— Руководитель полетов приказывает идти на Кабул, — командир сообщил извиняющимся тоном.
— Самолету, экипажу и пассажирам грозит опасность, если сядем в Кабуле. Передайте на землю, что будете садиться по плану полета в Баграме, поскольку не знакомы с условиями Кабула.
— Но я десятки раз летал в Кабул.
— Посадка в Баграме, — отрубил разведчик. — Если что, скажите, я вам угрожал пистолетом. Беру ответственность на себя. На борту установлен речевой самописец?
— Разумеется.
— Радист, дайте мне шлемофон, я готов документально подтвердить угрозу оружием. Тогда вас никто ни в чем не обвинит. Понятно?
— Понятно. Не стоит. По-моему, зря вы так. Какая опасность?
— В Кабуле попытаются убить мою группу, угробив самолет вместе с экипажем. Баграм — наш шанс, там нас ждут и прикроют бойцы «Каскада». Слышали про такой?
— А то! Ладно, вам виднее. Баграм, так Баграм. Там и столовка лучше. Штурман, вводи параметры Баграма в систему управления.
ИЛ-76 снижался, нереально медленно маневрируя в узкой зоне ближнего привода аэродрома. Бортовые автоматы методично отстреливали тепловые ловушки, чтобы сбить с толку возможно запущенные душманами ракеты «земля-воздух». Дежурные боевые вертолеты МИ-24 патрулировали над горами и холмами поблизости, готовые открыть огонь по любой подозрительной цели, похожей на позицию ПЗРК. Они также расцвечивали небо салютом тепловых ловушек. Наконец колесные тележки застучали по выщербленным плитам полосы. Командир включил реверс двигателей, тормозя тяжелую машину, и свернул на рулежку. Впереди и сзади к транспортнику пристроились УАЗы с вооруженными людьми. Командир повернулся к коллегам, на выдохе произнес: «Е.Б.Х! Добрались». Раздавшийся в грузовом отсеке аплодисменты экипаж не услышал из-за рева движков. Алехин сглотнул слюну.
03 октября
Двигатели взревели в последний раз и умолкли, Березкин открыл люк. В него сразу влез Серый и громко с издевкой произнес: «Добро пожаловать на родную афганскую землю! В Баграме все спокойно!» Первый раз приветствие прозвучало по-русски, второй по-английски. «Карго-мастер», командир, Алехин, а с ними и остальные расслабились. Непростой технически и трудный психологически рейс завершился благополучно.
— Кто тут Свенссон?
— Я — Свен Свенссон. Как вас называть? — вежливо спросил разведчик.
— Серый.
— В каком вы звании?
— Главный.
— Главный кто? — вступила Ритва.
— Главный после Бога. Отвечаю за вашу безопасность. Здесь действуют законы военного времени. Без моего разрешения ни шагу. Даже в туалет ходить с сопровождением. Поехали.
Извинившись за резкость перед командиром и подмигнув Березкину, Алехин покинул борт последним из шведской группы. Летчики отдали ему честь. На УАЗах приехавшие и охрана проследовали в восточный конец авиабазы, где отдельно стояли две дюжины армейских палаток. Лагерь «Каскада» не отличался внешне от таких же скоплений на обширной территории, обнесенной заборами из колючей проволоки, минными полями и огневыми позициями внешнего контура обороны. Бойцы ходили в разной военной униформе и носили как минимум пистолеты, в основном «Стечкин» и «Гюрза». Попадались автоматы и снайперские винтовки.
Гостям выделили палатку с шестью железными койками и полосатыми матрасами. Три были застелены относительно чистым и недавно постиранным бельем. На каждой лежало шерстяное одеяло, рядом стояла тумбочка. Деревянный пол когда-то давно покрасили коричневой краской. Брезентовый свод подпирал брус с электролампочкой. Вокруг бродили овчарки — Ланцет и Пинцет. Ни к кому не приставали, но знали всех и, похоже, разбирались в званиях. Гостей спокойно обнюхали и двинулись искать чужих, которых в чужой стране так много. Собаки отдыхали между операциями, когда выискивали мины, схроны оружия, укрытия душманов и охраняли полевые стоянки групп.
Серый назначил двух провожатых на случай похода в столовую или в «кукуметр» — дощатый сортир. Сам удалился с Алехиным в штабную палатку, возле которой стояли две машины-радиостанции.
— Как долетели?
— На нас покушались на подъезде к Чкаловскому. Думаю, армейские. В Ташкенте просматривались проблемы, но пограничники взяли под крыло. Здесь борт заставляли посадить в Кабуле. Что у тебя?
— Москвы приказала принять исключительные меры безопасности. Вы в карантине до выхода на маршрут.
— Завтра ждем дополнительный груз. Как прилетит и убедимся, что он в порядке, выступаем. Транспорт готов?
— Машины и сопровождение готовы. Что еще?
— Завтрак. Проинструктируй пассажиров, придерживаясь взятого тона. Я побеседую с начштаба. Потом моя тройка отдыхает. Позже общий сбор сопровождения. До выхода на задание бойцам не покидать лагерь.
— Есть.
Посещение столовой имело общеобразовательное значение для гостей. Каша с гуляшом, хлеб с маслом, много чая и атмосфера боевого братства. Никто не проявлял видимого интереса, не чурался гостей, не подходил любезничать с Ритвой. Шведы удалились с Серым на беседу о смысле жизни на войне вообще и на авиабазе в частности. Оперработника проводили в штаб, где майор показал депешу.
«Тов. Григу.
Сообщите готовность принять «пакет» завтра. Выдвигайтесь на маршрут по прибытии «пакета». Никаких незапланированных контактов. При попытке сорвать операцию разрешаю применять оружие против любых лиц. Действуйте решительно.
Симонов».
— У вас полная готовность, майор?
— Да.
— «Карпаты» прислали представителя?
— Должен быть с минуты на минуту. Какие вводные?
— Не исключены неприятности от военных. Информируйте Адмирала о нашем прибытии и готовности принять «пакет» завтра. Как только борт сядет, сразу отправляемся. Чтобы «пакет» берегли как маму родную и по моему сигналу выслали нам. В лагере к машинам не подходить ближе десяти метров. Товарищ Симонов разрешил применять оружие при любой попытке сорвать операцию.
— Ясно. А вот и «Карпаты».
— Доброе утро, полковник. Почему наш борт пытались посадить в Кабуле? Кто приказал?
— Военные уверяют, что в Баграме ожидали посадку аварийного штурмовика. Затем молчание: ни аварийной посадки, ни крика по поводу вашего решения садиться здесь.
— Меня интересует: кто может мешать дальше. Возле Чкаловского нас таранил военный самосвал. Здесь хотелось бы избежать проблем.
— Наши оперативные возможности подключены. Постараемся прояснить картину в течение дня.
— Что по «Гаишнику»?
— Вероятно, находится недалеко, где-то на полпути к Салангу. Видимо, там колонну и встретят моджахеды. Либо отряд его брата Ахмад Зия, который выполняет важные поручения и поддерживает связь с ЦРУ в Пакистане, либо люди начальника охраны по кличке «Верный». Вот фотографии первого и второго. «Верный» особенно хитер и опасен. Фанатик и садист. Почитайте справку по ситуации в Панджшере.