К тому времени, когда офицер отдела планирования произнёс почти ритуальное «Теперь по пунктам», «предварительное распоряжение» уже перетекло в общее обсуждение деталей и переменных, способных помочь разведгруппе вернуться.
– Десантирование и инфильтрация…
– Выманить «бобра» из Биноя. – Вадим поднял голову. Большой формальности в разговорах о деле в их команде не было, и он счёл возможным высказать свою идею, пусть и не очень оригинальную, чтобы она не потерялась в ходе последующего обсуждения.
– Заманчиво. Как?
– Срочной телеграммой… – подсказали сбоку. Никто даже не усмехнулся, время для шуток было неподходящее.
– По словам студентов, за пределы села он не особо выходит. Скорее всего этот Усам – местный староста, и вряд ли ему что-то надо за его пределами, пока его самого не трогают.
– Значит, придётся в само село идти.
– Выходит, так. Как идём? Ножками?
– Со студентом… А потом обратно… Не хотелось бы. Не тот случай.
– У нас, мужики, есть два напрашивающихся варианта…
Старший офицер крутанул на столе карандаш, коротким движением двух пальцев на секунду вложив его в рукав той же руки, и тут же вынув.
– По прошлым разам известно, что здешний батальон пасут очень плотно, поэтому надо хитрить и изгаляться. Вариант первый – мы через штаб сводного полка 77-й Гвардейской отдельной и так далее бригады Эм-Пэ организуем проводку колонны бронетехники с какой-нибудь условной задачей, и уходим с ней. На марше, в пыли, когда следить за каждой отдельной машиной невозможно, вы спешиваетесь, отрываетесь и уходите в сторону. Колонна при этом продолжает выполнять свою задачу. Плюсы – пожалуй, чистота отрыва в контролируемых условиях. Минусы – немалый крюк тем же пёхом. Слишком близко к Биною подходить такой оравой рискованно.
– Угу, уйдут по туннелям – ищи потом…
– Дело не в туннелях. По правде говоря, я не думаю, что в этом случае мы с ними столкнёмся. И слишком высоко в гору, и студенты ничего не говорили про них, а как строители они это должны были это знать в первую очередь.
– Надо порасспрашивать ещё отдельно.
– Надо бы. Ладно. Вариант второй: высадка с вертушек методом «качелей». Разведка ДШБ на одном звене, мы на другом. Поздно вечером, прямо с местных площадок уходим как бы в обычный поиск и мотаемся вверх и вниз по широкой дуге, регулярно подсаживаясь и снова поднимаясь. Где-то может быть дать пару очередей, где-то выйти в эфир с абракадаброй… Или наоборот, совершенно тихо. На одном из рядовых подскоков скрытно высадить группу и пойти дальше в том же стиле. Засечь настоящую высадку при хорошей организации процесса «чехам» будет почти невозможно – разве уж если нам совсем капитально не повезёт. Ну… Оба приёма не новые, но надёжные. Можно, конечно, и дальше выдумывать, но давайте на одном из этих вариантов остановимся. Время дорого.
– Я за второй, – Вадим обвёл глазами остальных, с кем ему предстояло идти, на секунду задерживая взгляд на каждом.
– Я тоже.
Антон, по прозвищу «Трюмо», радист. Здоровенный мужик, способный помимо рации, оружия, и боеприпасов нести по горам раненого час за часом. Десяток совместных боевых выходов.
– Да.
Сергей, без устоявшегося прозвища. Москвич, снайпер и знаток языков, самый молодой из всех. При этом – неофициальный телохранитель командира группы, то есть его самого и радиста.
– Тоже.
Ещё один Сергей, он же почему-то «Слава». Сапёр. Немного флегматичный, как многие сапёры – но тоже лишь до поры до времени. С полгода назад, в ходе не очень удачно сложившейся работы на чужой территории, «чехи» отбили его от группы и погнали, не давая зацепиться. После нескольких часов безумной гонки по параллельному скальному гребню основная часть их группы стекла в долину. Пройдя по которой и сняв бесшумками тыловой дозор вышла в тыл хорошо организованному и оснащённому отряду боевиков. Ведущему правильную осаду заваленной обломками камней вершины невысокого холмика, откуда отстреливался «Слава». Прицельными одиночными выстрелами не подпуская к себе озверевших моджахедов, оставивших на склонах холма уже несколько тел, он при этом в полный голос не очень музыкально орал «Варяга» – начиная его снова и снова, с одного и того же куплета. Пройдя уже несколько «горячих точек» и настоящих войн, Вадим повидал всякое, но эта картина, была, наверное, одной из наиболее страшных, до сюрреалистичности, из пережитых им в жизни.
– Я тоже за второй.
Макар, очень хороший пулемётчик. В этот раз пулемётов, пожалуй, не нужно – хотя над этим тоже стоит подумать – но без Макара не обойдётся. Вадим улыбнулся, и парень улыбнулся в ответ. У него две дочки-младшеклассницы и капризная жена, которая делает себе по полшубы с каждого его ранения… Сука.
Один за другим ребята из его команды давали ответы. Судя по всему, вариант с вертолётными «качелями» казался наиболее подходящим всем.
– Тогда решено, – заключительное слово, как на любом военном совете, принадлежало старшему. Полковник коротко чиркнул что-то у себя в бумагах, хотя трудно сказать, зачем ему это было нужно. – Сегодня мы выходим на Контору и заказываем «Сову»[25], а основные борта получаем по обычным каналам – со скандалами, криками и обещаниями всех разжаловать. Как обычно, чтобы не привлечь лишнего внимания. Сколько нам надо?
– Это зависит от того, как считать. Нас шестеро, плюс студент. Морпехов – не знаю, пусть сами решают. Я бы предпочёл максимум человек десять-двенадцать, но поотделённо морская пехота не работает, ты знаешь. Значит – взвод или почти взвод, нагруженный по самые плечи, со всеми пулемётчиками. Это тоже ничего хорошего, но… Обратно – «бобёр» и те студенты, кого удастся вытащить.
– И вот ещё что, – офицер отдела планирования, переставший, наконец, играть с карандашом, оглядел офицеров. – Слова «наш студент» лучше теперь поменьше употреблять. Оно такое, «нацеливающее», что ли. В первую очередь – в разговорах с морской пехотой. «Курсант». И по смыслу подходит, и звучит привычнее для этих краёв…
– Курсанты здесь бывают, конечно. Но морпехи-то знают…
– Ну и пусть знают, – майор развёл руками. – Но в конкретно этой работе именно на него лишний раз акцентировать внимание не стоит, по-моему. Курсант и курсант. Мало ли курсантов на свете…
Вадим проморгался, но возражать не стал. Майор был опытным и умелым человеком, с интуицией, сделавшей бы честь любой помешанной на Фрейде истеричке. Пока его советы не шли безоговорочно вразрез с интуицией самого Вадима, тот следовал им без колебаний.
За последующие пять, шесть, восемь часов план по изыманию Усама из привычной ему обстановки окончательно вышел из стадии тезисов и превратился в конкретную и подробную разработку, лёгшую в оперативное дело: наконец-то пришедшие результаты аэрофотосъёмки; точные привязки основных и запасных площадок десантирования и эвакуации; организация транспортировки, состав подгрупп захвата и огневого обеспечения; по минутам расписанный план выдвижения, захвата и отхода – с пунктами сбора и запланированными контрольными «коленами». Чуть позже речь пошла уже о детальной организации взаимодействия с десантно-штурмовым батальоном и лётчиками. И те, и другие были за последний день «накачаны» на предмет спасения студентов с высот такого уровня командования, что готовы были на многое. Количество людей, передвигающихся по расположению батальона бегом, за последние часы резко увеличилось, и это было уже явно «перебором». Появлялся риск пересолить ситуацию, и вместо отвлечения внимания от основной цели того же якобы «Летучего Отряда» заставить боевиков приготовиться к чему-то серьёзному – что было чревато потерями как у самих «цветоводов», так и в батальоне.