женщиной – в гостиничном номере ли, на вечеринке, приеме, в ресторане, на пляже, в музее, поезде, самолете, в машине… Разве она не знала, за кого выходит замуж? Где были ее глаза? Или они давно утонули в синих и бесстрастных глазах Крымова?
В ресторане было так тихо, что они оба вздрогнули, когда залился трелями телефон Шубина. Официантка, которая подошла, чтобы принять заказ, даже отвернулась, чтобы они не заметили ее улыбку, настолько это со стороны выглядело смешно.
– Вы выбрали, что будете заказывать? – обратилась она к Юле шепотом, чтобы не мешать Шубину. – Начнем с салата? Или с вина?
– Женя, мы в «Калипсо»… Я все понимаю, вернее, я ничего не понимаю… Я скажу Юле, она перезвонит домой… Хорошо, встретимся в агентстве… – Шубин отключил телефон и взглянул на стоящую в выжидательной позе официантку: – Нам салат из морепродуктов на ваше усмотрение, по куску жареного мяса, свежевыжатый апельсиновый сок и кофе… Все.
Когда официантка удалилась, он сказал:
– Ты не поверишь, но в час ночи из Москвы прилетает какой-то Патрик, он звонил тебе домой и разговаривал с твоей няней…
– Патрик?
Шубин увидел, как Юля покраснела, и к его недавним чувствам к ней прибавилось еще одно, подзабытое, но к его удивлению такое же жгучее и болезненное, как и во времена их странного короткого романа, – ревность. Он сразу же, еще даже не выяснив, кто такой этот Патрик и кем приходится Земцовой ли, Крымову, почувствовал себя брошенным. И это при том, что еще недавно, буквально с полчаса тому назад, он думал о том, что не может помочь Земцовой и предложить себя в роли утешителя, потому что у него есть Женя, с которой он собирается жить; он жалел Земцову, с болью думая о том, как она одинока и несчастна в браке с Крымовым… И тут вдруг звонок… Прилетает какой-то Патрик, мужчина…
– Вот черт… У меня телефон отключен… – Юля, стараясь не смотреть в глаза Шубину, принялась нажимать на кнопки телефона, бормоча себе что-то под нос.
– Ты красная как рак, – заметил Шубин. – Кто такой этот Патрик?
– Один парень, он часто бывал у нас… У него с Крымовым дела…
Она по-прежнему не глядела на него. Она думала о Патрике, вспоминала его густые светлые волосы, темные глаза и улыбку, обращенную к ней… С Патриком в августе прошлого года она провела незабываемую неделю на море, где жизнь ей показалась настоящим раем. Все было теплым и приятным: и песок под голыми ступнями, и море, и нежные руки Патрика, и его пахнущие вином губы… Крымов был в отъезде, и няня Катя взяла все заботы о Маше на себя. Роман с Патриком длился вплоть до самого отъезда Юли из Парижа. Теперь, услышав о его приезде, она поняла, что все то время, что она провела в России, Патрик поддерживал с Катей связь в надежде на встречу с Юлей. И это подкупало… Она с трудом сдерживала свою радость. Крымов… Сам виноват, уехал, бросил ее в холодной и снежной России, одну, с крохотной дочкой на руках… И мама ее тоже бросила, умчалась к своему мужу в Москву… И все ее недавние мысли о том, что только здесь она сможет оставаться чистой и верной, – сплошные глупости. И разве молодой любовник, полный сил и любви к ней, – не есть сама жизнь в ее лучшем, самом светлом проявлении? И как могла она остаться тут, обрекая себя на одиночество, скуку и самообман? Какая работа, какое агентство, какое убийство, все к черту!!! Она – женщина, и этим все сказано. К ней ночью прилетает Патрик, и она будет счастлива, как никогда… Все это она держала при себе и боялась даже поднять глаза на Шубина, чтобы он не прочел ее мысли.
– Он ведь твой любовник, признайся… – сказав это, Шубин почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Он резко обернулся и увидел блестящий поднос с наполненными тарелками, а за ним – смущенную невольно подслушанным разговором официантку.
– Да, он мой любовник. – Юля наконец подняла голову и посмотрела Шубину прямо в глаза. – И принесите, пожалуйста, немного водки… с лимоном… И еще, как ты думаешь, почему эта продавщица сказала, что он мог бы быть ее братом?..
Каштанова Светлана Борисовна встретила Женю довольно приветливо, вежливо пригласила присесть в кресло, сама расположилась напротив как человек, приготовившийся к длительному разговору. На их счастье, в учительской, где они встретились, никого не было. Светлана Борисовна была высокой красивой светловолосой женщиной. Строгий элегантный кремовый костюм выгодно подчеркивал ее фигуру, а причесана она была так, словно только что вышла из парикмахерской. Словом, на Женю Жукову она произвела самое благоприятное впечатление, причем даже не столько внешним видом, сколько тем доброжелательным выражением лица, которым она встретила сотрудницу частного сыскного агентства.
– У меня уже были люди из милиции.
– Я понимаю. Но убита школьница, и нашелся человек, который, к счастью, не хочет пустить дело на самотек, а потому обратился в наше агентство с тем, чтобы расследование продвигалось быстрее…
– Вот как даже? Хотя мне бы следовало догадаться об этом, ведь услуги такого агентства, как ваше, стоят недешево… Я понимаю, что не имею права спрашивать вас, кто же именно так заинтересован в том, чтобы поскорее нашли убийцу Оли, но, видимо, у нее были богатые покровители…
– Что вы хотите этим сказать?
– Мы сейчас в учительской одни, а потому я просто считаю своим долгом сказать вам, что не только в этой школе, но и повсеместно… в нашем городе процветает проституция… Конечно, этими вещами занимаются, как правило, девочки из неблагополучных семей, это понятно, да? Я неоднократно поднимала этот вопрос на наших педагогических совещаниях, я, знаете ли, не из тех, кто боится директора или увольнения, тем более что все в школе знают, что я работаю здесь за эти копейки по призванию, что у меня богатый муж… И я не равнодушна к тому, что происходит в нашей школе. У нас – полный развал.
– Да что происходит?
– На мой взгляд – культ учителей, с одной стороны, и полное унижение их – с другой…
– Не поняла…
– К примеру, вы работаете на производстве, причем хорошо работаете. Вам что, к каждому празднику определенная группа людей собирает деньги на подарки? На золотые кольца, баснословно дорогие тропические растения и прочее? Нет, вы просто работаете себе и работаете. Так почему же в школе такой бум во время праздников? Родители, чтобы к их чадам относились просто по-человечески, я уж не говорю про медалистов, скидываются постоянно на подарки… Вы бы видели, что происходит во время экзаменов! Вы вот помните, как проходили ваши экзамены?