Тамара легла так, словно она упала – неестественно подогнув под себя ногу, запрокинув голову со сползшей на нос шляпой. Вадим старательно поливал ее гуашью, в некоторых местах поправлял потеки краски пальцем.
– Да ты просто художник, – усмехнулась Тамара. – Тьфу, какая гадость. Давай снимай уже. – Она плотно сжала залитые краской губы.
Шаталов защелкал фотоаппаратом.
Потом Тамара долго отмывалась в душе, протерла и кафельные стены. Поняла, что действовала машинально, бессмысленно, ведь мраморная крошка на террасе останется залита краской. Она торопилась, спешила, дрожала. Она все еще боялась возвращения Марины. При мысли, что сейчас откроется дверь душевой кабины и она увидит свою «работодательницу», у нее подкашивались ноги.
– Так, Карибова, слушай: сейчас мы едем в город, я отдаю пленку и жду, когда будут готовы снимки… – Машина Шаталова, старенькая «Лада», выехала из дачного поселка и полетела в сторону города. – Надеюсь, никто ничего не поймет, если и увидит. В случае чего, если попадется слишком любопытный фотограф, скажу, что готовлю фотосессию для одного криминального журнала. Все, поехали.
– Подожди. Обещай мне, что несколько снимков ты отдашь мне.
– Понял. Не дурак. И рад, что ты не идиотка. Конечно, невозможно упускать такой случай, тем более тебе есть за что поквитаться.
Впору было затыкать уши.
– Так мы договорились?
– Мы же с тобой – близкие люди. А теперь близкие еще и по крови, – хохотнул он.
– По гуаши, – мрачно отозвалась она. – Какой неприятный, канцелярский запах у этой красной гуаши. Никогда не забуду! Ты мне чуть ли не в рот ее налил.
– Это была художественная струйка крови, вытекшая из носа. Я же тебе якобы голову прострелил, мозги вышиб, вот кровь из носа и потекла.
Она едва успела распахнуть дверцу машины, как ее вырвало.
– Ой, прости меня, дурака!
Дальше все происходило, как во сне. Вымерший и притихший, оглушенный солнцепеком город, душный салон машины, где она ждала возвращения Вадима из фотоателье. И, наконец, пачка свеженьких фотографий. Жутких, но впечатляющих.
– А ты неплохой фотограф, – развеселилась Тамара. До нее только теперь начало доходить, что она просто чудом осталась жива. Причем благодаря Вадиму!
– А ты мне обязана жизнью, между прочим. Так что думай, когда и где встретимся, полюбимся!
– Дурак ты, Шаталов. Нашел о чем сейчас думать. А тебе не страшно показывать Русалкину эти снимки? Ведь, когда он узнает, что ты его обманул, он тебя из-под земли достанет.
– Ты просто не знаешь его. Он – трус. Я, конечно, тоже не супермен, но хотя бы с головой. А он уже в штаны наложил от страха или сидит в своем кабинете и наливается коньяком. Да, может, он уже сто раз пожалел о том, что нанял меня. Ведь у него, по сути, и причины-то особой не было для того, чтобы убивать свою жену. Ну, подумаешь, схлестнулся с какой-то бл…ю, заморочила она ему мозги, но жену-то убивать зачем? Живут себе спокойно: она – своей жизнью, он – своей. Ну, узнал, что у нее хахаль завелся на стороне, так он и сам не святой. Понимаешь, Тамарочка, это все эмоции. На эмоциях позвонил мне, предложил это дело, назначил гонорар. Думаю, ночь не спал, обдумывал, как и что, потом снова позвонил мне. Он хоть и старался выглядеть крутым, но все равно – «в мешочек», понимаешь? Да, может, он мне потом спасибо скажет за то, что я не убил его жену! А деньги простит, испугается последствий.
– Может, ты и прав. Я же действительно не знаю его.
Они поделили фотографии и отправились к Русалкину. Машину Вадим оставил за два квартала от его офиса.
– Ты жди меня, Карибова, я вернусь. Причем не с пустыми руками.
Он перекрестился и убежал.
«Мальчишка», – подумала Тамара.
Его не было почти сорок минут. Она и представить себе не могла, как происходит разговор Русалкина с киллером. А если заказчик понял, что труп ненастоящий? Что это не кровь, а гуашь? Что тогда?
Вариантов возможного разговора было много, и чем больше Тамара об этом думала, тем больше понимала, что надо бы поскорее исчезнуть: и из машины, и из города. И тут вернулся Вадим. Сел в машину молча, завел мотор.
Лицо его при этом ничего не выражало. Они отъехали подальше от этого места, встали в тихом месте, возле парка, в тени огромной ивы, и только после этого Вадим повернулся к ней и посмотрел на нее пристальным, но все равно не совсем серьезным взглядом. Авантюрист, пройдоха, прохиндей! Дурак.
– Представляешь, Карибова, он поверил мне! Как я и предполагал, он был уже пьян. Пошатываясь, подошел к двери, заперся изнутри и только после этого начал просматривать снимки. Молчал, смотрел, потом схватился за живот, за сердце. Словом, это был настоящий спектакль с пьяным, да еще и бездарным актером.
– Что он сказал? Ему не жаль жену?
– Он сказал: что положено какому-то Юпитеру, то не положено телке.
– Это он о ее любовнике. Вроде бы – мужчине можно ходить налево, а женщине – нет. Значит, не простил, даже после ее смерти. А деньги?
– Деньги? – улыбнулся Вадим, хитро подмигивая ей. – Не боись, денежки все при мне! Пятьсот баксов за маскарад тебя устроят?
– Знаешь, Шаталов, я вроде бы обязана тебе жизнью, а ты про деньги! Да не нужно мне никаких денег.
– Говорю же – дура. Никогда не отказывайся от денег, которые сами идут тебе в руки. Учись у меня, пока я жив, Карибова! На, вот тебе пятьсот баксов. Остальные слупишь с твоей парикмахерши.
– С кого-кого? – не сразу поняла Тамара.
– С Русалкиной, с кого же еще. Действуй отчаянно, смело, решительно, даже нагло, как действовала эта сучка. Ты пойми главное – она знала, что тебя убьют! Знала! Она легко отправила тебя на смерть, тебя, простую официантку, да она – убийца!
– Вадим! Но за что? И почему именно меня?
– Да потому что ты, как бы тебе это по-простому сказать, «косила» под нее, понимаешь, и она видела, что нравится тебе, что ты восхищаешься ею. Все совпало – она была почти уверена в том, что ты ей не откажешь. Хотя, если разобраться, подумай сама: какую бредовую идею она придумала, какой она оказалась сырой, несерьезной… Да ты и сама, я думаю, все понимала, просто колесо завертелось, к тому же она дала тебе денег. Вот и все.
– Как мне ее найти, пока я не передумала? Как? Я не знаю ее адреса.
– С этим у тебя проблемы не будет. Адрес у меня есть, Русалкин сам дал мне его на случай, если «спектакль» пришлось бы переносить с дачи домой. Адрес – это же не секрет какой-то, не ПИН-код. Карибова, что ты задумала, а?
– Мне не смешно. Это меня собирались убить. Спасибо тебе, Шаталов, что ты разглядел меня под этой шляпой.
– Скажи спасибо своим родинкам. Так когда я смогу их поцеловать?
– Дурак!