– Псих, – тихо бросает «Поло» ему вслед.
Догоняю Джереми на крыльце.
– Я не… – начинает бормотать он. – Просто я… – По щекам у него катятся крупные слезы. – Такое не должно было случиться.
У меня сердце сжимается. Мне не нравится то, что собираюсь сделать, но знаю, что должна. Это мой шанс.
– Ты прав, – говорю я.
Прислоняюсь к нему и обхватываю рукой, будто пьяна, и руки-ноги меня не слушаются.
– Определенно прав. Такое не должно было случиться. – Стараюсь произносить слова нечетко, словно и в самом деле влила в себя всю ту водку. Ноги у меня подкашиваются, я падаю вперед и прижимаюсь к большому и теплому Джереми. Такой сильный и надежный, всегда устоит. Он подхватывает меня.
А я опускаю руку ему в карман.
Я наверху, наверное, в спальне родителей Макса – пахнет кондиционером для белья и одеколоном пожилого мужчины. Закрываю за собой дверь и дважды проверяю, заперла ли ее. Только после этого достаю телефон Делии с ее последним факом на дисплее. Набираю код – 5–8–0–0–8.
Этот код подруга использовала для всего, потому что если прочитать его вверх ногами, получается BOOBS [1] .
И нет ничего проще – телефон открыт.
Просматриваю последние эсэмэс. Первого января сообщение от ее мамы. С Новым годом! Едем обратно. До встречи, детка! Сердце бьется сильнее от обезоруживающей искренности эсэмэски, тон которой не имеет ничего общего с истинными взаимоотношениями в их семье. Но такова ее мать – все время делает вид, будто дела обстоят иначе, веря, что с помощью вранья можно создать другую реальность.
Вот сообщение от Джереми в то же утро. У друзей моих предков такая скукотища. Жаль, тебя здесь нет, хотя тебе бы тут не понравилось. Надеюсь, чувствуешь себя уже лучше? Пытался тебе звонить. Еще позвоню.
Следующее сообщение тоже от него, ровно в полночь. С Новым годом!
Смотрю дальше – еще несколько новогодних поздравлений от людей, которых я знаю с тех пор, когда мы дружили, и от тех, с кем она иногда встречалась. А вот и еще одно сообщение в тот же день, но пораньше. Тридцать первого декабря без пяти четыре.
Привет, крошка. Готов начать новый год фейерверком у твоего дома.
Сообщение от кого-то, сохраненного в телефоне под именем ФАКЕР.
А прямо за ним ее ответ, последнее сообщение в разговоре:
Двери не заперты…
Пульс учащается: наверное, это тот парень, с которым Делия изменяла Джереми. Потом сердце начинает стучать как бешеное: до меня кое-что доходит. Достаю свой телефон, нахожу в меню «Пропущенные звонки». Делия звонила мне в 3.59, через четыре минуты после того, как получила это сообщение, а значит, когда она набрала меня, ФАКЕР был у нее дома, и это его крики слышны в голосовой почте.
С ним она была тогда и его секрет грозилась раскрыть. А может, именно он и остановил ее.
Снаружи кто-то крутит ручку двери.
– Эй! Вы что там делаете? Отоприте дверь. Нечего там делать. – Это Ханни.
– Извини! – отвечаю я, продолжая изображать пьяную. – Одну секундочку!
Сохраняю номер ФАКЕРА в своем телефоне и смотрю, просто так, есть ли я в телефонной книге. Да, вот – ДЖЕЙ, ДЖУН, ДЖУНИ.
В дверь начинают колотить.
– Откройте дверь! Если вы там трахаетесь на кровати моих предков, я вас обоих прикончу. Без шуток!
Но я словно в трансе, не могу остановиться. Кто знает, когда у меня еще будет такой шанс. Открываю ее фотографии, убеждая себя, что это необходимо сделать. Может, там есть фото ФАКЕРА или еще какой-нибудь ключ. Ищу подсказку, но также я хочу увидеть Делию и кусочек ее жизни. Мне важно все, что имеет к ней отношение.
Только ее снимков совсем мало, и они сделаны с полгода назад – фото руки с рожком мороженого, содержимое кармана, какая-то собака, мужик за стойкой 7-Eleven, который вечно пялится на задницы девчонок, хотя ему уже полтинник. А потом… я перестаю дышать. Вижу нашу с ней фотографию. Она приложила прядь моих волос к лицу, как будто это ее волосы, а я приложила ее волосы к себе. Глаза у нас блестят, губы накрашены яркой помадой. Первый раз вижу этот снимок. Где же это было? Когда?
Внезапно все возвращается. На миг отчетливо вспоминаю ту ночь, чувство, что все может случиться сейчас, именно сейчас. В тот момент и сработала вспышка.
Дверь сейчас снесут с петель.
Опускаю оба телефона в карман и открываю дверь. Опираюсь на косяк и говорю пьяным голосом:
– Извини, хотела найти ванную комнату и… – Поднимаю глаза и вижу злющую физиономию Макса Ханнигана. А рядом с ним стоит Райан.
– Джуни, я тебя искал. – Он наклоняется и принюхивается. – Да ты пьяная… – Он видел меня пьяной только один раз, больше года тому назад.
– Джереми… – бормочу я. – Мы с ним… ее помянули.
Когда я спускаюсь в гостиную, Джереми уже здорово набрался. Ему хоть палец в нос засунь, он не очухается, так что телефон возвращаю ему в карман без проблем. Ничего не заметил – ни как я засунула руку в карман, ни как мы усадили его на кушетку, ни как он отрубился в самый разгар вечеринки. Интересно, а где же друзья, если они у него вообще есть, и почему он здесь один, когда три дня назад умерла его подружка, и позаботиться о нем, кроме меня, некому. Вытаскиваю его ключи от машины – за рулем Джереми сегодня точно делать нечего. Мне становится его жаль. Но я гоню эти мысли. Сейчас у меня на это нет времени.
Прошу Райана принести мне воды. Достаю телефон и звоню ФАКЕРУ. Сердце стучит, а телефон звонит и звонит. Включается голосовая почта, предлагает мне оставить сообщение. Не оставляю.
Вскоре мы втроем залезаем в машину Райана. Он согласился отвезти Джереми домой. Тот сидит на заднем сиденье, прислонясь к двери. Райан смотрит прямо перед собой.
А все мои мысли о ФАКЕРЕ. Что он сделал, кто он такой и как, черт побери, мне это разузнать.
5 лет, 1 год и 2 дня назад
Делия сказала, что это ее дневник. Джун развернула узкий свиток – сантиметров восемь в ширину и с полметра в длину – и растерялась. Сверху фиолетовым цветом был напечатан заголовок Список предстоящих дел. Делия зачеркнула «предстоящих» и написала «сделанных». Далее следовал список в несколько имен.
– Ничего не понимаю, – сказала Джун.
– Другого дневника у меня нет. Все остальное будешь напоминать мне ты. – Делия улыбнулась. – Это мальчики, с которыми я целовалась. Я так мелко пишу, потому что список, думаю, будет очень длинный, а хочется сохранить его на всю жизнь. – Подруга указала на первое имя, Фразер Холмс. – С этим мы учились в первом классе. Он потом еще хотел засунуть мне палец в нос, маленький извращенец.